Кёнсу придвинул к Чонину чашку с какао, но не отпустил её. И не убрал руку, когда его пальцев коснулись пальцы Чонина.
― Можно спросить тебя кое о чём?
Чонин промолчал, но не оттолкнул руку Кёнсу и не отдёрнул собственную, потому Кёнсу решил рискнуть:
― Почему ты это сделал?
========== Часть 3 ==========
Часть 3
Кёнсу взял с полки светло-салатовую коробку с какао и повертел в руке.
— Только это? И больше ничего?
— Ну извини, — отозвался Джунсу. — Покушение было только одно. Результат тебе известен. Больше ничего такого. Пока что.
Кёнсу прижал телефон к уху плечом и поставил коробку обратно на полку. Состав порошка какао его смущал, как и кислотный цвет упаковки.
— А что-нибудь любопытное, на твой взгляд, есть?
— Хм… Когда ему было тринадцать, он прошёл отбор и взял награду на каком-то ежегодном мероприятии. Я в этом не разбираюсь, так что пока без деталей.
— Угу, и что?
— И ничего. Его интересы представлял странный тип. Там даже возникла какая-то неразбериха. Сам понимаешь, детали уже быстро не разнюхать по обычным каналам, но в его отношении изменилось многое. Когда ему было семнадцать, некий странный господин предлагал множество проектов. Большую часть этих проектов отклонили. Забавно, что начали запись какой-то программы — с подачи всё того же господина, но быстро свернули это дело. Потом странный господин долго не появлялся, но накануне покушения опять нарисовался с кучей проектов. На сей раз отвергли все. С подачи Ким Чонина.
— Так, и что это за господин?
— Хон Сончжин. Если верить бумагам, его отец откопал это твоё сокровище где-то на юге и заставил принять участие в том мероприятии, где он отметился.
— Надо же… — без выражения протянул Кёнсу и взял с соседней полки коробку с какао другой марки.
— Представь себе. Не знаю, что конкретно ты хотел узнать, но как по мне, так этот вот Хон Сончжин внушает подозрения. По крайней мере, мне очевидно, что твоя мишень всеми силами старается держаться от него подальше, иногда получается хорошо, иногда — не очень. Но покушение было именно в тот раз, когда мишень отвесила пинок под зад этому Хону. Какие у него мотивы — пока не представляю. Я проверил уйму данных, но ничего общего найти не смог. Разве что лишь то, что отец этого Хона нашёл мальчишку и помог пройти отбор. На достигнутом я не остановлюсь, но мне нужно время, чтобы потрясти людей и расспросить как следует. Сам понимаешь, такого рода сведения точно не содержатся в документах. Особенно в подобной сфере. А у тебя было что-то интересное?
— Встреча с тем самым Хоном, как я полагаю. Он предложил проект, Чонин отказался, но компания приняла проект. Хон был жутко довольным. Чонин… чёрт его знает. По нему ни черта не понять.
— Моя задница подозревает, что этот Хон и есть заказчик. В твоём случае.
— Подозрений твоей задницы маловато, Джунсу, уж прости. Мне надо знать наверняка. И если он заказчик, какого чёрта путается под ногами? Ему заказа мало?
— Кто знает. Может, он планирует в четыре руки доводить мишень до нервного срыва. Я б не удивился. Когда дело доходит до звёзд, все слегка сходят с ума. Или не слегка. В случае твоего мальчишки — особенно. Я видел несколько записей. Если пробирает на видео, представь, что творится на сцене и рядом. Он танцует как… как… как не знаю кто. Особенный он, короче. В общем, я разведаю ещё что-нибудь. Ты позванивай.
— Не вопрос. Спасибо. Рассчитаюсь с тобой через пару дней.
— Угу. Пока.
Кёнсу торопливо поменял карту в телефоне, окинул коробки с какао вопросительным взглядом, вздохнул и выбрал наугад, после чего метнулся расплатиться за покупки и поспешил к лифту. Чонин ещё спал, когда он уходил за продуктами, но мог проснуться в любой миг. К тому же, после того вечернего разговора — даже монолога — Чонин так и не ответил на вопрос Кёнсу, отказался от чтения на ночь и двинул спать в компании Чипа. И когда позднее Кёнсу хотел заглянуть в спальню, Чип его обрычал и внутрь не пустил. Пришлось смотреть из коридора на завёрнутого в одеяло Чонина. На вид тот казался спящим, но кто знает…
Кёнсу отпер дверь в квартиру, затащил пакеты с покупками и как раз увидел заходившего в ванную Чонина. Чип прощемился в дверь вместе с Чонином. К счастью, Чонин не стал дверь запирать, прикрыл так, чтобы оставить щель в пять сантиметров.
