Мысли закружились пчелиным роем. Тая беспомощно огляделась, но толковый ответ на дороге не валялся. Неудивительно.

- Да ла-адно, - протянул Рыжий, улыбаясь открыто и радостно, - за небольшую денежку я буду молчать. Тебе ведь не жалко денежки?

Денег ей было не жалко, но она не первый год жила в Затопленном городе, а потому понимала: шантажист не успокоится, получив плату за молчание. Завтра он придет вновь, но требуя в два раза больше. А послезавтра, когда платить станет нечем, всё равно проболтается Кейблу -чисто из вредности.

С другой стороны, ей терять нечего. Если задуманное осуществится - Тая разобьется в лепешку, но сбежит из Затопленного города. Если нет - она тоже сбежит. Камнем с обрыва да в густую темноту.

- Сколько надо? - Тая изобразила разочарование. -Отдать выручку?

- Э не! Толку мне с твоих медянок? Больше давай! Золотой хочу, у тебя точно должен заваляться жирненький золотой.

Его блеклые глаза засверкали от предвкушения, а загребущие ручонки потянулись к поясу Таиных брюк. Но она ударила по ладони, усыпанной веснушками.

- Откуда у меня золотой? - осадила Рыжего. - Ну, в заначке, допустим, отыщется. Завтра отдам, пойдет?

Глаза его бегали туда-сюда. Искали подвох. Действительно, уж больно просто согласилась обычно несговорчивая, кусачая Тая. Но той было не до споров. Пусть Рыжий думает, что удача повернулась к его морде симпатичной мордашкой.

- Клянусь матушкой: завтра деньга будет греть твой карман. - И посмотрела честно и проникновенно, как умеет смотреть любая врущая женщина.

- Не принесешь ровно в полдень - донесу Кейблу, -пригрозил Рыжий и сбежал с главной дороги на неприметную улочку.

Тая проводила его задумчивым взглядом, изогнув бровь и стараясь не расхохотаться. Завтра в полдень ей уже не будет: либо в городе, либо вообще.

...А в низинах плыл вонючий туман, поднимающийся из жилищ подводников. Одни нелюди знали, что творится там, где тьма переплелась со смрадом.

В носу щипало, и жгло глаза. Зато по душе, словно отогретой солнцем, растекалось тепло. Тая упрямо шла к этому. День за днем. Неделями пялилась в книгу, выпрашивая у страниц, услуги каких информаторов покупать, а к кому не соваться. Давно уже делила выручку на две части: Кейблу и себе. Подворовывала у зазевавшихся горожан. Но платила за сведения. И потихоньку подбиралась к Иттану.

Он не погиб - книга не соврала. На вопрос «Жив?» ответила однозначно. Поселился у местного знахаря, в самых глубинах Затопленного города - ниже только бездна. Лечил раны и не высовывался.

Как он там?..

Скучал?

Ждал?

Или забыл?

Тая поудобнее перехватила футляр. Тряхнула копной волос. Редкие существа, сгорбленные, блеклые, попадающиеся навстречу, исчезали в отворотах и малоприметных нишах.

Вот и жилище знахаря. В землю вколочена табличка с намалеванным углем крестом. И воздух вокруг пахнет травами и скорой смертью. Ход в нору прикрывала деревяшка. Тая, постучавшись, отодвинула «дверь» и забралась внутрь.

Потолки были низки, потому пришлось согнуться, а футляр со скрипкой уложить на пол. В первой комнатенке беспорядочно валялось окровавленное тряпье и соломенные лежанки, куда укладывали раненых.

- Вам чего? - не слишком-то дружелюбно вопросила явившаяся из прохода меж комнат худосочная женщина с нездоровым припухшим лицом.

За её спиной показался сухощавый дед - очевидно, тот самый знахарь - с реденькой бородкой, которую он ощипывал, рассматривая Таю.

- Мужчина... Иттан... - Голос сорвался. - Здесь?

Она съежилась под любопытными взорами двух пар глаз.

- Сразу видно, выздоровел парень. - Дед одобрительно хмыкнул. - Девки к нему пачками зачастили. Вторая за полчаса!

Женщина глянула хмуро и указала подбородком на проход. Тая, не совсем ещё понимая, в чем дело, прошла мимо хозяев, а те вышли за порог, о чем-то переговариваясь. Проем в третью комнату прикрывало полотнище бурого цвета. Тая почти отдернула то, но её остановил голос.

