— Я в восторге от вашего “оптимизма”.

— Это не оптимизм, а реализм.

Фургон впереди вынес лёгкие ворота Дворца и подкатил к парадному крыльцу.

— Ну да, ты ж у нас не любитель заходить по-тихому. Тебе ж надо с объявлением и под фанфары, — поскучнел Чанёль и притормозил рядом. — Чонин!

Как же! Чонин пронёсся по ступеням и исчез за высокими створками, даже на секунду не задержался.

— Ребята, на выход! — скомандовал собакам Чанёль, распахнув задние двери фургона. — Надеюсь, вы опытные и сами разберётесь в ситуации. Главное, я пустил вас в дело.

Чанёль ответственно пересчитал собак. Получилось четыре. Негусто, но чем богаты…

Чонин промчался вверх по ступеням, поозирался по сторонам в пустом приёмном зале и побежал по длинному коридору к залу заседаний. Обычно там хватало журналистов и прочих представителей различных пресс-служб и служб по связям с общественностью. Не в этот раз.

Он всё ещё помнил планировку Дворца Согласия, хотя был тут с отцом раза три, не больше. По собственному выбору, потому что политика его никогда не интересовала. И вот уже четыре года отец ни разу не заикался о политической стезе и собственных планах на Чонина, которые существовали раньше.

Чонин остановился на пороге камеры перед входом в зал. Там толклись охранники и представители служб госбезопасности. Старались ничего не трогать и осматривали конструкцию на двери.

Но наиболее очевидное всегда наименее важное.

Чонин выхватил из рук секретаря зеркальце, огляделся и уселся прямо на пол, потом улёгся, не обратив внимания на ошарашенные лица присутствующих, и принялся рассматривать потолок. На первый взгляд всё обычно, ничего странного. Вытянувшись на животе, он поставил перед собой зеркальце и постарался смотреть на него краем глаза. Убил три минуты, но всё-таки заметил алый отблеск и откатился к стене со стойкой. Под стойкой нашарил пластиковую коробочку и аккуратно вытащил — насколько позволяли провода. Прикинув расположение этой детали, он снова улёгся на полу и поискал взглядом похожую коробочку на потолке с противоположной стороны. Ничего, но должно бы быть. Тем более, в случае с проводной конструкцией. На потолок он пялился тоже минуты три. Потом уловил ещё алый отблеск. Пришлось забраться на спинку дивана с ногами, чтобы отковырнуть замаскированный пластик ножом. Коробочка свесилась вниз на двух тонких проводах.

— Всех прошу покинуть помещение! — нарисовался на пороге Чанёль и выразительно помахал в сторону приёмного зала. Мимо него проскочила крупная овчарка в оранжевой форменной попоне и принялась обнюхивать конструкцию на двери зала заседаний.

— Что тут у тебя? — Чанёль подошёл к дивану и с интересом уставился на свисающую коробочку.

Объяснять, что они имеют дело с жуткой древностью, времени не было. Чонин сверил часы и прикинул, сколько им вообще осталось. Показал Чанёлю, что у них не больше двадцати минут.

Спрыгнув с дивана, Чонин тоже осмотрел конструкцию на двери. Потом пробежался ко второму выходу и нашёл такой же сюрприз в другой камере. В теории сдвинуть всё это дело и открыть двери зала можно было бы. За те самые двадцать минут. Но это означало, что они не успеют никого вывести.

— И что делать? — прицепился к нему Чанёль.

“Я думаю”.

Чонин забрался на спинку дивана и аккуратно потянул за проводки.

— Может, муляж? Ну… чтобы нас запутать? — предположил наблюдающий за ним Чанёль.

“Вряд ли”.

Древность конструкции сложной взрывной системы означала, что быстро разобраться с ней не смогут. И никто не выдвигал требований по-прежнему. Стало быть, взрыв неизбежен. Акт устрашения. Или радикальная мера.

“Надо найти взрывчатку. Без взрывчатки всё сработает, но взрыва не будет”. Чанёль нахмурился, переваривая его сообщение в жестах.

Чонин спрыгнул с дивана и полез под стойку, нашёл копию такой же коробки, как и в первой камере. Нащупал провода и снова попытался отследить связи. Провода уходили в просверленные в стене отверстия. Пришлось отобрать у Чанёля коммуникатор и прикинуть расположение на плане здания. Предположительно, за стеной камеры находились помещения для персонала.

