Крис взглядом проводил Чонина до школьного крыльца, вывернул руль, чтобы отъехать от тротуара, и направился к университету. Не то чтобы он запустил учёбу, но расхлябанность за последний месяц стала заметна. Неважно. Крис честно собирался наверстать через двенадцать дней.

— А ты вообще уверен, что продержишься эти двенадцать дней? — с неизменной флегматичностью поинтересовался Исин, заказав себе всё тот же коктейль с дурацкой трубочкой.

— Почему нет?

— Потому что через двенадцать дней его у тебя не будет. Вообще. Как и гарантий, что вы ещё хоть раз встретитесь снова.

— Предлагаешь переспать с ним? Только поэтому?

— Нет. Просто думаю о том, что он, как и ты, в курсе. Что осталось всего двенадцать дней. Отчаяние — мощная штука. Он ведь как раз очень хочет, чтобы вы переспали.

— Ему так просто кажется. Я же говорил тебе, он почти всё время один. Ему просто не хватает отцовского внимания, вот и…

— Крис, ты меня прости, конечно, но я не думаю, что он мечтает затащить в постель и трахнуть отца. Чушь это всё. И он непременно отколет номер, а то и не один. Двенадцать дней всего. И тебе бы стоило предусмотреть это и подготовиться. Чтобы не слететь с катушек в самый неподходящий момент.

Наверное, Исин снова был прав, потому что ночью Чонин не пришёл. И в кино не творил ничего неприличного. Вёл себя так, как и полагалось подростку. Много смеялся, затаскивал Криса во все попадавшиеся на пути кафе, проносился пулей по скверам, пугая голубей, даже позволил Крису потратиться на подвеску для телефона, хотя никогда ничего подобного на телефон не цеплял. Раз уж Чонин не цеплял раньше подвески и беспомощно крутил в руках пластиковый корпус и игрушку, Крису пришлось забрать у него телефон, чтобы самому навесить на аппарат плюшевого енотика.

— Хён, это так… — Чонин страдальчески свёл брови, разглядывая забавного енотика, болтавшегося на капроновом шнурке.

— Уймись. Это мило. Просто мило. Ты всегда похож на енота после выступлений, когда у тебя от пота или рёва подводка под глазами размазывается.

— Да всего раз было-то! — возмутился Чонин.

— А мне вот запало в душу. Ничего не знаю. И только попробуй снять!

— Но ведь неудобно же. Болтается…

— Оно и должно болтаться.

— Ага, как же. Хён, ты иногда как девчонка… Ой! Хён! Пусти! Больно же! Ай… Оторвёшь, ну!..

— Такую красоту? — Крис строго осмотрел зажатое между пальцами ухо. — Не оторву, но вот за ухо оттаскаю.

Они дурачились до самого вечера, а потом Крис вертелся без сна и постоянно смотрел на часы. Обычно завёрнутый в одеяло Чонин заползал к нему на кровать в полночь. Самое позднее — в час ночи. Тут же не появился даже к утру. Потом почти спал на ходу во время завтрака и вёл себя опять же прилично. Точно так же прилично, как во время вечернего похода в оперу, хотя госпожа Ким заказала и оплатила им дорогие места в отдельной лоджии, где их могли видеть только из лоджий напротив, да и то — смутно. В темноте особо ничего и не разглядишь. Однако Чонин не воспользовался ситуацией и ни разу к Крису не прижался, что уж о поцелуях говорить.

Третий день прошёл в том же ключе, как и следующие четыре. И Криса кольнуло — осталось меньше недели. Он разрывался между необходимостью и желанием. С одной стороны, поведение Чонина позволяло ему держать себя в руках и испытывать уверенность в собственной выдержке. С другой же стороны, он скучал и страдал. Ему до безумия хотелось прикоснуться к Чонину, просто погладить, обнять, тронуть губами висок, поймать в поцелуй солнечную улыбку.

Острая тактильная недостаточность.

Потому что через пять дней всё это станет недосягаемым и невозможным.

Последние пять дней жизни.

***

Подловить Чонина удалось не сразу. Крис уже почти спятил от попыток придумать способ, с помощью которого удалось бы проверить слова Тао. Его это беспокоило. Беспокоило только сильнее при мысли, что Чонин ему ничего по этому поводу не говорил.