- Давай уедем вдвоем, скроемся от всех и заживем вместе, как всегда того хотели?

Голос был сахарный и обволакивающий. И почему-то -почему бы? - вызывающий нервный ком в горле, будто в его теплых интонациях таилась опасность для Таи.

Она заглянула за тряпицу.

Женщина с волосами медными что закат солнца, схваченными в конский хвост, стояла вполоборота, но даже так, в сиянии магического зеленого огонька, она была прекрасна. Тонкий профиль и пухлые губы. Осанка, грация, легкий шаг и округлые бедра.

Тая всё видела. Видела, как эта красивая женщина приближается к Иттану, а тот не улыбается, но уголки губ его подрагивают. И как она притягивает его к себе. Как проводит пальчиками, не знающими тяжкого труда, по заросшей щеке. Как вжимается губами в губы, а Иттан и не сопротивляется. Как его руки смыкаются на её талии.

На фразе «Я так счастлив, что ты жива, Агния» Тая, красная до корней волос, поспешила сбежать из дома.

Дура, возомнившая невесть что. Хранящая память о поцелуях. Помнящая вздутые вены на руках. Надеющаяся. Ищущая.

Иттан не врал, когда уверял, будто Тая нужна ему. Тогда, в гарнизоне, была нужна. А после... ну, не пригодилась. С игрушками такое случается. Их обменивают на что-то ценное, например, на любимую женщину с огненными волосами.

Всегда хотелось научиться летать.

Тая раскинула руки точно крылья и сделала последний шажок перед грандиозным полетом.

Нога ступила в пустоту.

35. ПРОДОЛЖЕНИЕ от 28.09.2016

35. ПРОДОЛЖЕНИЕ от 28.09.2016

После верхнего Янга, насупившегося и дождливого, но просторного, ходы Затопленного города сдавливали. Иттандавным-давно, в старой жизни, слышал, что тут ютились те, кому не нашлось места наверху, что катакомбы эти неоднократно затапливало, а стражники заваливали их камнями по приказу короля, но отчаявшиеся (и отчаянные)люди раз за разом выживали всем назло.

Теперь он сам обратился в изгоя, приласканного Затопленным городом.

Иттан прошмыгнул в дом, надеясь не потревожить своим приходом чуткий сон деда, но Захарий грелся у костерка, разведенного посреди одной из узких комнатушек. Когда стены глиняные, под ногами чавкает, а всё дерево насквозь пропиталось влагой, можно не бояться спалить жилье дотла.

- Ну и с чего вдруг жест доброй воли? - Захарий бросил в Иттана колье. - Где украл-то побрякушку?

- Подарили, - буркнул Иттан, усаживаясь к жалкому пламени, которое дергалось и угасало. - Забирайте, это вам за мое спасение. Ну, и за всё остальное. Без вас бы я не выжил.

- Ты, мальчишка, совсем головушкой слаб, если думаешь, будто я за подачки работаю. - Дед проворно ухватил Иттана за ухо, совсем как учитель - шкодливого подростка.

Иттан вывернулся, потер ухо. Огненные язычки жались друг другу, видимо, тоже замерзали. Иными ночами лед сковывал пол и стены нор Затопленного города, а люди укутывались во всё тряпье, что имелось у них, но всё равно заболевали и гибли десятками. Особенно холод подкашивал детей.

Впрочем, здесь не особо чтили культ смерти. Ни тебе погребальных обрядов, ни долгого прощания. Погибших -что детей, что взрослых - скидывали прямо в бездну, где уже поджидали изголодавшиеся твари.

- Не обижайтесь. - Иттан примирительно похлопал Захария по плечу, но колье не убрал, а протянул снова. -Купите трав или зелий. Нам катастрофически не хватает лекарств.

- Да ну тебя.... - Дед от души ругнулся, принимая-таки подарок. - Куда ходил-то посреди ночи? Наверх? Покинешь нас скоро?

Иттан почти запротестовал, но подумал, что будет неправильным лгать знахарю. Да, он не останется в Затопленном городе, потому как тот засасывает.

Выкарабкается. Мир огромен, и в нем найдется местечко для того, кто дышит тьмой.

Главное, чтобы Агния не обманула. Деньги, полученные у неё, помогут Тае зажить нормально. Сверху. В уютном домике на окраине какой-нибудь деревеньки, у реки. Как она мечтала.

Захарий углядел в молчании ответы, а потому понимающе кивнул и отныне ни о чем не спрашивал.