Крис мог подтвердить, что нормально. Выглядел Чонин вполне обычно накануне.

— А что ты мне не позвонил сразу?

— Слушай, я не такой толстокожий, как некоторые. Мне надо было прийти в себя. И как-то страшновато было, знаешь ли. Ты не смирный ягнёнок. С тобой же хрен угадаешь, когда ты нормально отреагируешь, когда никак, а когда как ядерная, чтоб её, боеголовка во время детонации. Слушай, я не бил его. Честно. Просто хотел чуть толкнуть носком в колено. Ну я всегда так делаю. И всегда со всеми всё в порядке было. Этот же твой мелкий… Я сам перепугался и…

— Тише, — успокоил разволновавшегося Тао Исин. — Спасибо, что рассказал. Крис, идеи есть?

Он молча смотрел на пустой стакан и с силой сжимал губы.

“Всё время кажется, что сейчас хрустнет что-нибудь, и танцевать я уже не смогу”.

Крис всё так же смотрел на стакан и думал о том, о чём Чонин умолчал. О том, что его пытались не просто избить тогда, а, возможно, сломать что-нибудь. В школе все знали, что он танцует не просто так. Знали, что он собирался продолжать учёбу именно в этой сфере. Если бы прилетело битой как раз в колено, например, и с нужной силой, то с такой травмой Чонин не смог бы танцевать никогда. Или же если бы битой попали по лодыжке, то… А когда Майки рассказывал, почему больше не танцует, Чонин выглядел так, словно задал какой-то неприличный вопрос.

— Тао, а в спарринге нормально всё? — глухо спросил Крис.

— Ну да. Я ж сказал, всё было нормально. До этого.

— Ты говорил, он бинт разматывал? — вмешался Исин. — То есть, он не видел, как ты подошёл, да?

— Откуда мне знать? Ну просто сидел и бинт разматывал, вроде бы думал там себе о чём-то… — Тао беспомощно умолк.

— Эффект неожиданности? — предположил Крис и устало потёр виски. — Или он всё время боится, просто когда сосредоточен, может перебороть эту боязнь?

— Думаешь, из-за того случая? — уточнил Исин, и Крис коротко кивнул. Пришлось кратко изложить историю о драке в школе для Тао.

— Если он и впрямь так любит танцы, то да. Очень даже может быть. Сколько знаю танцоров, всегда из-за ног трясутся. А те парни, небось, ещё и издевались, выбирая, что ломать сначала. Видимо, он что-то ляпнул, чтобы разозлить их, в итоге схлопотал по голове, а дальше ему уже просто повезло.

Крис откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Чонин ни разу не говорил ему об этом. И Крис даже не представлял, как ему успеть всё выяснить и разобраться в проблеме за оставшееся время.

***

Крис с ненавистью покосился на календарь, пришпиленный к дверце холодильника. Считать не собирался, но не смог удержаться. У него осталось двенадцать дней.

Всего двенадцать дней.

Через двенадцать дней Чонин улетал в Париж. Госпожа Ким попросила не собирать вещи, лишь помочь Чонину сложить в сумку самое необходимое и отвезти в аэропорт. Ключи Крис мог оставить у соседей. Госпожа Ким не намеревалась продавать дом. Не в ближайшее время. Это оставляло надежду. На что-нибудь. Хотя осознание, что Чонин едет в Париж не просто так, а чтобы учиться там, вывешивало у Криса в голове огромный плакат: “Это минимум три года”. И ещё хорошо, что родители Чонина не знали всех деталей того, что с Чонином приключилось в Канаде. Сам Чонин почти ничего им не рассказывал, а господин Дюбуа постарался всё изложить помягче и избежать проблем.

“Он готовился к учёбе во Франции. Три или четыре года. Но потом, возможно, его пригласят в колледж при Оперном театре”.

Но, может, это и к лучшему. Крис не поручился бы, что устоял бы перед Чонином до совершеннолетия последнего. Особенно когда этот несовершеннолетний почти каждую ночь проводил в его постели с прозрачными намерениями. Отбивать атаки и сопротивляться собственным желаниям становилось всё сложнее.

Крис лениво листал газету, когда в кухню ввалился сонный и лохматый Чонин, буркнувший на ходу утреннее приветствие. Выхлебав полчашки какао с молоком, Чонин грациозно перекинул ногу у Криса перед глазами и безмятежно уселся Крису на колени — лицом к лицу. Ещё и обхватил руками за шею, ослепил улыбкой, а после — впился в губы нетерпеливым поцелуем. Крис машинально тронул ладонями поясницу, чтобы придвинуть Чонина ближе. Спохватился и тут же бросил ладони на твёрдые скулы, разрывая поцелуй и немного отстраняя.

