— Нам троим просто повезло, — сказал Руди. — Мы с Клаусом были… в гостях у Тассо, когда это случилось. Это ее бункер. — Он провел рукой вокруг. — Мы закончили свое дело и подымались по лестнице, чтобы отправиться назад. С гребня мы увидели… Они были там, вокруг бункера, их было полным-полно. Борьба еще продолжалась. Но Дэвиды со своими медвежатами одерживали верх. Тогда-то Клаус и сфотографировал их.

Эпштейн кивнул, взял фотографии и снова сунул их в карман шинели.

— И такое же творится во всех ваших окопах? — спросил Хендрикс.

— Да.

— А как насчет нас? — Он машинально прикоснулся к браслету у себя на руке. — Могут ли «когти», или как их там, нападать…

— Ваши радиационные браслеты их не остановят. Они наверняка не будут обращать на них никакого внимания. Этим моделям все равно кого рвать на части, нас или вас. Для них все люди одинаковы. Они делают то, для чего они спроектированы. Они просто выполняют первоначальный замысел — найти жизнь, где бы она ни находилась, и уничтожить ее.

— Они идут на тепло. — заметил Клаус. — Разумеется, тех, которых вы сами проектировали, еще можно было удержать радиационными браслетами. Теперь же они обошли эти ограничения. Может быть, эти новые модели имеют свинцовую оболочку…

— Вы говорили о разных моделях, — перебил его Хендрикс. — Есть типа Дэвида с медвежонком. Есть Раненый солдат. Что еще?

— Вот этого-то мы и не знаем! — Эпштейн показал рукой на стену.

На ней висели две металлические таблички с рваными краями. Хендрикс встал и внимательно осмотрел их. Они были покорежены вмятинами.

— Та, что слева, — из Раненого солдата. Мы заполучили одного из них. Он шел, направляясь к нашему старому бункеру. Мы пристрелили его с гребня холма точно так же, как и вашего Дэвида.

На табличке было отштамповано»1-М». Хендрикс притронулся к другой табличке и спросил:

— А эта из робота типа Дэвида?

— Угадали.

На табличке было выбито «3-М».

Клаус мельком посмотрел на них поверх широкого плеча майора.

— Теперь вам ясно, что существует еще одна модель— «2-М»?! Возможно, от нее отказались. Возможно, она не получилась. Но она должна быть! Должна быть Вторая модель!!! Ведь существуют же Первая и Третья!

— Вам повезло, майор. — сказал Руди. — Дэвид вас не тронул. Наверное, он надеялся, что в конце концов вы приведете его в какой-нибудь бункер.

— Сперва забирается всего один — и все кончено, — заметил Эпштейн. — Они двигаются ужасно быстро. Залезет один, а через минуту их уже десяток. Они совершенно беспощадны. Но нельзя забывать, что это всего-навсего машины и сконструированы они для единственной цели… — Он вытер пот с верхней губы. — О, мы видели, как это у них получается.

Наступило молчание.

— Угости-ка меня еще сигареткой, янки, — сказала Тассо. — Хороши! Я уже почти позабыла, как они у вас хороши.

Наступила ночь. Небо было черным. Через клубы пепла не просвечивала ни одна звезда. Эпштейн осторожно приподнял крышку люка, чтобы Хендрикс смог выглянуть наружу. Руди ткнул пальцем в кромешную мглу.

— Бункеры, где мы отсиживались, находятся в той стороне. Не более чем в километре отсюда. Когда все это произошло, нас там не было по чистой случайности. Нас спасла наша же слабость, иными словами, наша похоть!

— Все остальные наверняка погибли, — тихо произнесла Тассо. — Все произошло так быстро.

— Да… — протянул Эпштейн. — Сегодня утром наше командование приняло решение и известило нас об этом. Мы выслали парламентера, ну а дальше вы знаете.

— Это был Алекс Радзиевский, — покачал головой Руди. — Мы очень хорошо знали его. Можно сказать, что он был нашим другом. Когда он отправился к вам, было шесть часов утра. Кстати, он был очень смелым парнем… Он знал, на что идет, и все-таки вызвался участвовать в этой затее. Около полудня мы с Клаусом получили увольнительные на час. Мы выползли и направились к… Никто не следил за нами, и мы спокойно пришли сюда. Когда-то здесь был городишко — несколько домов, улица. Этот подвал был частью большой фермы. Мы знали, что Тассо должна быть здесь. Мы и раньше приходили сюда, мы и наши друзья из бункера. Сегодня была наша очередь.

