Беречь себя, черт возьми.

Какие еще у меня будут ограничения? Что еще нельзя делать?

– Сколько времени я буду принимать лекарства? Сколько времени нужно на реабилитацию?

– Реабилитация будет зависеть от результатов анализов. Лекарства вы будете принимать до конца жизни, чтобы не было отторжения.

Я опустился на подушку и уставился в потолок.

Что я должен сказать? Спасибо?! Язык не поворачивается благодарить за такое. Чем интересно, я буду заниматься, если в моей жизни не будет бокса, тусовок, телок и кайфа?!

Я с ужасом посмотрел на доктора. Мысли о том, что они достали МОЕ сердце из груди ужасали. Да, оно погибло. Они взяли его в руки и…выкинули.

Это не могло произойти со мной!

– Пересадите его снова, – выплюнул я, посмотрев в озадаченные глаза доктора. – ПЕРЕСАДИТЕ ЕГО К ЧЕРТУ! Другому! Дайте второй шанс тому, кто хочет жрать ваши таблетки каждый день!

«Дайте его тому, кто действительно заслуживает жить» – мысль пронеслась в моей опустевшей голове и исчезла.

Медсестра и доктор переглянулись, они явно были шокированы моим поведением. Что ж, я к такому привык. Люди не любят меня, а я не люблю их. Все взаимно.

– Мистер Миллер, неужели вы не понимаете…? – в голосе доктора звучало тотальное недоверие.

– Чего не понимаю?! Это вы не понимаете, как и чем я жил. И вы оставили мне иллюзию этой жизни.

– Вы хотите сказать, что без бокса и наркотиков, ваша жизнь бессмыслена?

Этот бородатый начал меня всерьез бесить.

– Давайте поговорим о смысле жизни, в чем же ваш? Пересаживать сердца таким уродам, как я? – рявкнул я.

– Успокойтесь, вам нельзя нервничать, – доктор пребывал в еще большем шоке, чем симпатичная медсестричка.

Меня трясло, как во времена ломки. Но я не ощущал ее, как прежде. Я чувствовал себя каким-то другим и это убивало еще больше.

Это просто эффект плацебо. После пересадки сердца я не стал другим человеком, и моя привычная вспыльчивость – живое тому доказательство.

– Лорел даст вам лекарства и все указания. Разговаривать с вами будет уже психотерапевт, а не я. Мое дело, чтобы у вас не возникли осложнения. У меня есть еще много пациентов, – он направился к двери и прежде, чем уйти, сказал. – И знаете, каждый из них молится, мечтает найти донора. Некоторые ждут подходящее сердце годами. И не дожидаются.

Он ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь. В глазах черноволосой медсестры замерли слезы. Я знал, о чем она думала.

Она меня ненавидела. Даже не так – она испытывала отвращение ко мне. Я не сомневался в том, что, когда она видела меня спящим, без сознания, она была счастлива, что врачи спасли мне жизнь.

Природа наградила меня лицом, которое совсем не соответствовало моему характеру. В то время как больше половины моих соперников были неотесанными уродливыми качками, я со своей идеальной внешностью очень сильно выделялся на их фоне.

Мне нравилось слышать поддержку девочек на арене, мне нравилось трахать их после, но еще больше мне нравилось уходить, оставляя внутри очередной раз ненависть и непонимание.

«Некоторые ждут подходящее сердце годами. И не дожидаются» – до боли в костяшках пальцев я сжал кулаки и, откинувшись на подушку, закрыл глаза.

Усталость, накрывшая мой организм, поборола приступы возмущения. Я хотел только одного —спать нормально. Без снов, воспоминаний и без этой телки в пуловере, что ворвалась в мои сны.

Flashback

Я начала обрывать свои ногти – впервые за долгое время я так нервничала. Доминик аккуратно хлопнул меня по пальцам и поглядел с игривым осуждением.

– Малыш, перестань. Это всего лишь кино, – он закатил глаза, прижав меня к своей груди. – И ты сама настояла на «Титанике».

Я наблюдала за тем, как на экране телевизора несчастная Кейт Уинслет опускается в ледяную воду и идет по одиноким коридорам роскошного корабля, чтобы спасти Леонардо ДиКаприо. Я раньше не видела этот фильм несмотря на то, что прекрасно знала сюжет. Не знаю почему, но я оставила его на потом, мне почему-то всегда хотелось посмотреть его с парнем.

