— Значит ты согласен немец, я выполнил твою просьбу, теперь твоя очередь. Кстати хороший случай проверить тебя на вшивость, узнать действительно ли ты так дорожишь своим словом и офицерской честью. — улыбаясь произнес Тайрон.

— Подлый ты человек вождь, но если я сказал, что согласен, то так и есть… — ответил Шмидт.

— Я и правда не знал, что твои бойцы окажутся противниками, но я рад этому случаю, судьба благоволит мне, это знак свыше.

— Я хочу видеть своих парней, всех троих, включая вашего Масая.

— Тех с кем тебя поймали я отпущу, но китаец мой, он присягнул верности квартеронам, к тому же сейчас он не в состоянии с кем-либо спокойно контактировать.

— Он кореец, родившийся и выросший в коалиции, он наш до мозга костей и что значит, что он не в состоянии идти на контакт?

— Перед боем мы даем нашим воинам выпить зелья, для храбрости так сказать, короче сейчас он под действием психотропных средств, как только оклемается, я позволю тебе с ним встретиться, но не более, как я уже сказал он наш.

— Для тебя вождь, он просто мясо, расходный материал для достижения целей, а для мня это личность, позволь мне забрать его.

— Не злоупотребляй моей добротой немец, об этом уговора не было. У меня каждый боец на счету, я сказал нет, но поверь мне, даже если бы я согласился, то его ты все равно не забрал бы.

— Почему?

— Я организую вам встречу и ты сам его об этом спросишь…

Зайдя в маленькое жилище, Йозефа встретила пожилая женщина. Она подозрительно поглядела на гостя, после чего спросила:

— Вы пришли забрать нашего мана?

— Здравствуйте, простите я не понимаю о чем вы, мне нужен Юрий Пак.

— Он отдыхает, вы можете пройти к нему, но учтите, он наш, вы не заберете его!

— Мне хотелось бы с ним хотя бы поговорить.

— Проходите…

Шмидт проследовал в комнату где его ждал Пак, тот в свою очередь лежал на матрасе с перевязанной ногой, а рядом с ним сидела молодая темнокожая, лысая девушка. Она держала Юрия за руку и как только увидела вошедшего Шмидта тихонько отошла в сторону. Увидев Йозефа, Пак попытался приподняться, но Шмидт подняв ладонь показав ему, что бы тот не двигался.

— Ну как ты боец?

— Здравия желаю командир.

Оглядевшись вокруг, Шмидт поднял верхнюю губу, покивал головой и сказал:

— Мда, занесла же нас судьба…

— Командир я хочу извиниться за не выполненное задание и за недавние события, перед вами и Сергеем. Я не осознавал что творю, разум был затуманен…

— Все в порядке, брось ты это дело, главное все живы.

— Они накачали меня перед боем какой-то дрянью…

— Я же говорю все нормально, я все знаю, это не твоя вина.

— Вы наверно пришли забрать меня?

— Все зависит от тебя, сам то что думаешь?

— Я не могу вернуться в Коалицию, с момента нашей последней встречи многое произошло, я во фракции вне закона.

— В этом у нас схожая судьба, но только лишь это тебя держит?

— Нет, понимаете, это может прозвучать глупо, но после смерти моих родителей я жил как сорванный лист с дерева, куда повеет ветер туда и полечу, не имея особого смысла в жизни, я устал от этого состояния, здесь я обрел семью.

— Что проникся идеями этого черномазого проповедника с калашниковым на плече?

— Не совсем так командир, но не стоит плохо думать о вожде, он живет для народа, в отличии от командующих в Коалиции, он всегда на передовой, а не прячется за спины солдат. Дело не в нем.

— Так в чем же?

— Когда я говорю о семье, я подразумеваю настоящую семью. — Пак посмотрел на сидящую рядом девушку. — После нашей встречи с Адеолой я обрел смысл жизни и многое переосмыслил. Когда вождь узнал о моем появление в поселение и моем желание остаться здесь, то предложил мне стать бойцом Масаи, только так я могу показать свою преданность ему, а также получить право на то, чтобы жениться на Адеоле. Я не задумываясь согласился и не жалею о выборе. Я нужен здесь этим людям, а они нужны мне.