— Вот так мы и спаслись, — подхватил Эпштейн. — Случайность. Вместо нас запросто могли быть двое других. Мы… мы кончили свое дело, выбрались на поверхность и двинулись назад вдоль гребня. Вот тогда-то мы и увидели их… Дэвидов. Мы сразу поняли, в чем дело. Мы уже видели снимки Первой модели — Раненого солдата. Бели бы мы сделали еще хотя бы один шаг, они бы нас непременно заметили. Но прежде нам пришлось разнести на куски двух Дэвидов… Что? Да, прежде, чем мы вернулись назад. Вы не можете себе представить, майор, сколько их было. Сотни… тысячи. Они были повсюду. Словно муравьи. Мы сфотографировали их и нырнули сюда, туго завинтив за собою крышку люка. Слава богу, мы двигаемся значительно быстрее, чем они. Зато они не знают усталости, в отличие от живых существ. Эти двое наткнулись на нас, спеша на свой кровавый пир, и мы взорвали их.

Хендрикс облокотился о край крышки, вглядываясь в кромешную тьму.

— Разве не опасно так долго держать люк открытым?

— Надо быть очень осторожным. Но если мы не будем открывать люк, то как же вы сможете воспользоваться своим передатчиком?

Хендрикс медленно поднял пристегнутый к поясу радиопередатчик и прижал его к уху. Металл был холодным и влажным. Он подул в микрофон и вытащил антенну. В ушах слабо зажужжало.

— Так, пожалуй, правильно.

Но он все еще колебался.

— Мы сразу же затащим вас вовнутрь, если только что-нибудь случится, — успокоил его Эпштейн.

— Спасибо. — Хендрикс немного подождал, держа антенну на плече. — Интересно, не правда ли?

— Что?

— Все это. Эти новые разновидности «когтей». Мы теперь полностью в их власти, не так ли? Теперь они, наверное, пробрались и в наши окопы. Это заставляет меня думать, а не являемся ли мы свидетелями эволюции нового вида существ. Расы, которая, возможно, придет на смену человеку.

— После человека уже ничего не будет, — буркнул Руди.

— А почему бы и нет? Может, именно это и происходит сейчас у нас на глазах. Мы сейчас видим конец рода человеческого и присутствуем, нравится нам это или нет, при рождении нового общества.

— Разве их можно считать расой? Это просто механические убийцы. Вы сотворили их с одной-единственной целью — убивать людей! Это все, на что они способны. Они просто специализированные машины.

— Так это кажется сейчас. А что будет потом, когда закончится война? Может быть, если не останется людей, которых нужно уничтожать, начнут проявляться их настоящие, пока еще скрытые способности.

— Вы говорите о них так, как будто они живые!

— А разве это не так?

— Они — ма-ши-ны! — по слогам произнес Руди. — Да, внешне они неотличимы от людей, но от этого не перестают быть машинами!

— Попробуйте еще раз наладить связь, майор, — вмешался в разговор Эпштейн. — Мы ведь не можем торчать здесь вечно.

Крепко сжимая передатчик, Хендрикс произнес код командного бункер» и стал внимательно слушать эфир. Никакого ответа. Папина. Он внимательно проверил настройку — все нормально.

— Скотт? — позвал Хендрикс в микрофон. — Вы меня слышите?

Тишина. Майор выдвинул антенну на всю длину и снова попробовал установить связь, но тщетно: из динамика доносился лишь треск атмосферных помех.

— Ничего не получается. Возможно, они слышат меня, но не хотят отвечать.

— Скажите им. что вы связываетесь с ними по крайней необходимости!

— Они подумают, что меня принудили, что я действую по вашему указанию!

Он еще раз попробовал, коротко пересказав все, что только что узнал. Однако связи по-прежнему не было.

— Очевидно, где-то опять взорвали атомную бомбу, — заметил Эпштейн. — Тогда понятно, почему нет связи.

Хендрикс пожал плечами и свернул передатчик.

— От всего этого никакого толку. Они не отвечают. Ионизация? Может быть. Или же они слышат меня, но по какой-то причине не хотят отвечать. По правде говоря, я бы и сам так поступил, если бы меня вызвали на связь из ваших окопов. У моих товарищей, там, на нашей стороне, нет никаких оснований верить в то, что я им сообщаю. Возможно, они слышат все, что я им говорю…