Он семенил быстро, перепрыгивая через лужи и ямы, а храмовник шелестел одеждами позади и молчал. Гарнизон жил. Вот прошла женщина из гражданских с коромыслом. Вот двое сопляков-новобранцев - лет четырнадцати, если не меньше - атаковали друг друга деревянными мечами. Вот девушка в вызывающе коротком платье шмыгнула в дом с окнами, что были задернутыми красными шторами. Ясно, с мужскими потребностями здесь борются вполне определенным способом - нанимают девиц из борделей, и те живут при крепости, поставляют свои услуги и получают наверняка приличное вознаграждение.

- С юга у нас площадка для тренировок, - объяснял Филип, переступая через лежащего на брюхе пса, обросшего колтунами. - Там и стрельбу можете отточить, и ближний бой, ну и магию, само собой. - Храмовник издал звук, напоминающий лошадиное тпру. - Кормят, поят служивых задарма, но коли прикупить чего надобно: одежда там или выпивка - лавки там. - Пальцем ткнул в одноэтажные домишки, больше походящие на сараи, расположившиеся у самой крепостной стены. - Ну и это, если невмоготу будет, ну... того... - почесал у себя меж ног, - обращайтесь не к девушкам, а к их хозяину. Цены, конечно, высоки, но и девчонки наши все как одна красавицы и умницы.

Храмовник, вскинув голову, воззвал к богам.

- Не прославляйте запретные связи, Филип! - разозлился он. - Иначе мы все обречены на гибель. Демоны пожрут наши души!

- Не слушайте его, - Филип двинулся к дверям, ведущим в кишкообразные одноэтажные казармы. - Если солдат не способен думать ни о чем, кроме удовлетворения своих, между прочим, естественных надобностей, в бою он бесполезен. Кстати, если денег жалко, можете сговориться с нашенскими женщинами. Их тут много, и за ваше покровительство они готовы платить собой.

 - Нет, слушайте! - Внезапно храмовник ухватил Иттана за предплечье и сдавил то. - Вы и без того греховны, ваш брат не должен приезжать сюда! От вас одни проблемы, слышите?

- Слышу, - согласился Иттан, стряхивая скрюченные пальцы.

- Покайтесь богам и оставьте дурное увлечение!

- Всенепременно.

Филип поспешил внутрь, и Иттан проследовал за ним. И только храмовник стоял на ступенях и повторял:

- Покайтесь! Иначе демоны поработят вас! - И голос его эхом разбивался о массивные стены. - Маг, - позвал он проникновенно. - Почаще оглядывайся, ибо опасность поджидает на каждом шагу.

Это был уже не туманный намек, но прямая угроза. Да только не испугала она нисколько, лишь взбесила своей напыщенностью.

- Вы хотите сказать что-то конкретнее? - проскрежетал Иттан, обернувшись в пол-оборота.

- Не я, но боги, - ответил храмовник перед тем, как спуститься со ступеней и уйти.

- Вы уж извините его, такова участь священнослужителя, - вздохнул офицер, бредя по однообразным коридорам.

- Нестрашно.

Было холодно и сыро, и пахло плесенью. Туда-сюда сновали хмурые солдаты. Наконец, офицер Филип остановился у скособоченной двери, отворил замок и приглашающе посторонился.

- Ваши покои, господин.

Судьба явно насмехалась, когда завела Иттана в эти края. В чулане, гордо именуемом «покоями», уместилась только односпальная кровать с тонким матрасом поверх, стол, стул да платяной шкаф. Ах да, ещё ночная ваза, окрашенная в коричневые цвета. На неё Иттан глянул с особым недоумением. Он привык к канализации, туалету, ваннам, воду в которых подогревали магические кристаллы, но совсем не к аскетизму гарнизонной жизни. Сквозь оконце едва просачивался солнечный свет. И вонь скисшего белья преследовала по пятам.

- Благодарю, - нашел он в себе силы. - Разрешите мне осмотреться.

- Разумеется, - Филип расшаркался. - Комендант ожидает вас после ужина.

- Благодарю, - бездумно повторил Иттан.

Оставшись один, он первым делом отставил вазу в дальний угол. Если так живут командные чины, то где ютятся подчиненные?

11.

