Свет потух, экран снова ожил. На этот раз на нем была одна только Земля, быстро уменьшающийся в размерах шар, оставшийся за кормой скоростного катера, на котором Дэвид Ангер мчался к внешним планетам. Ангер до последней минуты смотрел на этот родной, уничтожаемый войной мир.

Земля была мертва. Из группы глядевших на экран офицеров раздались непроизвольные возгласы ужаса. Ничего живого. Никакого движения. Только мертвые облака радиоактивного пепла, бессмысленно вспухающие над изрытой гигантскими воронками поверхностью. То, что было живой планетой, домом трех миллиардов людей, превратилось в прах, в дотла выгоревшую головешку. Не осталось ничего, кроме мусора, обломков, уносимых в безжизненные моря беспрестанно завывающим ветром.

— Думаю, какая-нибудь растительная жизнь все же уцелеет, — хрипло сказала Ивлин Каттер, когда экран померк и в комнате снова зажегся свет. Судорожно передернувшись, она отвернулась.

— Сорняки какие-нибудь, — предположил Ле Марр. — Темные сухие сорняки, пробивающиеся сквозь корку шлака. Возможно, и кое-что из насекомых, но это — позднее. Ну и, конечно же, бактерии. Думаю, со временем бактерии превратят этот пепел во вполне приличную почву. И там будет идти дождь — безостановочно, сотни миллионов лет.

— Давайте посмотрим правде в глаза, — сказал Ганнет. — Утколапые и вороны обязательно ее колонизируют. Они будут жить здесь, на Земле, а мы все сдохнем.

— Будут спать в наших постельках? — невинно поинтересовался Ле Марр. — Пользоваться нашими ванными и сидеть в наших гостиных?

— Не понимаю, что вы там говорите, — раздраженно отмахнулся Ганнет. — Вы уверены, что это не известно никому, кроме здесь присутствующих? — спросил он у Паттерсона.

— Знает В-Стивенс, — загнул палец Паттерсон, — но его заперли в психиатрическом отделении. Знала В-Рафия. Ее убили.

— Можно нам с ним поговорить? — подошел к Паттерсону лейтенант Уэст.

— Да, правда, а где же Ангер? — вскинулся Ганнет. — Мои люди горят желанием встретиться с ним.

— Вам и без того известны все основные факты, — ответил Паттерсон. — Вы знаете, чем кончится война. Вы знаете, что произойдет с Землей.

— Ну и что же вы предлагаете? — настороженно спросил Ганнет.

— Избежать войны.

— Но ведь нельзя же изменить историю, — пожал жирными плечами Ганнет. — А это — будущая история. У нас нет иного выхода — значит, будем драться.

— Во всяком случае, — ледяным голосом вставила Ивлин Каттер, — мы прихватим с собой на тот свет очень многих из них.

— О чем это вы? — возмутился Ле Марр. — Вы работаете в больнице — и ведете такие разговоры?

— А вы видели, что они сделали с Землей? — В глазах женщины сверкало холодное бешенство. — Видели, как они разнесли нас в клочья?

— Но мы должны быть выше этого, — горячо возразил Ле Марр. — Если мы позволим вовлечь себя во всю эту ненависть и насилие… Почему вы заперли В-Стивенса? — повернулся он к Паттерсону. — Он сошел с ума ничуть не больше, чем эта женщина.

— Согласен, — кивнул головой Паттерсон. — Только она — наша сумасшедшая. Таких сумасшедших не принято сажать под замок.

— Вы что, тоже собрались сражаться? — отшатнулся Ле Марр. — Вместе с Ганнетом и его солдатней?

— Я собираюсь сделать так, чтобы этой войны не было, — спокойно, без всякого выражения ответил Паттерсон.

— А это возможно? — В блеклых голубоватых глазах Ганнета вспыхнул и тут же потух жадный огонек.

— Думаю, возможно. А почему, собственно, нет? Возвращение Ангера вносит в картину новый элемент.

— Если будущее действительно можно изменять, — задумчиво сказал Ганнет, — то вариантов его, скорее всего, много — и самых различных. Если существуют два варианта будущего — почему их не может быть бесконечное количество? И каждое будущее ответвляется в какой-то определенной точке. — Глаза его сузились, лицо закаменело. — Вот тут-то нам и пригодится все, что Ангер помнит о сражениях.

— Давайте я поговорю с этим стариком, — возбужденно прервал Ганнета лейтенант Уэст. — Может быть, нам удастся получить достаточно ясное представление о военной стратегии утколапых. Ведь он, скорее всего, тысячи раз прогонял эти сражения в своем мозгу.

