Река шелохнулась, задышала, пошла играть волнами, окатив бездну, та скукожившись, вывернулась как змея по весне сбрасывающая старую кожу. Новорожденный свет, переливаясь и сверкая брызжущей мозаикой, просочился мириадами капель сквозь плененную великолепием его гармонии пустоту. Ослепительно ярким взрывом краса совершенного света отразилась в трескающемся темном зеркале бездны. И не было больше ни бездны, ни реки -- только Чапай тополиной пушинкой катился по белесой скатерти тумана. В тот самый миг разгадал Чапай, что на всех свободу и справедливость не достать штыком да саблей. Неоценимым гостинцем дано людям, то что крепче жадности, зависти и злобы, сильнее самой смерти. Все ж таки закинут в дальний угол души, покоится забытым, ненужным тот дар. Но покуда не доберется червоточина корысти до того заветного закутка -- жив человек.
* * *
- На том и сказочке конец, внучек.
Старый казак затянулся сладким дымом, вырезанной из вишневого дерева люльки - курительной трубки.
- Ой, дедуня, не верю я стариковским сказкам, - смеялся звонким колокольчиком казачонок, присевший рядом с дедом на завалинке.
- Почто не веришь? Человеку без сказки жить тоска зеленая, да и что один за истину почитает, другой за выдумку принимает. Тонкая меж ними кромка и не поймешь сразу где быль, а где сказка, - старый казак выпустил в высь пару колец, состроив загадочную мину. - А с Чапаем, может, и в самом деле так случилось. Гутарил кто-то из бывалых казаков, что глядел он собственными очами на ту самую реку, в которой Чапай сгинул. Река не простая с секретом, река-оборотень! Иной раз и простому смертному доведется ее увидеть. В старину императрица великая сильно осерчала на реку Яик, казачков кормившую, тех что бунт учинили неслыханный. И с тех пор Яик в Урал переиначили, а сам Яик как говорится: был да весь кончился. Только он-то на оборотную, невидимую сторону земли переметнулся. По правому берегу его, говорят, до сих пор три всадника рыщут, а на левом сады райские -- вольный край Беловодья.
- Да мало ли с пьяных глаз покажется, дедуня! В Урале утоп твой Чапай, - отмахнулся казачонок.
- Хотя б и так. Не в том суть... - кряхтя сказал старый казак. - Истинная-то воля и справедливость в том Беловодье сокрыты, как в сундуке наследством лежат. А Чапай ключик отыскал и в руки нам его отдал. А мы словно слепые кутята, тычемся да все никак.
- И што ж за ключик волшебный? - подмигивая деду спросил казачонок.
- Красота, внучек... Всяк человек худой али хороший к ней тянется. Всякому она душу отворяет и всяк через нее придет к воле и к правде. Едина дорога-то в Беловодье, а красота нитью клубка путеводного будет, она-то уж не подведет, не обманет.
- Да нету никакого Беловодья и Яик теперь Урал, и Чапай сгиб от белогвардейских пуль. Сказки все это, дедуня! - казачонок снова махнул рукой, подтянул помочи на штанах и побежал за околицу озоровать с соседскими ребятишками. А старый казак еще долго сидел на завалинке и дымил своей люлькой, что-то негромко напевая в обвислые седые усы.
весна-лето 2016.