– Но как? Она же? Это же Миллс, сержант. Этого…
– Может. И теперь ты будешь отвечать за свои действия, – поднимая очки, сказала Миллс, – вам говорили аккуратно? – первый выстрел пришелся в правое бедро Дина. Мужчина упал и закричал от дикой боли, – а вы идиоты, что наделали? Мне лицо разбили и Свон отбили внутренности! – последовал второй выстрел, – я не прощаю неисполнении моих приказов!
– Нет! – последнее, что сказал Дин, когда Митчел хладнокровно выпустила пулю ему в голову.
– Алекс, простите. Мы не знали. Мы думали, что вы… то есть… – Том не знал, как обозначить ее саму, – мы не знали, что она это вы. Простите, – Алекс не стала слушать мужчину и, подняв пистолет, выстрелила в грудь.
– Уберете здесь все, – кинула Митчел людям, наблюдавшим за этим и, развернувшись на шпильках, ушла.
Миллс открыла глаза и посмотрела на Эмму.
– Они тронули тебя. Я не могла им этого простить. Да, я сама с ними разобралась, – четко ответила Миллс.
– Не нужно было, – все эти слова были ножом по сердцу. Она и не предполагала, что ее Реджина могла так поступить. Так хладнокровно убить двух человек, пусть и таких как Дин и Том. Свон, наконец, встала с колен и прислонившись к авто закурила, смотря в ночную даль.
Реджина тоже встала на ноги, – сейчас я в твоих глазах хладнокровная убийца?
– Тебе правду сказать или как? – грубо ответила Эмма и так за все время ни разу не посмотрела в глаза Миллс.
– Ну, я же говорю тебе правду, – сказала Миллс, понимая, что лучше бы она опустила сам момент расправы.
– Я первый раз убила в 14, – глубоко затягиваясь и выдыхая табачный дым, Эмма смотрела под ноги, – мальчик из соседней банды. Мне нужно было доказать свой авторитет. Я не жалела, – вместо ответа на вопрос Миллс Эмма дала понять, что сама далеко не безгрешна.
Миллс крепко зажмурила глаза и тяжело вздохнула.
– Помнишь, когда я взяла твой байк? В тот вечер Киллиан сказал, что ты меня любишь. Я тогда пришла в спальню и очень долго смотрела на тебя спящую, ты была такой прекрасной. С каждой секундой проведенной рядом, я влюблялась в тебя без памяти, но зная, что когда-то придется рассказать правду… Я больше не могла находиться рядом и уехала в единственное место, где мне спокойно.
Когда черный байк подъехал к белому особняку, охрана беспрекословно, увидев кто, управляет байком, открыла ворота, впуская мотоцикл с водителем внутрь.
– Мисс…
– Передай всем, что меня никто не видел, – прорычала девушка.
Зайдя в дом, она быстро поднялась на второй этаж и заглянула в одну из комнат с горящим ночником, где спала маленькая девочка в обнимку с розовым мишкой.
– Анджи, малышка, мама приехала, – скидывая куртку и ложась на кровать к малышке, сказала Реджина.
– Мама, – не открывая глаз, протянула малышка и, обвивая маленькими ручками шею матери.
– Спи, малыш, спи, – шептала брюнетка, поглаживая густые темные волосики.
Всю ночь, пролежав рядом с малышкой и не заснув ни на минуту, Реджина, дождавшись рассвета, но, не дожидаясь пока проснется дочка, поехала обратно. В дом, где спал еще один очень дорогой и любимый человек.
– Помнишь тот вечер в отеле «Линкольн»? – кидая бычок на землю и туша его ногой, спросила Эмма и вновь стала вглядываться в ночную темноту, – когда я психанула, думая, что ты меня обманываешь?
– Да, я тогда сказала, что у меня есть Анджи, – не понимая, к чему ведет Эмма, сказала Реджина.
– Для меня это больная тема. Поэтому я психанула, когда думала, что ты соврала. Дети – это самое дорогое, что может быть в жизни любого человека. Это твое родное, которое нужно всегда оберегать и любить. Я не понимаю таких людей, которые играют с этим. Врут или шутят, поэтому я не выдержала.
– Прости, я не знала. Я даже не собиралась тебе говорить про нее, но почему-то так захотелось, – пояснила Алекс.
– Главное, что ты не соврала. Даже тогда не соврала, – показалась небольшая улыбка, но Эмма быстро убрала ее с лица, вспомнив к чему она вообще начала этот разговор. И оттолкнувшись от авто повернулась спиной к Миллс.