– Это же как нужно любить, – у меня даже не оставалось времени на то, чтобы изучать игру актеров. Она была так великолепна, что я начинала забывать о том, что все это происходит на экране, а не в нашем доме. – Чтобы идти на верную смерть…в ледяную воду, – вслух рассуждала я, глядя на Доминика. – Я ненавижу холод, ты же знаешь, я бы и секунду не выдержала в такой воде.

– То есть ты хочешь сказать, ты бы не пошла меня спасать? – он улыбнулся и с удивлением вскинул брови.

– Ник, если честно, – я всерьез задумалась. – Я очень тебя люблю, но надеюсь, что мы никогда не попадем в такую ситуацию, где я буду вынуждена спасать тебя в ледяной воде!

Я попыталась отшутиться, но его не устроил этот ответ.

–А ты? – решила перевести стрелки я.

– Конечно. Даже не сомневайся в этом, – шепнул он, приближаясь к моим губам.

В этом весь Ник. Он любит меня. Так безумно, что когда-то заразил меня своим безумием. Тогда, на первом курсе, все началось с его фотографий. Я не думала, что это выльется во что-то серьезное. Я и не предполагала, что кто-то сможет полюбить меня такой, какая есть: с моими комплексами, недостатками. Заметит, несмотря на мою неприметную внешность.

С Ником я расцвела, и теперь спустя два года мне нравится мое отражение в зеркале. Мне просто было для кого стараться, было для кого менять себя. Каждый раз, когда мы ложились в постель и я оказывалась под одеялом с прекрасным мужчиной: с сильным, подтянутым телом, я обещала себе, что и я должна быть лучшей версией себя. Мы начали проводить друг с другом каждую свободную секунду – вместе ходили в спортзал, на йогу, даже пробовали ловить волны в Тихом океане. Доминик стал неотъемлемой частью моей жизни. Смог раздробить мою стену, которую я выстроила вокруг себя со школы, и сделать так, чтобы я доверилась ему.

И я об этом не жалела.

Возможно, Вселенная видела все мои страдания и вознаградила меня таким подарком, как Ник. Я и не представляла, что мужчины могут так сильно любить.

– Ну, прости, Нииииик, – я обняла его в ответ, понимая, что мы сейчас пропустим добрую половину фильма. Скоро нам будет вовсе не до него. Может, оно и к лучшему, я не хочу смотреть, как мой любимый актер умирает, пусть и не по-настоящему. – Ну, тогда я тоже…тоже пошла бы тебя спасать.

– Какая ты хитрая, маленькая Мика, – он слегка сжал мои бедра.

Я решила окончательно его задобрить. Даже такие сильные и смелые мужчины, как мой муж, нуждаются в ласке и красивых обещаниях.

– Если ты прыгнешь, то и я прыгну, – рассмеявшись, процитировала я. (цитата из фильма «Титаник»)

Брови Ника поползли наверх: он знал, что я боюсь высоты. И не просто боюсь, а у меня настоящая фобия со всеми вытекающими: панический непередаваемый страх. Наверное, я боюсь даже двухметровой высоты, чего уж говорить о высоте круизного лайнера или корабля.

– Это мы еще проверим, врунишка, – его пальцы прошлись по моей талии, Ник щекотал меня.

Я залилась громким смехом, а муж поставил фильм на паузу и одним движением уложил меня на лопатки. Я лежала на диване, а он склонился сверху. Ореховые глаза смотрели на меня с нежностью.

– Проверим… – угрожающее повторил он, и не выдержав, я потянулась к его губам первая.

Едва ли я бы на самом деле смогла побороть свою фобию, но пообещать ему это я была обязана. Ведь он делает для меня все.

Настоящее

Я без интереса смотрела на цветы, конфеты, любимые книги, которыми завалили меня близкие. Лили уже два часа пыталась меня разговорить, но на все ее фразы я отвечала «да» или «нет». Иногда кивала и даже задавала вопросы. Знаю, она пытается меня отвлечь, но, если бы я не боялась ее обидеть, я бы уже давно попросила подругу уйти.