— Откуда ты тут взялся? — немедленно возмутился Чанёль, ухватив Чонина за шиворот и притормозив.

— Пусти, я всё ещё старше по званию.

— Ага, только отстранён от службы.

— Там Солли.

Чанёль заметно побледнел и невольно разжал пальцы, но перед Чонином тут же возник майор Хан и кивнул помощникам.

— Сопроводите господина Кима за первую линию ограждения.

Бэкхён машинально ухватился за рукав Чанёля, чтобы хоть его не сопроводили куда подальше. И чтобы не попасть под горячую руку Чонину, потому что Чонин сейчас выглядел смертельно опасным.

Один из помощников попытался ухватить Чонина за запястье, но влип в стенку фургона. Второму Чонин врезал пяткой в бедро. Достаточно сильно, чтобы тот, отлетев от Чонина, зацепил майора Хана. Оба с трудом устояли на ногах.

— Ты хоть понимаешь, что тебя отстранили? — загремел майор Хан. — Тебе мало? Обязательно надо ухудшить своё положение? Я тут из кожи вон лезу, чтобы тебя вернуть, а ты…

— Я сам вам вручил заявление. И возвращаться не собираюсь.

— Тогда какого чёрта…

— Там Солли, — очень тихо, но твёрдо отрезал Чонин. — Не допустите вы, я пойду туда сам. Найду способ. Что там вообще?

— Двадцать девять заложников, — по привычке начал отчёт Чанёль. — Два преподавателя и двадцать семь детей. Террористы твердят, что внутри четыре заряда. Если внутрь кто-то сунется или начнётся пальба, они взорвут центр нахрен. Те, кто был внутри, говорят, что видели только два заряда. Если верить их показаниям, заряды расставлены так, как получилось, то есть, неверно. От взрыва здание не рухнет, но осколками выкосит всё, что рядом, поэтому всех отодвинули на сто пятьдесят метров. Ну и жертвы будут. Внутри здания. Террористы потребовали отставки твоего отца, платину и вертолёт с правом свободно покинуть Корею.

— Ликвидировать кабинет отца просили? — повернув голову в сторону Чанёля, уточнил Чонин.

— Нет, только освободить от полномочий министра.

— Значит, искать вдохновителя надо в кабинете отца, — подытожил Чонин. — Мне нужна связь с террористами. Весёлый хён, достань мне гражданскую одежду. Футболка и джинсы подойдут.

— Что ты собираешься делать? — вмешался майор Хан.

— Хочу сделать террористам предложение, от которого они не смогут отказаться, — хищно улыбнулся Чонин и скинул куртку, не глядя сунул её Чанёлю. — Так мне дадут связь с террористами?

— Погоди, ты не… — выставил перед собой ладонь майор Хан.

— Солли там не останется. Двадцать девять жизней многого стоят, не так ли? Я просто делаю свою работу. К тому же, меня отстранили, как вы верно вспомнили, так что ваши приказы для меня — пустой звук. Могу делать всё, что пожелаю. Дайте мне эту чёртову связь!

Через три минуты Чонин получил телефон, а Бэкхён вернулся к фургону с белой футболкой и потрёпанными джинсами.

— Вы принимаете наши условия? — вопросили у Чонина вместо приветствия. Вокруг него сгрудились Чанёль, майор Хан и другие сотрудники, чтобы лучше слышать переговоры.

— Целиком и полностью. Но мы хотим внести встречное предложение. Можете принять его или не принимать, но мы хотим, чтобы вы послушали. Готовы?

— Нам не очень интересно, но говори, — после короткой паузы отозвался переговорщик террористов.

Чонин опустился на подножку фургона и принялся без спешки расшнуровывать ботинки, заодно продолжая беседу по телефону.

— Двадцать девять заложников, должно быть, неудобны для вас. Особенно в том случае, когда это дети. Хотим предложить вам вариант получше. В конце концов, если дети погибнут, вам точно не дадут уйти никогда и ни за что. Мы предлагаем обмен. Двадцать девять заложников на одного ценного. Резонанс в прессе будет не меньший, так что вы только в выигрыше. Да и следить за одним заложником намного удобнее. Как вам предложение?

Чонин сбросил ботинки и быстро выбрался из комбинезона, пока террористы совещались. Забрал у Бэкхёна джинсы и влез в них, потом натянул футболку и снова присел на подножку, чтобы надеть ботинки.

— Предложение не особенно привлекательное. Мы не готовы меняться на кого попало и отказываемся.

— Как? Даже не поинтересуетесь, кто этот ценный заложник? — фыркнул с пренебрежением Чонин и отдал снятый с лодыжки нож Чанёлю.

