— Похоже, вы сами не из США и у вас весьма темное прошлое, да, мистер Диренни?
— Точно, я тут гость. Мое прошлое — дело мое личное. Просто так вышло, что однажды, пятнадцать лет назад, ко мне попала партия наркотика, о котором я узнал только после того, как похитили мою жену. Я не расскажу вам, на что мне пришлось пойти, чтобы спасти ее и себя, важно, что из той передряги я вышел победителем. И вот теперь картель решил поквитаться. Враг моего врага — мой союзник. Помогите мне. Найдите Хосе Морено, нашего общего врага — все остальное я сделаю сам.
— Я должен поверить, что этот Морено — человек картеля, и что некий фокусник способен противостоять целому картелю?
— А вы думали, я только джекпоты массового поражения запускать умею?
— Так и это тоже ваших рук дело?!
Тирр расхохотался:
— Джейсон, вы же сами в этом бизнесе! Вы думаете, что десятки одноруких бандитов могут выдать джекпот одномоментно?!! А касательно верить — позвоните вашему коллеге из 'Замка Цезаря'. Это именно он пробил по своим каналам, что Хосе Морено — шишка наркокартеля. Проверяйте.
— Я позвоню ему, — сухо сказал Джейсон, — итак, вы хотите, чтобы я нашел этого человека и слил вам информацию? А если впоследствии окажется, что он не имеет отношения к...
— Тогда вы пойдете в полицию и сдадите меня. Вас устраивает такой вариант? Наконец, я не требую верить мне. Сами пробейте, кто он такой и как его ставили на прослушку дармоеды из ФБР. А потом найдите ублюдка, сообщите мне, удалите все звонки с телефона и будьте поблизости, чтобы насладиться зрелищем обезвреживания сукина сына. В том, что я прошу, нет ничего криминального — все остальное я беру на себя.
— Ладно, — внезапно согласился Джейсон, — я выясню, что к чему, и приму решение.
Тирр отключился с довольной ухмылкой: клюнул. Настала пора разобраться с доном Луиджи.
Он сменил в телефоне карту и набрал номер, который выудил из базы данных эскортной конторы. Трубку взяли сразу.
— Алло? — сказал хриплый мужской бас.
— Доброго дня, мистер Хендриксон, я менеджер фирмы, куда вы обращались три дня назад и оставили заказ.
— А, да-да, — отозвался тот, — вы нашли?..
— Разумеется. Наша сотрудница готова этим вечером прийти к вам в гости. Правда, у нее есть одно требование — это должен быть приличный отель.
— Мы так и планировали, — сказал Хендриксон, — а на сколько она выглядит?
— Максимум на шестнадцать, как вы и хотели. Если наложит макияж — вы ей не дадите и пятнадцати.
В трубке послышалось сопение, затем собеседник спросил:
— А она точно совершеннолетняя?
— Абсолютно, мистер Хендриксон, мы же, между прочим, легальная фирма. Ей девятнадцать.
— Отлично. Правила игры она знает? Не испортит?
— Она учится в театральном колледже. Актриса, мистер Хендриксон. Не забудьте сообщить это вашим компаньонам, потому что иначе они наверняка примут ее игру за чистую монету. Вам и самим будет трудно поверить, что ее крики и слезы — актерская игра, уверяю вас.
В трубке снова послышалось тяжелое сопение.
— Просто чудесно. Итак, когда?
— Любое время с восьми вечера до двенадцати. Давайте согласуем количество ваших компаньонов, точное время, адрес, стоп-слово и легенду...
— Какую легенду?
— Что наша сотрудница скажет сотрудникам отеля, если ее спросят, к кому она пришла. Например, что ее друзья пригласили ее на вечеринку.
Закончив разговор, Тирр отправил текстовое сообщение Стелле Франко от имени Сюзи, сообщив, где именно будет вечеринка с сюрпризом. Ловушка захлопнута. Самое главное, чтобы девушка не упала в обморок, когда, зайдя в темный номер, обнаружит себя в компании четверых извращенцев, потому что тогда они могут заподозрить, что им прислали вовсе не актрису.
Бить всегда надо в самое чувствительное место, и у дона Луиджи, как и у многих людей, это его дети. Хреново любить своих детей, Тирр на своем горьком опыте знает, что это несет зачастую только страдания.