Годы высушили коменданта гарнизона, превратив его из пышущего здоровьем человека с портрета, что висел над комендантским столом, в скелет, обтянутый желтой, точно пергаментной, кожей. Ногти на его пальцах были выстрижены чуть ли не до мяса, одежда давно не глажена. Волосы выпали, оставив череп голым. Комендант натужно кашлял в серый платочек, и на том расплывались крупицы крови. Иттан сел напротив, сложил руки в замок.

- Неужто передо мной отпрыск сукиного сына Берка! - хрипло рассмеялся комендант и протянул ладонь для рукопожатия. - Да ты не бойся, та дрянь, что скоро угробит меня, не заразна. Семейный недуг, у меня мать от неё же померла.

Он постучал себя по сердцу, будто демонстрируя, где именно осела болезнь. Иттан, поколебавшись, ладонь пожал.

- Вы знали моего отца?

- Служил под его началом. Грозный мужик, скажу я тебе, но напивался с нашими наравне и байки травил отменные, - сказал с полуулыбкой. - Ну и где он теперь?

- Служит при короле. - Иттан осматривал скудно обставленный кабинет и изнывал от скуки, которая витала в каждой детали убранства. Кроме портрета, и зацепиться не за что. Всё обычное, бедное, безыскусное.

- Ясное дело. - Комендант разгладил платочек, в который въелись бурые пятна. - Великий он человек, настоящий вояка, и сына своего наверняка вырастил таким же. - Из первого ящика стола он достал конверт, некогда запечатанный сургучом дома Берков. Пробежался глазами по строчкам. - Во, получил перед самым твоим прибытием. Просит тебя уму-разуму обучить. Пишет, мол, ты обучен магии, да ещё и деканом в академии побывать успел?

Иттан согласно промычал в ответ.

- И какая стихия? - допытывал комендант; лысина его блестела. - Огонь, воздух?

- Я не боевик, - привычно поправил Иттан.

Как объяснить всем, что светлый маг почти бесполезен в сражении? Он снимает порчи, лечит незначительные раны, способен на простейшие бытовые чары, но атаковать не сможет при всем желании. Его истинная сила не заточена под удар, скорее - под защиту. Ежегодно на знакомстве с первокурсниками Иттан огорошивал тех, румяных и жизнерадостных, что, будучи студентами светлого факультета, не видать им проявлений магии, о коих пишут в книгах. Они изначально родились не способными к боевым заклятиям, и с этим уже ничего не поделать.

- Ты, сынок, помалкивал бы, - комендант крякнул. - Понимаешь, тут с тобой возиться никому не надобно. Кого поведет за собой командир, что на всяком углу орет: «Я не такой»? - Брови его сошлись на переносице; комендант встал, сутулясь, прошелся по кабинету и выглянул в окно, за которым на черном покрывале неба золотилась луна. - Такой, и всё тут. На мечах биться обучен?

- Разумеется.

- Ну и отлично, тем более что привело тебя само провидение. Наш единственный поисковой отряд месяц назад лишился мага, тоже, к слову, единственного, а без него не обойтись. Потому отныне ты назначаешься командующим, Берк младший. - Комендант, вернувшись к столу, достал печать и, подышав на неё, шлепнул по листку, вытащенному из конверта. - три года, сынок, а там, видят боги, понравится, и останешься насовсем. Служба, она затягивает.

Очень вряд ли. В Иттане всё зудело надеждой поскорее покинуть этот гарнизон и впредь объезжать его стороной.

- Что произошло с магом? - спросил он, уложив листок-направление в карман.

Комендант заметно помрачнел.

- Исчез на очередной вылазке. Мы его неделю искали, но впустую. То ли дезертировал, то ли был сожран. - Задумался, долго формулировал мысль (уж не сглаживал ли углы, оберегая от каких-нибудь неприятных подробностей?) - Ты слышал о завесах?

- Конечно.

Тонкая материя разделяла мир живых и мертвых. Иногда она прорывалась, и тогда открывалась завеса. Откуда та бралась - неизвестно, но её появление сопровождалось энергетическим всплеском. Сама по себе завеса опасности не представляла, но изредка из неё вылезали создания, которых так и окрестили: «тварями завесы». Через какое-то время, обычно за год-два, завеса истончалась и пропадала. Но те маги, которые проникали в неё, чтобы изучить изнутри, редко возвращались, а если какому везунчику и суждено было вырваться из межмирья, то в голове его всё мешалось, путалось, повсюду чудилась невидимая угроза или голоса. Происхождение и строение завес оставалось загадкой для всех, даже для расы теней, жрецы которой умели перемещаться по межмирью.