– Я хочу рассказать тебе, почему для меня это было важным. Когда я только бросила банду и перешла на сторону полиции, а вернее меня перетянули Джек, а потом и Киллиан. Я долго сопротивлялась, оскорбляла, клялась, что никогда не буду копом, они затащили меня в закрытую академию. Ни сбежать, ни просто уйти, ничего было нельзя. Она была похожа на тюрьму, но все же в ней готовили отменных полицейских. Это отступление. Где-то, через два месяца подготовки я узнала, что беременна и я знала от кого. Хотя это было совершенно не важно. Я ему бы не рассказала. Тогда я пришла к Джеку и сказала, что хочу нормальной жизни для себя и своего будущего ребенка. Сама хочу и больше не сопротивляюсь. Он поверил мне, да это и была правда. Я просто не могла позволить поступить со своим ребенком так, как поступила моя мать. Я любила его еще до рождения. Я дышала только тем, что когда он родиться я ни за что не откажусь от него и буду любить, оберегать всю его жизнь. Я даже знала, что буду сумасшедшей мамашей, для которой ее чадо превыше всего и всех, – Эмма говорила спокойно, но нотки беспокойства в ее голосе отчетливо были слышны.
– Но когда банда узнала, что их лидер перешел на сторону копов, а тогда я этого уже не скрывала и в открытую начала подрабатывать в участке, на меня напали мои же приближенные. Моя правая рука, которому я доверяла точно также, как ты доверяешь Грэму не простил предательства… – здесь Эмма замолчала и достала еще одну сигарету. Покрутив ее в руках, она не сразу закурила.
– Меня нашли в канаве недалеко от полицейского участка, избитую до полусмерти. Нашел Киллиан. Меня в ту ночь спасли, но вот… ребенка… – Эмма покачала головой и посмотрела на небо, на котором отчетливо виднелись яркие маленькие звездочки.
Миллс закусила губу, и весь рассказ Эммы смотрела ей в спину. Она пропускала каждое слово через себя, и каждое слово было для нее как острым кинжалом по сердцу. Она сделала шаг, потом еще один и ее руки обвили талию блондинки. Она уткнулась носом в шею и просто стояла, с надеждой, что ее не оттолкнут.
Эмма закрыла глаза, почувствовав теплые руки Реджины у себя на талии, наслаждаясь спокойствием и поддержкой, которая чувствовалась в каждом вздохе, оставленным на ее шее. Свон и не думала отталкивать. Она приняла решение и его уже не изменить. Вот только, как им выкрутиться из этой всей ситуации Эмма не знала. Она, конечно, могла перейти в банду к Королеве, но прошлое, да и будущее останавливало ее от этого шага. Прошлое, потому что она уже проходила через это, а будущее, потому что это огромный риск и постоянная боязнь за Реджину и теперь еще и Анджи. Ведь от одного взгляда этих маленьких карих глаз хочется сделать для этого ребенка все, что только в твоих силах.
– Я должна отвезти тебя обратно, – прошептала Свон, через какое-то время.
– Но ты не уедешь? – обеспокоенно спросила Алекс.
– Не знаю, – честно ответила Эмма, – мне нужно подумать.
– Пожалуйста, останься сегодня со мной, – вдыхая дурманящий запах волос Эммы, просила брюнетка.
– Тебя ждет безумно испуганная и очень расстроенная Анджи. Давай не будем заставлять ее ждать и плакать? – сделала шаг вперед блондинка, тем самым вырываясь из объятий Митчел.
– Посмотри на меня, – поймала за руку Эмму Алекс, – скажи, что не уедешь? Я не буду трогать тебя, подходить, только останься.
Эмма не могла противиться, она повернулась и взглянула в прекрасные карие глаза, которые уже никогда не сможет забыть или оставить.
– Я обещала быть всегда рядом, – прошептала, приблизившись к самому уху Свон, а затем резко открыла водительскую дверь, села и тут же захлопнула ее.
Реджина прошла и села на заднее сиденье, не спрашивая и не говоря больше ничего Эмме.
Свон тут же развернула автомобиль и поехала обратно к особняку, не гоня и не выпуская больше пар. Да, ей нужно было много подумать, поразмыслить, найти ответы на многие вопросы. Но не сегодня. Сегодня она не сможет оставить свою любимую девушку. И пусть эта девушка враг и любовь в одном лице.