Так вот, Чонина он подловил вечером после ужина. Тот расположился в гостиной на полу. Сидел, скрестив ноги, обтянутые старыми джинсами, упирался локтями в колени и читал книгу. Крис без особого труда опознал по обложке детектив, купленный неделю назад на книжной ярмарке.

Когда книга Чонину нравилась, он уходил в неё с головой — Крис давно заметил. Чонин в таких случаях не сразу реагировал даже на громкий зов.

На сей раз он сидел спиной к двери, удобнее развернувшись к источнику света, увлечённо читал и почти не отводил указательный палец от нижней губы. Словно в насмешку на чёрной свободной футболке, на спине, красовалась белая надпись, которая гласила: “Молчать!”

Крис послушно молчал и подкрадывался к Чонину всё ближе. Зашёл с теневой стороны, бесшумно опустился на колени, подобрался ближе, поколебался чуть, но всё же протянул руку, чтобы тронуть пальцами правое колено Чонина.

Крис мог поклясться, что даже не успел коснуться светло-голубой плотной ткани джинсов. Книга шлёпнулась на пол, а Чонин буквально подскочил на месте, отлетел к дивану, вцепился одной рукой в обивку, а другую прижал к колену. И Крис отчётливо различил промелькнувший в тёмных глазах откровенный ужас. Краткий, словно вспышка. Мгновенное узнавание и непередаваемое чувство облегчения.

Чонин осторожно выдохнул и бледно улыбнулся.

— Напугал…

Может быть, но реакция Чонина подтверждала слова Тао.

Крис нахмурился, медленно потянулся рукой, ухватил Чонина за лодыжку, подтащил поближе и резко накрыл колено ладонью. Чонин заметно вздрогнул, но остался на месте. Крис внимательно следил за ним и отметил короткое беспокойство, но в панику Чонин не ударился. Тем не менее, он дёргался всякий раз, едва ему казалось, что лодыжкам и коленям что-то угрожает.

— Чонин…

— Я предупреждал, что не хочу говорить об этом, — тут же отрезал Чонин, прямо посмотрев на Криса. Его умный мальчик всё правильно понял. — И не надо на мне ставить эксперименты. Сам справлюсь. Тао растрепал, да?

— Не держи зла, он перепугался из-за тебя. На меня тоже не рычи — я просто пытался разобраться. Иди ко мне…

— Мне не хочется. — Чонин ловко высвободил ногу из рук Криса и отодвинулся обратно к дивану.

Крис задумался, глазея на тонкую лодыжку, вздохнул и помотал головой.

— Не пойдёт.

Он снова поймал Чонина за ногу и потянул к себе, ухватил за вторую и подтащил цеплявшегося за обивку Чонина ближе.

— Хён, перестань…

Крис пропустил всё мимо ушей, сосредоточенно подворачивая джинсы чуть выше колен на обеих ногах.

— Что ты делаешь? — Чонин активнее завозился на полу в попытках удрать подальше, но Крис держал его за ноги крепко. Потом потянул правую ступню вверх и прижался губами к внешней косточке, огладил пальцами лодыжку и потёрся щекой о голень. Сел удобнее и поцеловал косточку с внутренней стороны, слегка прихватил зубами сухожилие, провёл губами до колена и поцеловал в центр колена.

— Хён, ты сумасшедший, — сокрушённо подытожил приподнявшийся на локтях Чонин. Смотрел с растерянностью и неловкостью.

Крис ничего не сказал, просто продолжил целовать колено, мягко поглаживая пальцами голень и лодыжку. Наверное, глупо было пытаться исцелить память ласками и нежностью, но Крис хотел попробовать. Он мог хоть тысячу раз поцеловать обе лодыжки и оба колена, лишь бы Чонин больше не опасался, что кто-то захочет разбить их или сломать. Он ничего не знал наверняка, но полагал, что теория верна — Чонину хотели разбить лодыжки и колени битой, чтобы он не смог больше танцевать. Крис помнил тот ужас, что на миг отразился у Чонина в глазах, когда он испугался. Самое уязвимое место.

Крис припал губами к левой лодыжке и покосился на притихшего Чонина. Тот откинулся на спину, лежал и задумчиво смотрел на собственную ногу оплетённую пальцами Криса. Потом вздохнул обречённо, прикрыв глаза.

— Ну вот, ты почти всю ногу мне облизал. Тебе легче?

Крис огладил ноги, расправляя джинсы, потом вытянулся на ковре рядом с Чонином.