Шен покачал головой и тихо произнес:

— Это она, это она меня заставить ехать сюда… — он указал на Пака.

— Что твой узкоглазый друг решил съездить в тур по коалиции и прихватил тебя с собой, я тебя правильно понял?

— Нет, она русский, она сбежать…

— Ты видимо смеешься надо мной ублюдок, что ты мне втираешь, какой русский, он такой же косоглазый как и ты!

— Лейтенант давайте грохнем их и дело с концом, вся эта официальная процедура с пленными доставит массу хлопот. — вмешался один из солдат.

— Ты прав боец, так и сделаем. — командир тут же вытащил из кобуры пистолет, передернул его и произвел несколько выстрелов в грудь несчастному Шену.

Звуки от выстрелов и хрип умирающего китайца пробудили Пака окончательно. Он увидел как хладнокровно расстреливают его спасителя, это вызвало у Юрия большой выброс адреналина в кровь, а следом вспышку агрессии и ненависти к убийце. Расправившись с первой жертвой, военный направил пистолет на Юрия и приготовился стрелять, как вдруг Пак быстро поднял руку вверх и закричал:

— Не стреляй я свой!

Внятная речь без акцента остановила лейтенанта.

— Что ты творишь мразь?! — продолжил Юрий.

— Ты смеешь мне дерзить?

— Ты безжалостная скотина, мы не террористы!

Лейтенант прищурив глаза осмотрел Пака, затем медленно опустился на корточки и взял его за шею.

— Слушай ты сученок, сказать по правде мне плевать кто вы такие, у меня приказ от командования уничтожать любую угрозу Коалиции. Что бы ты мне не сказал это тебе не поможет, живым в штаб я тебя не доставлю, ты все понял?

— Да, я понял тебя…

— Тогда молись чтобы смерть твоя была быстрой!

Лейтенант приподнялся и перезарядил пистолет, Пак понимал, что это последние мгновения в его жизни, он никогда не думал, что умрет от рук своих же солдат, но в последнее время с ним произошло столько незапланированных событий, что он особо не удивлялся происходящему, настал момент полнейшего безразличия ко всему и для него уже ничего не имело смысла. Но в голове Юрия промчалась последняя мысль «Мне терять нечего, так просто я не сдамся». Он бросился на лейтенанта и выхватил из рук оружие. Солдаты опешили, они подняли автоматы, но не решились стрелять, побоявшись поспасть в командира. Юрий тем временем крепко обхватил рукой шею лейтенанта, встал позади него и приставил к голове пистолет.

— Назад! Не двигаться!

— Тебе не скрыться, всех не перебьешь! — тихо произнес лейтенант.

— Заткнись, ты не знаешь через что я прошел!

— Что вы стоите, стреляйте, он блефует!

— Хочешь проверить?

— Стреляйте, это приказ!

Солдаты прицелились в Пака и приготовились выстрелить.

— Да пошли вы все! — крикнул Юрий, спустив курок он разнес башку лейтенанта, кровь брызнула в лицо корейца, тут же прицелившись в одного из солдат, Пак произвел несколько точных выстрелов и убил противника. Второй солдат успел среагировать и произвел очередь из автомата в сторону Пака, прикрывшись мертвым телом лейтенанта, Юрий вскрикнул и упал на землю, солдат кинулся в его сторону, но Юрий уже в лежачем положении пристрелил врага.

Все произошло так быстро, что Юрий и сам не вполне осознавал, что произошло. Он скинул с себя окровавленное тело лейтенанта и глубоко вздохнул. Первая мысль, которая пришла к нему в этот момент была «Ты теперь вне закона Пак». Осмотревшись, Юрий медленно встал, голова все еще раскалывалась от недавней аварии, но кровь идти перестала, она свернулась. Посмотрев в небо, он что есть сил закричал пронзительным воплем, это был крик отчаяния, он не знал, что ему было дальше делать, это конец, все, что имело значение и ценность для человека в миг стало бессмысленным. Необходимо срочно сваливать, они найдут меня и церемониться больше не будут, ты труп Пак, теперь ты никчемный, никому не нужный кусок дерма, пережеванный и высранный неблагоприятными жизненными обстоятельствами. Он посмотрел на открытую дверь броневика и на мертвых солдат, через несколько минут, вооруженный и экипированный, он ехал в обратном направлении.

