- Ну да. Тринн сказала, что помочь ей может только маг. Думаю, если бы тот господин чародей, что был старшим в Неонине, не сбежал и помог драконице, то и люди бы уцелели, и город не был бы разрушен.

Послышались отборные ругательства на каршарском и верхнестанигельском монашеском - краткий пересказ сводился к тому, какие тесные родственные связи имели место между магами из Академии и трусливыми шакалами из хивашских степей. Гунвальд и Герон, отведя душу, вновь обратили взоры на Дилля, требуя продолжения рассказа.

- Да, собственно, продолжать особо нечего, - сказал он. - Я хотел добраться до постоялого двора, где остался Эрстан, и привести сюда мага. Но Тринн сказала, что я не успею, потому что сил у неё осталось только на то, чтобы взлететь и умереть в полёте. Я хотел было убраться отсюда, но вспомнил, что вы в битве ещё не участвовали. Ну и попросил драконицу вас не трогать, потому что вы ничего из-за магических амулетов не соображаете и сразу броситесь в драку. Пришлось остаться ждать вашего прибытия, а пока суть да дело я залез к Тринн в пасть, где и обнаружил то, из-за чего у неё болели зубы.

- Сам залез в пасть к дракону?!! Ну ты и псих! - во взгляде каршарца читалось искреннее уважение.

- А что делать-то было? Уйди я, и драконица вас прикончила бы. Вот и пришлось поработать драконьим зубником.

Каршарец и монах уставились на Дилля так, словно он был самим Гариалем Великим, вернувшимся с того света.

- Дилль, я твой вечный должник, - торжественно заявил Гунвальд. - В любое время ты можешь потребовать мою жизнь, и я с радостью отдам её тебе.

- Нужна мне твоя жизнь, - смущённо пробормотал Дилль. - Шлем дашь поносить?

- Ни за что! - последовал немедленный ответ. - Жизнь - сколько угодно, а шлем - нет. Кстати, а где он?

- Драконица его вслед за тобой отправила, - сказал монах. - Дилль, так что ты нашёл у дракона?

Варвар сбегал к развалинам дома и вернулся со своим знаменитым шлемом - помятый и сплющенный тот больше походил на старую кастрюлю, чем на доспех.

- Дилль, ты вроде хотел его поносить, - спросил Гунвальд, вертя в руках останки шлема. - Пожалуй, я тебе его совсем подарю.

- Гунвальд, да уймись ты со своим шлемом! - рассвирепел Герон. - Дай Диллю рассказать, что он обнаружил в драконьей пасти.

- Обломок посоха хивашского шамана, которого Тринн сожрала с полгода назад. Он - в смысле обломок посоха, застрял у неё меж зубов и отравлял драконицу. А когда я его выдернул, она, видимо, сразу начала восстанавливать силы. Только я уже ничего не помню - так башкой ударился об один из её зубов, что сознание потерял.

- Не про этот ли обломок ты говоришь? - спросил Герон, указывая почему-то на Дилля.

Дилль опустил голову и только сейчас заметил, что до сих пор сжимает в руке злополучную деревяшку.

- Он самый, - удивлённо ответил Дилль. - Надо же, из-за такой малости чуть целый Великий дракон не помер.

Все трое принялись рассматривать кусок шаманского посоха, длиной чуть более локтя. На гладком дереве, отполированном до блеска, виднелись узоры и насечки, образовывавшие какой-то сложный узор. Один конец посоха был обломан, а второй когда-то был навершием - в утолщении дерева виднелись остатки бронзового крепления и углубление.

- Здесь, похоже, был вделан камень, - Гунвальд ткнул пальцем в углубление.

- А, может, даже черепушка какая, - выдал мысль монах. - Всё-таки хиваши никогда не брезговали связываться с чёрным искусством некромагии.

- Тьфу! - сплюнул Дилль. - Надо его в огонь бросить.

- Думаю, лучше эту штуку сохранить, - рассудительно сказал монах. - Предъявишь магу, как доказательство.

- Верно, - Дилль спрятал обломок в суму. - Ну, чего стоим? Пошли обратно?

- А как же магия амулета? - спросил Герон. - Вы с Гунвальдом разве не должны...

- Ну, я-то от своей безделушки давно избавился, - Дилль самодовольно хмыкнул, увидев в очередной раз вытянувшиеся физиономии друзей. - Попросил Тринн дунуть разок, и демонов амулет превратился в пар, а вместе с ним и моё заклятье.

