— Всему свое время.

— А почему не прямо сейчас? Зачем ждать? Ты просто боишься. — Сильвия гибко скользнула в сторону, на ее губах появилась лукавая усмешка. — Рик, я хочу тебе что-то показать. Только ты обещай, что никому не скажешь.

— А что это?

— Обещаешь? — Она приложила ладонь к его рту. — Мне нужно быть очень осторожной. Это стоило уйму денег. И никто об этом не знает. Так делают в Китае — ведь все идет к этому. — Интересно, — сказал Рик. В нем шевельнулось какое-то неясное, неприятное чувство. — Покажи.

Дрожащая от возбуждения Сильвия исчезла за огромным холодильником, в темноте и путанице заиндевевших змеевиков. Рик услышал скребущие, скрежещущие звуки — она волокла по полу что-то тяжелое и громоздкое.

— Видишь? — выдохнула Сильвия. — Помоги мне, Рик. Он очень тяжелый. Дуб и латунь, и внутри еще металлическая прокладка. Дерево мореное, ручная полировка. А резьба, ты только посмотри на резьбу! Красиво, правда?

— И что это такое? — Рик еле сдерживал ужас.

— Мой кокон, — невинно объяснила Сильвия. Со счастливым выражением лица она опустилась на пол и прислонила голову к полированной крышке дубового гроба.

Схватив девушку за руку, Рик одним рывком поставил ее на ноги.

— Ты что еще придумала, сидеть рядом с этим гробом здесь, в подвале, где… — он осекся. — В чем дело?

Лицо Сильвии было искажено болью. Отшатнувшись от Рика, она сунула в рот палец.

— Я поцарапалась о гвоздь или еще обо что. Это когда ты меня поднял.

По руке Сильвии бежала тоненькая струйка крови, другой рукой она пыталась вытащить из кармана носовой платок.

— Дай посмотреть. — Рик сделал движение в ее сторону, но девушка снова отдернулась. — Ты что, сильно порезалась?

— Не подходи ко мне, — прошептала Сильвия.

— В чем дело? Дай я посмотрю.

— Рик, — сказала Сильвия каким-то странным, напряженным голосом. — Достань воду и лейкопластырь. И как можно скорее. — Было видно, что она еле сдерживает охватывающий ее страх. — Мне надо остановить кровотечение.

— Идти наверх? — Он неуверенно направился к лестнице. — Ведь вроде ничего у тебя такого особенного. Ты могла бы сама…

— Быстрее. — Голос девушки был полон ужаса. — Умоляю тебя, быстрее.

В полном смятении Рик начал бегом подниматься по лестнице. Он физически ощущал исходивший от Сильвии ужас.

— Нет, уже поздно, — вскрикнула она — И только не возвращайся, держись от меня подальше. Я сама во всем виновата. Я приучила их прилетать. И только не подходи! Прости меня, Рик. Оо-о!..

Больше Рик ничего не услышал — в этот самый момент часть стены разлетелась вдребезги, сквозь образовавшийся пролом в подвал протиснулось белое сверкающее облако.

Они хотели Сильвию. Сильвия сделала несколько шагов к Рику, неуверенно замерла, и тут ее поглотила белая копошащаяся масса тел и крыльев. Раздался отчаянный вскрик, а затем подвал содрогнулся от страшного взрыва, воздух в нем раскалился, как в горне.

Рика швырнуло наземь, теперь бетон пола стал сухим и обжигающе горячим, весь подвал буквально трескался от жары. Окна разлетелись, сквозь них лезли наружу пульсирующие белым светом формы. Языки дыма и пламени жадно облизывали стены, потолок вдруг провис, с него дождем посыпалась штукатурка.

С большим трудом Рик заставил себя подняться на ноги. Яростное движение затихло где-то вдали. Помещение превратилось в хаос, все в нем было выжжено, почернело, покрылось слоем дымящегося пепла. И везде щепки, клочья материи, обломки бетона. Печь и стиральная машина разбиты, насос и сложная охладительная система сплавились в сплошную сверкающую массу, одна из стен сдвинулась в сторону. И все усыпано штукатуркой.

Руки и ноги Сильвии были странным, невозможным образом вывернуты, изогнуты, ее ссохшееся, обугленное тело лежало невысоким холмиком серого, добела выжженного пепла. От нее не осталось почти ничего — только хрупкая обгорелая шелуха.