— Он вас узнает, — возразил Ганнет. — Не забывайте, он служил под вашим командованием.

Паттерсон надолго задумался.

— Сомневаюсь, чтобы Ангер вас узнал, — сказал он наконец. — Ведь вы гораздо его старше.

— Что вы хотите сказать? — недоуменно моргнул Уэст. — Он — совсем дряхлый старик, а мне и тридцать-то не скоро будет.

— Дэвиду Ангеру пятнадцать лет, — объяснил Паттерсон. — В данный момент вы чуть не вдвое его старше. Вы уже офицер, сотрудник Лунного генерального штаба, а мальчик Дэви даже не состоит на военной службе. Когда начнется война, он запишется в добровольцы, рядовым солдатиком без опыта и подготовки. Когда вы будете стариком, командиром крейсера «Уайнд Гайант», под вашим началом будет служить никому не известный Дэвид Ангер, один из номеров орудийного расчета одной из башен. Вы даже имя такое вряд ли когда услышите.

— Так Ангер уже жив? — озабоченно спросил Ганнет.

— Ангер где-то неподалеку, в ожидании своего выхода на сцену, — Паттерсон сделал мысленную заметку подумать об этом обстоятельстве попозже; тут могут возникнуть интересные варианты. — Так что вряд ли он вас узнает. Вполне возможно, он никогда и не видел капитана Уэста. «Уайнд Гайант» — корабль очень немаленький.

Уэст не заставил себя долго уговаривать.

— И направьте на меня всю эту подсматривающую-подслушивающую аппаратуру, чтобы командование получило полную картину откровений Ангера.

Под ярким, веселым утренним солнцем сидевший на своей излюбленной скамейке Дэвид Ангер выглядел особенно хмуро и уныло; крепко сжав узловатыми пальцами трость, он провожал прохожих тусклым, безрадостным взглядом единственного своего глаза.

Чуть правее скамейки робот-садовник раз за разом обрабатывал одну и ту же полоску газона; его металлические линзы ни на секунду не оставляли иссохшую, скрюченную фигуру старика. А по усыпанной щебенкой дорожке без всякого видимого дела прогуливалась группа мужчин; время от времени они произносили какие-нибудь случайные фразы в направлении щедро расставленных по парку подслушивающих устройств — проверяли связь. Молодая женщина, загоравшая, обнажив грудь, около плавательного бассейна, еле заметно кивнула двум солдатам, слонявшимся в окрестностях все той же скамейки.

Этим утром здесь было около сотни людей, каждый из них — составная часть системы наблюдения, окружавшей полусонного, злого и обиженного старика.

— Ну — все в порядке, — сказал Паттерсон. Его машина стояла на краю парка. — Только не забывайте — Ангеру нельзя слишком волноваться. В первый раз его оживил В-Стивенс; если сердце старика снова откажет, помощи искать будет не у кого.

Лейтенант кивнул, поправил безукоризненно отутюженный синий китель и вышел на тротуар. Слегка сдвинув каску на затылок, он быстрым, уверенным шагом двинулся к центру парка. При его приближении гулявшие по дорожкам люди начали расходиться, один за другим они занимали позиции на газонах, на скамейках, вокруг плавательного бассейна. Лейтенант Уэст задержался у питьевого фонтанчика; управляемая автоматом струйка ледяной воды сама нашла подставленный рот. Напившись, он медленно отошел, затем поставил ногу в черном блестящем сапоге на скамейку и несколько секунд рассеянно наблюдал, как симпатичная девушка неторопливо снимает одежду и вытягивается на разноцветной подстилке. Закрыв глаза, чуть раздвинув яркие, сочные губы, девушка расслабилась и блаженно вздохнула.

— Пусть он заговорит первым, — чуть слышно прошептала она стоявшему в нескольких футах от нее лейтенанту. — Сами не начинайте.

Полюбовавшись на нее еще секунду, лейтенант Уэст продолжил свой путь.

— Не так быстро, — торопливо сказал ему в ухо один из встречных, крепкий, плечистый мужчина. — Идите себе спокойно, не надо никакой спешки.

Теперь лейтенант Уэст пошел совсем медленно. Попинав немного какой-то камешек, он отфутболил его в искрящиеся от влаги кусты. Глубоко засунув руки в карманы, он подошел к плавательному бассейну и остановился, рассеянно глядя в воду. Затем закурил сигарету, подозвал проходившего мимо робота и купил у него мороженое.