Гунвальд достал висящий на шее амулет и повертел его в руке.

- Между прочим, а я больше не чувствую магии этого магистра-одуванчика, - заявил он.

- Наверное, вино ещё продолжает действовать, - предположил монах.

- Не, - помотал башкой варвар. - Я уже трезвый. Похоже, заклятье перестало работать. Я больше не хочу нестись куда глаза глядят в поисках дракона.

- Значит, - глубокомысленно сказал монах, - дело в том, что дракона в Неонине уже нет. А раз так, то условие заклятья перестало существовать, и магия больше не действует.

- Ну и замечательно! - каршарец широко улыбнулся и швырнул свой амулет на землю. - Пошли отсюда.

Но едва они прошли с полсотни шагов, как Гунвальд схватился за грудь и поморщился.

- Чума на голову этих магов! - выругался он. - Я не могу уйти без этого амулета - задыхаться начинаю.

Каршарцу пришлось вернуться за золотой каплей.

- Чего стоите, время теряете? - фыркнул он, обгоняя ждущих его друзей. - Если мы поднажмём, то до темноты сможем вернуться на постоялый двор - там нас ждёт вино и еда. Хотя, конечно, вам городским слабакам да монахам-бездельникам за мной не поспеть.

- Дилль, у тебя удар послабже, - ускоряя шаг, сказал Герон. - Дай этому неотёсанному варвару пинка по левой части задницы.

- Почему именно по левой? - удивился Дилль.

- На правой у него уже есть подарок от драконицы. Надо соблюдать симметрию.

*****

К вечеру они до постоялого двора Эоноса не добрались, поэтому заночевать пришлось в шалаше на краю ржаного поля. Утомлённый выпавшими на его долю переживаниями, Дилль уснул мгновенно, едва лёг на жидкую подстилку из охапки сухой травы. Наутро неутомимый каршарец разбудил друзей воинственным кличем.

- Подъём, лежебоки!

И для придания веса своим словам он принялся хлестать Дилля и Герона свежесорванным веником.

- Смерть варварам! - заорал Дилль, когда крапивный веник ожёг его босые ноги. - Герон, поднимайся, надо намять бока этому каршарскому чурбану!

Монах, толком не проснувшийся, только почёсывал икры ног, куда его хлестнул каршарец, и хлопал глазами, глядя, как Дилль швыряется в Гунвальда всем, что ему попадалось под руку. Каршарец, широко ухмыляясь, держал перед собой растрёпанный зелёный веник на манер меча и делал выпады в сторону Дилля, периодически попадая тому по рукам. Дилль, исчерпав запас снарядов в виде сапог, обвёл глазами невеликую внутренность шалаша.

- Ну, погоди, сейчас я тебе устрою! - прорычал он.

Жаль, что шеста под рукой нет - вот бы он отыгрался на каршарце. Получив очередной тычок жгучим веником по рукам, Дилль окончательно озверел. На глаза ему попался обломок жезла, выпавший из перевёрнутой сумки, Дилль схватил его и принялся фехтовать с варваром. Он не успел даже скрестить свою деревяшку с лохматым оружием Гунвальда. Едва Дилль нацелился в каршарца, как раздался громкий хлопок. Дилль почувствовал толчок в грудь и спиной вынес хлипкую стенку шалаша. Гунвальд отлетел на добрых пять шагов и, проехав задом по траве, взвыл - всё-таки удар драконицы не прошёл бесследно для его пятой точки. Больше всех повезло Герону - монах ещё не успел подняться, а потому ударная волна лишь прижала его к земле.

- Что это было? - послышался из-под развалин шалаша голос Герона. - Опять какие-то штучки, которыми вас снабдили эти неумехи из Академии?

Каршарец поднялся и, потирая зад, свирепо уставился на Дилля.

- Признавайся, ты это нарочно сделал!

- Знаете, по-моему это натворил шаманский посох, - Дилль осторожно положил деревяшку на землю и отодвинулся. - Едва я его взял, как он сделал это.

- Я тебе сейчас устрою "это"! - прорычал Гунвальд. - Меня из-за твоей магии будто лошадь лягнула!

- Да я-то здесь причём?!! Я же не маг какой-нибудь! - Дилль на всякий случай приготовился убежать - конечно, каршарец ему обязан по гроб жизни, но, рассвирепев, может и забыть о такой малости. - Посох это сделал, вот ему и устраивай взбучку. Или к хиваши сходи - всё-таки их шаманов поделка.