И снова была ночь, темная, холодная, натянутая, как струна. Поднимая голову, он видел над собой редкие, колючие льдинки звезд. Порыв ветра качнул мокрые лилии, пошевелил гравий укрытой промозглым туманом, петляющей среди угольно-черных розовых кустов тропинки.

Он присел на корточки и замер, вслушиваясь и вглядываясь в ночь. Позади, за кедрами, угадывается высокий силуэт дома. Внизу под обрывом по шоссе проскользнула машина, затем другая. А больше — ни звука. Впереди четко выделялись приземистые, угловатые очертания — фаянсовый лоток и труба, когда-то подводившая кровь из установленного в подвале холодильника. Сейчас лоток был сухой и пустой — только несколько принесенных ветром желтых листьев.

Рик глубоко вдохнул холодный ночной воздух и надолго задержал его в легких. А потом неловко — плохо гнулись затекшие ноги — встал. Внимательно оглядев небо, он не заметил в нем ни малейшего движения. Но все равно они где-то там, смотрят и ждут — смутные тени, вереницей уходящие в незапамятное прошлое, словно отзвуки эха, словно отражение в параллельных зеркалах, династия богов.

Он поднял с земли тяжелые фляги, подтащил их поближе, и в лоток полилась бычья кровь с ньюджерсийской бойни — бросовая, грошовая жидкость, густая и комкастая. Кровь плеснула Рику на одежду, и он нервно отшатнулся. Но в небе, в воздухе над головой так ничто и не шелохнулось. Окутанный тьмой и ночным туманом сад молчал.

Рик стоял у лотка, ждал и не знал — стоит ли ждать, прилетят ли они. Они приходили к Сильвии, а не просто за кровью. А теперь тут осталась одна приманка — вот эта кровь. Он отнес пустые металлические посудины в кусты и пинками отправил их вниз с обрыва. Затем он тщательно проверил свои карманы, в них тоже не осталось ничего металлического.

Сильвия годами приучала их приходить. А теперь она на той стороне. Значит ли это, что они не придут? В мокрых кустах зашуршало. Зверек? Или птица? Кровь поблескивала в лотке, тусклая и тяжелая, словно окисленный свинец. Пора бы уже, но ничто не шевелило вершины огромных кедров. Он разглядел ряды кивающих головками розовых кустов, дорожку, по которой бежали они с Сильвией… Сделав усилие, он отбросил недавние воспоминания — сверкающие возбуждением глаза, красные яркие губы. Шоссе под обрывом — пустой, безлюдный сад — молчащий дом, в котором ждет притихшая семья. Услышав неясный, свистящий звук, он напрягся — нет, просто тяжелый дизельный грузовик несется по шоссе, яркими фарами вспарывает ночь.

Он стоял, широко расставив ноги, глубоко вдавив каблуки в податливую черную землю, стоял и мрачно ждал. Он не уйдет. Он останется здесь, пока они не придут. Он хотел вернуть ее — любой ценой.

Расплывчатые, смятые волоконца тумана проплыли по диску луны. Необъятная бесплодная пустыня неба, лишенная жизни и тепла. Смертельный холод космоса, не прогреваемого ни одним солнцем, не оживляемого ни одной тварью. Он глядел вверх, пока не заболела шея. Холодные звезды, скользящие в почти нематериальном слое тумана. А есть ли что-нибудь еще? Собираются они прилетать? Их интересовала Сильвия — и теперь они ее получили.

Какое-то движение позади, совершенно беззвучное. Он ощутил это движение и начал поворачиваться, но тут зашевелились деревья и кусты — везде, со всех сторон. Словно вырезанные из картона декорации, они качались, сталкивались, сливались друг с другом, что-то пробиралось между ними, быстро и молчаливо. Затем все стихло. Они пришли. Рик их чувствовал. Они прятали свое пламя и свою мощь. Холодные, ко всему безразличные статуи, возвышающиеся среди деревьев, могучие кедры — карлики рядом с ними. Безучастные, бесконечно далекие от него и его мира, привлеченные сюда любопытством и — отчасти — привычкой.

— Сильвия, — спросил он громко и отчетливо. — Которая здесь ты?

Никакого ответа. Возможно, ее здесь и нет. Он почувствовал себя обманутым. Еле заметный белый проблеск проплыл мимо лотка, на мгновение завис и скользнул дальше, не задерживаясь. Затем воздух над лотком задрожал и вновь замер — это еще один из гигантов взглянул и мгновенно удалился.