— Я видел в деле бойцов Тайрона, они фанатичные смертники, ты погибнешь, если не в первом, то во втором сражении. Неужели ты не понимаешь, что рабыню которую тебе дали в качестве утешительного приза, после твоей смерти передадут другому бойцу и т. д.

— Она не рабыня, мы любим друг друга, не стоит оскорблять ее.

— Какая любовь Юрий, ты кореец, она негритянка о чем ты говоришь?! Ты молод и еще многого не понимаешь, но когда поймешь будет уже поздно. Вся эта идеология и прочие привилегия всего лишь средства манипуляции для вербовки людей.

— Нет это вы не понимаете командир, вы настолько пропитаны недоверием ко всему, что стали обычным параноиком, думающим что вокруг лишь заговоры и враги. Мир это не только страдания, но и надежа на светлое будущее, будущее которое нужно для себя отвоевать.

— Надежда уже давно погибла солдат, а мое недоверие сложилось в силу жизненного опыта и только. Я так понимаю ты тверд в своих намерениях и переубеждать тебя не стоит?

— Я уверен в своей позиции на столько, насколько вы в своей правоте.

— Да уж, куда катиться мир. Мне иногда кажется, что все вокруг сошли с ума либо это я тронулся головой. В мое время все было понятно и определенно, это хорошо, а это плохо, так можно делать, а так нельзя. Сейчас сбиты все ориентиры, где правда, где ложь, не понятно.

Йозеф вздохнул и продолжил:

— Где Виг и Наталья с сыном?

— Виг мертв командир, а беженцы в плену у Альянса…

— Как мертв, что произошло?

— Прямого пути к штабу не было, кто-то специально заблокировал дорогу, чтобы воспрепятствовать доступ к Форпосту нашим войскам, мы имели неосторожность проехать по территории Альянса, где и были схвачены. Нам с Вигом удалось бежать, но о дальнейшей судьбе Натальи и ее сына мы ничего не знали. Нас подобрала группа диверсантов Альянса под командованием некого перебежчика Виктора, они обманным путем заманили нас на объект Восточного Блока и устроили там диверсию, мне удалось скрыться, а Вига они убили. Я подозреваю, что группа этого самого Виктора уничтожила и наш Форпост.

— Эта крыса как я погляжу, тебе знакома, твои подозрения верны боец, да это его работа в Форпосте.

— Вы знаете Виктора?

— Имел счастье познакомиться с гадом. Я говорил с Тайроном, сейчас Виктор работает на него.

— Не может быть, коммандер не пойдет на сделку с гнусной продажной тварью, это не его принципы.

— Открой глаза боец, принципы и клятвы священны только для тех, кто в них верит, Тайрон никогда не побрезгует воспользоваться услугами грязных людей, потому что для него самое главное достижение своей цели.

— Как бы там ни было командир, я остаюсь, эти люди дороги мне.

Шмидт поднял брови, сделал недоумевающее выражение лица и сказал:

— Хорошо боец, я понял. Знаешь, если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то ты молодец, у тебя появились цели, и ты не отступаешь от своего. Это радует, ты повзрослел.

Пак покивал головой и вновь взглянул на Адеолу.

— Ладно боец, отдыхай и восстанавливайся, мне пора идти.

— Спасибо вам командир, для меня честь быть с вами знакомым.

Шмидт напоследок пожал Юрию руку, поклонился сидящей рядом девушке и поблагодарил Камарию, затем быстро покинул хижину. По дороге он мельком пробегал в уме по всем прошедшим событиям, что-то обдумывал и принимал решения о будущих действиях.

Солнце плавно шло к закату, густые тени окутали ветхие постройки поселения, в окнах зажигались тусклые огоньки. Над Креоном ночь вновь вступала в свои права, ознаменовывая о завершение очередного дня. Дня нелегкой судьбы людей, дня в котором человек, как и прежде смог таки выжить, дня побед и поражений. Но вместе с уходящем днем приходит надежда, о том что завтрашний день будет все же лучше предыдущего, надежда в светлое будущее ибо только надежда теплящаяся в сердцах людей помогает противостоять всем невзгодам.

Конец первой части