Вот уже восемь часов Юрий гнал броневик в неизвестном направлении. Топливо было практически на нуле и бак опустел. Он уже давно миновал территорию пограничной зоны Коалиции и Восточного Блока, дальше была только безжизненная каменная пустошь Креона. Так уж сложилось, что земли занимаемые фракциями были разбиты на три части вокруг центрального космодрома, вся инфраструктура и заводы располагались на занятых секторах. После войны в силу нехватки средств и ресурсов дальнейшее освоение Креона приостановилось. Люди населявшие планету, скучковались вокруг довоенных благоустроенных сооружений, дальше была лишь пустынная, безжизненная никому не принадлежавшая земля. Думая об этом Юрий никак не мог взять в толк, зачем людям понадобилось воевать, когда оставалось неосвоенной 96 % земли планеты. По большому счету война была за потенциальное право владением и доминированием планетой в будущем, это то же самое что делить шкуру не убитого медведя. Думая об этом, о человеческих пороках и о прошедших события Пак пришел к выводу, что в постоянных войнах под псевдо предлогами скрывается главная неотъемлемая сущность человека, жажда крови и господство над другими, вот что важно для людей. Это смысл их жизни, это то, ради чего они родились, а мораль данная человеку от рождения превратилась в умелое орудие манипулирования. На основе морали были созданы многочисленные религии, сменяющие друг друга на протяжение всей человеческой цивилизации. Да конечно же если бы не мораль, то возможно люди уже давным-давно перебили друг друга, здесь она способствовала нашему многолетнему существования как вида, но как же животные, они то морали лишены и тем не менее животные существуют и по сей день. Наверное эра людей рано или поздно должна придти к своему логическому завершению, в силу нашего интеллекта мы пытаемся всеми силами сохраниться, на другой планете, в ужасных условиях, но тем не менее мы еще живы, но сущность человека не изменить и когда нибудь мы таки уничтожим друг друга. Не стоило мне убегать и уж тем более убивать этих негодяев, они выполняли приказ, лучше было бы если бы они меня прикончили, облегчили бы мне участь и мне бы не пришлось дальше мучиться в жизни. Все эти чертовы инстинкты, все таки человек это животное, он думает, что им правит разум, но на самом деле им правят инстинкты самосохранения и размножения. Мы ничтожные создания, возомнившие о себе будто мы боги и вправе делать все, что нам заблагорассудиться, копошимся в своем собственном дерме и как только кто нибудь выплывает на поверхность, стоя на головах других увязших в помоях, мы начинаем бить себя в грудь, да я избранный, да вы убогие ничтожества, хотя у самого еще фекалии не стекли с ушей. Так и живем на протяжение тысячелетий. Одни живут за счет других и их же унижают. Ты никому не нужен Пак, теперь все желают твоей смерти, у тебя нет смысла для жизни, ты и неделю не протянешь. Юрий почувствовал как броневик медленно начал замедляться, топливо наконец иссякло. Остановившись, он посмотрел на пистолет убитого лейтенанта. Пак взял его в руки и тихонько, не решительно преподнес дуло к виску. Зажмурив глаза, он снял его с предохранителя и попытался спустить курок. Время остановилось, на лице стояло напряжение, дергались брови, палец задрожал на курке.

— Дьявол!!! Я не могу… Да ты слабак Пак, мало того что ты никчемный солдат, да еще и трус! Ты осуждаешь людей, а сам то, что ты из себя представляешь, такое же ничтожество, как и все…

Юрий бросил пистолет и с размахом ударил кулаками по рулю. К горлу подступил тяжелый ком, он буквально начал душить корейца, так что не хватало воздуха, не в силах сопротивляться он заплакал, сначала чуть слышно, но потом взревел во весь голос. Сильнейшее чувство обиды завладело им и что самое трудное, он даже не мог назвать виновника во всем произошедшем, и от этого становилось еще хуже. Успокоившись, Юрий почувствовал какое-то неописуемое облегчение, боль уже не была столь сильна, он выплеснул все негативное, что в нем накопилось за последнее время. Чертовы животные слабости, наверно, поэтому мы плачем, чтобы избавляться от тяжелого бремени негативной энергии, подумал Пак. Он только сейчас почувствовал, как устал, веки закрывались, и его сильно клонило в сон. Юрий не стал сопротивляться и с наслаждением предался сну.