Кёнсу аккуратно разложил продукты на кухне по своим местам, вымыл руки и сразу занялся какао. Закончив с ним, Кёнсу перевёл дух, сделал фруктовый салат, заправил сиропом и сливками, после чего решил проверить, как там Чонин. Того уже не штормило от слабости, но мало ли.
Оказавшись в коридоре, Кёнсу удивлённо вскинул брови. Дверь в ванную была раскрыта почти наполовину. После он увидел Чипа, сидевшего на пороге зеркальной комнаты, и сообразил, что это Чип, когда выходил из ванной, приоткрыл дверь побольше. Кёнсу бесшумно подошёл и заглянул внутрь, и застыл столбом от неожиданности. Зрелище не то чтобы поражало воображение, скорее, оно было в пределах нормы, но Кёнсу настолько не ожидал увидеть нечто подобное, что растерялся.
Чонин стоял под тугими струями тёплой воды и… водил ладонью по члену. Он не шумел и не стонал, лишь кусал полные губы, тяжело и неровно дышал. Все мышцы в его теле казались напряжёнными, рельефно проступали под бронзовой кожей. Он упёрся ладонью в стену и принялся быстрее вбиваться в собственный кулак. И это тоже походило на танец — как и всё, что он делал.
Кёнсу неуверенно коснулся пальцами двери, чтобы прикрыть её и лишить себя этого зрелища. Помедлил. Вроде бы ничего такого, да и где ещё этим заниматься, как не в ванной, но…
Чонин кончил себе в руку и прислонился к стене лбом. Широкие плечи поднимались и опускались в такт тяжёлому дыханию. Прозрачные капли струились по его лицу и срывались с подбородка, мокрые тёмные пряди липли к вискам и скулам, к шее, а мышцы всё ещё оставались напряжёнными, словно он так и не смог толком разрядиться.
Кёнсу полезли в голову непрошеные мысли о том, с кем Чонин встречался прежде и встречался ли вообще. Конечно, за миновавшее время Кёнсу внимательно наблюдал за Чонином и знал отлично, что тот чувствовал себя с женщинами уверенно и флиртовал тоже мастерски. Но Чонин уже год ничего не видел. Вряд ли в течение этого года у него были интрижки.
Чонин вскоре повёл правой рукой по стене, нашёл полотенце, левой на ощупь отыскал вентиль и выключил воду. Кёнсу поспешно прикрыл дверь до исходных пяти сантиметров и бесшумно отступил назад. Ему не хотелось, чтобы Чонин узнал о подглядывании. Впрочем, если учесть выходку Чонина в кабинете господина Шина… Быть может, Чонин даже не смутился бы. Да и танцевать для той проклятой рекламы ему всё равно следовало почти обнажённым.
Чонин опустился на стул за кухонным столом через десять минут, уже знакомо провёл пальцами по краю стола. Отрешённый вид, спокойствие в резких чертах лица, только красиво очерченные губы немного ярче, чем обычно.
Кёнсу поставил перед ним фруктовый салат и положил рядом с правой рукой десертную ложку. Чонин наклонил голову к плечу, вслушиваясь в звуки, медленно повёл правой рукой и коснулся ложки кончиками пальцев, пробежался по ней, определяя длину, только после этого взял ложку. Левой рукой нашёл стеклянную ёмкость, быстро и легко коснулся, соображая, что это и какого размера. Кончик указательного пальца соскользнул с края. Чонин машинально поднёс его к губам и слизнул сироп, смешанный со сливками.
Кёнсу поспешно отвернулся, потому что сочетание смуглого пальца и полных губ, чуть испачканных сливками, разило наповал эротичностью и эстетичностью. Настолько красиво, что не хватало ни слов, ни мыслей, ни самообладания. Чонин сейчас был… как фреска в древнем индийском храме в Каджурахо со сценами из Камасутры.
— Что это? — тихо спросил Чонин.
— Фруктовый салат, — глухо ответил Кёнсу, опасаясь поворачиваться лицом к столу. Во избежание. Потому что Кёнсу нравилось находить во всём что-то особенное и правильное, красивое. Как, например, две идеально круглые точки на электронных часах между цифрами. Но Кёнсу отлично понимал, что искать и находить красивое в Чонине не нужно, даже опасно. Если он это найдёт и запомнит, то тем самым разбудит в себе сожаления. А Кёнсу ненавидел сожалеть хоть о чём-нибудь. О заказах и мишенях — тем более.