— Ну и?

— Сын министра Кима. Того самого, чьей отставки вы так жаждете. Дать минуту на размышления?

— Как проведём обмен? — тут же поинтересовался другой террорист — голос отличался.

— Будете выпускать заложников, когда объект подведут на двадцать метров к главному входу. По очереди. Двадцать девятого заложника оставите себе. Один из вас выйдет вместе с ним и остановится в трёх метрах от входа. Объект подойдёт и поменяется с последним заложником местами. Пистолет у вас есть, надеюсь? Хотя бы один. Ну или ножик подойдёт.

— Через пятнадцать минут, — подытожил террорист. Из трубки посыпались короткие гудки.

— Они не смогли отказаться, — пожал плечами Чонин и вернул телефон майору Хану.

— Нож хоть возьми, — предложил Чанёль.

— Нет. Ни к чему их злить — они и так на взводе. Мне достаточно будет, если они примут меня за гражданского и расслабятся. Всё равно обыщут и свяжут. Хотя… думаю, они всё же знают, кто я. Но это уже неважно.

— Ты хоть понимаешь, что тебя они точно не отпустят?

— Это неважно, — повторил Чонин, выпрямился и окинул взглядом детский центр. — Надо убирать заложников оттуда как можно быстрее. Они взорвут заряды в любом случае.

— Откуда ты знаешь? — возмутился майор Хан.

— Стёкла плачут. Я слышу. Ладно, давайте, что там у вас есть? Обычные примочки не подойдут. Надо что-то такое, что они не смогут на мне найти.

— Уши тоже осмотрят, — развёл руками Чанёль. — Разве что микропередатчик на клее, но он экспериментальный и хрупкий. Под чёлку можно прилепить так, чтобы из-за волос было не видно.

— Лепи. Весёлый хён?

— А?

— Присмотри за Солли вместо меня.

Бэкхён отрешённо кивнул и уставился на главный вход вдали, освещённый цветными фонарями. Всё ещё не мог уложить в голове, что Чонин сейчас туда пойдёт.

Чонин прикрыл глаза и принялся терпеливо ждать — Чанёль возился с передатчиком, стараясь получше замаскировать бусину полимерным пластырем и замазать кремом.

— Связь односторонняя, слышишь? Только передача сигнала на базу. Мы услышим тебя и всё, что будет твориться вокруг тебя, но ты нас услышать не сможешь.

— Тем лучше.

— Ты уверен? Они не захотят отпустить тебя живым.

— Лучше меня, чем остальных. К тому же, их интересует мой отец. Вот и разберусь как представитель семьи. И мне грустно, что ты не веришь в мои силы. Но я всё равно попрошу тебя присмотреть за Солли, чтобы она не сунулась туда. Глаз с неё не спускай. Если надо, прикуй к себе наручниками. Ты знаешь, она всегда плохо слушается.

— Дурак. Просто возвращайся, — обиженно ответил Чанёль и неловко взлохматил Чонину волосы, окончательно прикрыв все следы от крема и пластыря длинной чёлкой.

— Пошли, — скомандовал Чонин, взглянув на часы майора Хана. — Как раз к сроку доберёмся до места рандеву.

К крыльцу они двигались вместе с Чанёлем. Чонин шагал чуть впереди, а Чанёль старался держаться за ним. Остановились в двадцати метрах. Только тогда к ним подтянулись ещё три невооружённых сотрудника.

— Когда выйдет Солли и подойдёт к нам… — начал Чонин негромко.

— Знаю, — сердито перебил его Чанёль. — Я буду держать её изо всех сил. Вообще сразу постараюсь унести подальше.

— Отлично. — Чонин принялся мурлыкать себе под нос простой мотивчик, пока тот не засел в ушах навязчивым повтором. Другого способа сбить с толку Солли и обмануть её он не знал. Навязчивый мотив позволял избавиться от мыслей и намерений, и тогда Солли ничего не могла прочесть, не могла предугадать его действия.

Через две минуты дверь приоткрылась, а после по ступеням спустилась девочка лет десяти. Руки у неё были связаны за спиной пластиковой лентой. Она немного поколебалась, после чего двинулась в сторону Чонина и Чанёля. Её встретили и отправили за вторую линию ограждения — к фургонам медиков. Через минуту вышел ещё ребёнок. Солли выпустили четырнадцатой по счёту. Чанёль перехватил её в трёх шагах от Чонина, взял на руки и зашагал обратно. Солли часто оборачивалась, что-то говорила жестами, но Чанёль не обращал внимания на её знаки. Добравшись до своего фургона, передал Солли Бэкхёну на руки и велел не выпускать её ни за что на свете.