— Новая линия атаки? — чуть задыхаясь, уточнил Крис.

— Хён, ты в душе каждый день на меня дрочишь? — Чонин тут же зашипел разъярённым тигром, когда ему прилетело ладонью с размаха пониже спины.

— Уймись. Что за глупые школьные фразочки?

— Ты хочешь меня.

— Не хочу. Ты ведёшь себя по-детски, а на детей у меня не стоит.

— А это что? Ручка игрального автомата?

— Наверное, тебе просто не хватает внимания отца. Оно и понятно. Ты же всё время один, а телефонные звонки раз в неделю — это совсем не то. Вот и пристаёшь ко мне. Больше не к кому.

— Мне ни к кому больше и не хочется приставать. С каких пор ты заделался психологом?

— Мне кажется, я был им всегда. Хотел сегодня сходить с тобой в кино, но теперь не пойду.

— Почему? — Чонин отпустил его шею и сжал пальцами футболку на груди. Смотрел с осязаемыми удивлением и лёгкой обидой.

— Потому что ты наказан.

— Ага, как же. Тогда я схожу сам. Без тебя.

— Неужели?

— Ну да. Потому что ты наказан.

— За что это? — опешил от такой наглости Крис.

— За то, что ведёшь себя так, будто я ребёнок. — Чонин с лёгкостью выскользнул у Криса из рук и рванул к двери, добавив на ходу с неподдельной искренностью: — Ненавижу.

Не солгал. Он в самом деле ненавидел, когда Крис начинал вести себя так. И определённо обиделся за шлепок по заднице — это Чонин тоже не выносил. Крис до этого позволил себе лишь раз приложить ладонью Чонину по заднице. В шутку. Совсем не больно. Но в тот раз Чонин с ним не разговаривал вообще два дня. Относился как к мебели. Всерьёз.

Вроде бы неплохо, но стоило подумать, что осталось всего двенадцать дней, и Крис запаниковал. Поднялся на второй этаж и заглянул в комнату Чонина. Тот раздражённо швырял в рюкзак учебники, одновременно пытаясь стянуть футболку. Потом стоял у шкафа и выбирал рубашку, игнорируя Криса, которого уже заметил.

Крис тихо вздохнул, подошёл к Чонину, сгрёб, не обращая внимания на сопротивление, отнёс к кровати, свалил на смятые простыни и принялся прикасаться губами везде, где хотел. Мягко придерживал за плечи, пока обводил языком ключицы. Оглаживал бока, втягивая в рот тёмно-коричневый сосок. Сжимал ладонями узкие бёдра, вталкивая в идеальную ямочку на животе кончик языка. Помечал лёгкими поцелуями бронзовую кожу в сладком путешествии от твёрдого пресса до шеи. Тёрся губами об упрямый подбородок, ловил рваные выдохи, поглаживая пальцами грудь, и целовал с напором, заставляя сдаться. Целовал до тех пор, пока Чонин не вплёл в его волосы на затылке пальцы. Это означало, что Крис прощён, и Чонину хорошо.

— Фильм выбираешь ты, — отдышавшись, шепнул Крис и наклонил голову, чтобы ещё разок коснуться языком сводящих его с ума ключиц и почувствовать биение тёмной жилки под гладкой кожей. — И если мы не остановимся, ты точно опоздаешь.

Чонин низко застонал с видом мученика и скатился с кровати, ухватил не глядя розовую рубашку и набросил на широкие плечи. Крис опять свалил его на кровать и принялся натягивать на узкие ступни носки. Чонин мужественно сопротивлялся, пока Крис не начал целовать каждый палец на ногах.

Спустя полчаса они подъезжали к школе, на ходу перебирая названия фильмов и обсуждая угодные обоим жанры. Крис жадно ловил каждую улыбку Чонина и каждый жест. Словно в последний раз, хотя какая глупость — ещё двенадцать дней.

К слову, его затея с секцией кикбоксинга себя оправдала. Тао научил Чонина уличным хитростям, несмотря на ту историю со странной реакцией Чонина на прикосновение к колену, а слухи о том, что Чонин ходит на кикбоксинг, произвели впечатление. Хватило всего двух драк, чтобы Чонина оставили в покое. По крайней мере, господин Дюбуа с тех пор Криса не тревожил, а Чонин не щеголял разбитыми костяшками и прочими отметинами.