Чонин нарисовал примерное изображение того, что требовалось найти, показал Чанёлю и велел двигаться с другой стороны. Им нужно было встретиться по центру и отыскать в процессе взрывчатку.

— Почему непременно цилиндр?

“Потому что жидкое состояние обеспечивает наиболее мощный взрыв, а транспортировать легче. И система подогнана именно под жидкое состояние взрывчатки”.

Чонин обшарил два первых помещения, когда в кармане ожил телефон. Вызов от Ханя. Он поспешно набрал сообщение, что с ним всё в порядке, и отправил.

“Папа!”

Чонин на миг зажмурился и постарался подумать как можно отчётливее и убедительнее: “Всё отлично, Солли”. Он ввалился в следующее помещение и тщательно обыскал. Не то. Где можно спрятать метровый цилиндр так, чтобы его не заметили? Или так, чтобы он никого не удивил? Чтобы казался привычной деталью обстановки…

Чонин замер в коридоре, прикидывая наиболее подходящие варианты. На руке пикнули часы, отсчитавшие десятиминутный рубеж.

Металлический цилиндр с окошком из стекла и подсветкой… Старая система, значит, там и таймер должен быть. Где такая штука не вызовет подозрений?

“Там, где много баллонов, папа. С водой хотя бы”.

Пожарная комната!

Чонин сорвался с места и кинулся обратно, промчался по лестнице на два уровня вверх и влетел в дверь помещения с противопожарным арсеналом. Почти буквально влетел в дверь, потому что дверь была заперта. Код от замка знали сотрудники Дворца, но не Чонин. Бегать и узнавать накладно: слишком много времени уйдёт на объяснения жестами или перепиской. Чонин мог говорить, несмотря на запрет, но голос плохо слушался и был слишком тихим. Не годится…

Пришлось достать пистолет, сдвинуться за выступ и трижды пальнуть в замок. Дверь Чонин добил ударом ноги и ввалился внутрь. Хорошо ещё, что освещение включилось автоматически.

Цилиндр со взрывчаткой он нашёл через три минуты. Проблема заключалась в том, что один он не смог бы выволочь цилиндр и утащить в безопасное место. Пригодился телефон, чтобы отправить сообщение Чанёлю. Спустя две минуты они волокли цилиндр вниз по лестнице.

— Ты… уверен? — пропыхтел Чанёль.

Нет, но признаваться в этом Чанёлю он не собирался. Да и других вариантов всё равно в голову не приходило. За оставшееся время и не придёт.

Они кое-как запихнули цилиндр в фургон, после чего Чонин поспешно сел за руль. Оставалось не так много времени, чтобы отъехать подальше. Сначала Чонин гнал по прямой, высматривая улицы побезлюднее, а потом его осенило. Он свернул к мосту и оглянулся. Семнадцать… шестнадцать…

Ладно.

“Папа!”

Не думать, просто положиться на рефлексы. Любое живое существо всегда стремится выжить, а он нужен Солли. Дополнительный стимул. Да и умирать вовсе не так страшно.

Чонин вдавил педаль газа до упора и резко вывернул руль, одновременно распахнув дверцу.

“Ну вот, точно не выживу…”

Под скрежет металла о металл он покатился по асфальту, сдирая в кровь локти, плечи и колени. Потом твердь под ним будто встала на дыбы. Громыхнуло и тряхнуло. И сверху посыпалась мелкая морось.

Когда он открыл глаза, увидел над собой знакомое лицо.

— Сколько пальцев вы видите, капитан Ким?

“Три, доктор Чон. Это значит, что я ещё не умер?”

— Увы, вы ещё живы.

“Хорошо. Тогда Солли меня не убьёт”.

— Не машите мне тут руками. Они нуждаются в перевязке. — Доктор Чон Тэгун поймал его за руку и продемонстрировал сбитые костяшки. Всего-то. Чонин чувствовал себя так, словно на нём вообще живого места не осталось. Наверное, так оно и было, если учесть, что Тэгун и откуда-то взявшийся Сэхун обклеили его пластырями и обмотали бинтами практически с головы до ног. Потом ещё и Чанёль добавил, когда примчался в фургоне кинологов, нашёл Чонина и по-медвежьи облапил с громким воплем: “Жив, дурашка!”