***
Тео сумел оттянуть неприятный момент объяснений с учителями и одноклассниками благодаря множественным укусам. В первую очередь ему требовалась медицинская помощь, и тот факт, что Йома в ранце возит весьма пухлую аптечку почти на все случаи жизни, вызвал определенное удивление. Мальчик принял должную дозу антигистаминных таблеток и обезболивающего, уверил учителей, что с ним все будет отлично, и, сославшись на сонливость от таблеток, ушел спать в свою комнату. Киоко, добрая душа, хотела с подачи мико Реко понакладывать ему примочек, но Тео наотрез отказался, сославшись на гидрофобию.
Справедливо опасаясь, что Киоко может стукнуть в голову идея наложить примочки, пока он будет дрыхнуть, Тео забаррикадировал дверь свободной кроватью. Теперь он может поспать, не опасаясь за руну на своем лбу, в то время как Киоко объяснит другим, что дело всего лишь в осах и злодей с задней парты вовсе не собирался никого убивать.
Тео проспал часа четыре, после учителя все же разбудили его, чтобы узнать самочувствие и окончательно разобраться в происшествии. Их нервозность вполне понятна: они в ответе за учеников, и осы, покусав Тео, подложили им большую свинью.
— Да ладно, — беспечно махнул рукой мальчик, — что ни делается — все к лучшему. Осы рано или поздно кого-то покусали бы, и если б это был кто-то постарше и не такой здоровый как я... Ну, могло бы и плохо кончиться. А мне что? К возвращению отеки пройдут, все дела. Да и все равно, никто бы не мог такого предусмотреть.
Инцидент наложил свой отпечаток на дальнейшее пребывание в храме, но не такой сильный, как побаивался Тео. Его собственное опухшее от укусов лицо послужило достаточно веским доказательством, что пробежка с топором произошла случайно, а не в силу коварного плана по убиению кого-либо. И теперь мальчик краем чуткого уха слышит шепот и смешки: ну еще бы, вот и на него нашлась управа в виде осиного роя, как тут не радоваться? Печально, конечно, но лучше пусть посмеиваются втихаря, чем боятся.
Его самочувствием, кроме учителей, поинтересовались только Киоко и Уруми. Остальные, надо думать, не будут огорчены, даже если страшный Йома вообще кони двинет. Они знают, что случившееся — недоразумение и стечение обстоятельств, но свой кратковременный смертельный ужас ему не простят, как и вообще его пугающее присутствие в школе каждый день. Жизнь — такое дерьмо, что даже осиный рой порою кажется пустяком.
После обеда Тео снова пошел спать: ударная доза обезболивающего сделала его сонным.
Проснулся только под вечер, зевнул, выглянул в окно: смеркается. С храмового двора доносится веселый шум — играют в 'три-пять-семь', судя по массовым хлопкам в ладоши.
Тео оделся, осмотрел свое лицо в зеркало — вроде, не так уж и ужасно все выглядит, таблетки сделали свое дело. Если так и дальше будет продолжаться — вернется домой нормальным, может, мама даже и не заметит ничего.
Он вышел из здания и пошел к храму. Вряд ли его там будут рады видеть — но не сидеть же ему в полном одиночестве. Однако во дворе, где учителя организовали игры, нашлась только Уруми.
— А где Киоко? — спросил Тео.
Уруми заговорщицки оглянулась и потянулась к уху мальчика.
— Пошла в парк потренироваться, — тихо шепнула она.
— А почему шепотом?
— Туда нельзя без учителей. Это в четверти ри по склону отсюда.
— Хм... Так тут еще и парк есть?
— Ага. Речка, которая образовывает водопад, течет вокруг горы и там дальше каннуси когда-то развели русло на несколько каналов, сделали небольшой такой дикий парк. Учитель сказал — у водопада гораздо интереснее, но парк все равно очень живописный, раз уж с водопадом не вышло. Хорошее место для медитаций. Тут шумно, и Киоко пошла туда потренироваться в тишине. Там даже пруд есть с уточками.
— Одна пошла?
— Ну да.
— Ладно, я схожу за ней. Нельзя в одиночку в такой глуши гулять.
Дорогу Тео нашел без проблем — тропинка, вытоптанная ногами многих поколений священнослужителей, не заросла и по сей день благодаря регулярным экскурсиям.
