На ее губах снова появилась улыбка - и вымученная и недоверчивая одновременно. Она ни верила ни единому слову. Будь я лигийцем - я бы сам не поверил. Нужно быть сумасшедшим, чтобы верить в судьбу. Но с правилами этой странной игры не спорили даже эрмийцы: они только кривили губы, шептали "кисмет" - то ли всерьез, то ли иронично, то ли попросту снисходительно, и признавали результаты дуэлей, какими бы те ни оказались. Просто потому, что...
Иногда и мне казалось, что она в самом деле управляет нашими жизнями, эта ветреная и взбалмошная госпожа Судьба. Что все в мире происходит согласно лишь ее воле. Улыбнется - ты выживешь, невредимым выбравшись из смертельной ловушки, отвернется - поскользнешься на сухой ровной тропинке, при падении сломав себе шею. На Лидари она улыбнулась мне, перестав подыгрывать своему старому фавориту, и оставалось только гадать, чем была вызвана такая милость с ее стороны: решила ли она поиграть со мной в кошки - мышки или просто разочаровалась в том, кому ранее покровительствовала.
Но! Дали небесные, одно дело - чувствовать, ощущать присутствие ее, но совсем другое - суметь объяснить это так, чтобы поверили. Есть вещи, в которых субъективное восприятие в счет не идет; над ними посмеются и будут, в общем-то, правы.
Ведь как и в могущество Судьбы, люди не верили и в реальность Аюми. Память о них поставили в каталоги фантазий и типичных легенд.
Тому, что выходит за пределы разумного, нет места в мире. И от яда всезнайства есть лишь одно противоядие - подержать чудо в руках. Дождаться, что оно изменит твою собственную жизнь. Иначе - никак. Но и тут есть соблазн списать все на ошибки восприятия: програмные глюки, несовершенство человеческого мозга, дежа вю....
Подойдя к Фориэ, я склонился над ней, поймал ее дрожащую руку.
- Мы ничего не можем изменить, не терзайте ни себя, ни меня одними и теми же вопросами. Не заставляйте раз за разом отвечать вам "нет". Ни к чему это. И не теряйте надежды раньше времени.
- Но эти ваши обычаи, они очень жестоки ....
- Жестоки. И с этим ничего не поделать. Но если вы думаете, что мне нравится каша, которую заварил Гайдуни, вы ошибаетесь. И чем бы ни окончилась дуэль, хорошую взбучку Олай Атом ему обеспечит. Что же касается Да-Дегана, нам всем остается только надеяться.
- Несбыточные надежды убивают...
Вздохнув, она посмотрела на часы, вздрогнула, высвободила ладонь из моих пальцев, вскочила на ноги.
- Дали Небсные! Арвид, уже третий час ночи. Нужно идти. Ордо, должно быть, меня потерял.
- Ему сегодня точно будет не до вас, мадам! Уж если Олай решил побеседовать с кем-то один на один без посторонних, то речь явно будет идти не о погоде.
Она не обращая внимания на слова, направилась к двери.
- Мне нужно идти. Визит затянулся. Простите....
- Я провожу....
Мы прошли гулкими коридорами к опустевшему залу переговоров, только чтобы убедиться - Ордо там уже нет. Фориэ лишь мельком взглянула на опустевшее помещение, потом повернулась ко мне.
- Заглянем к Атому, - предложил я.
Подхватив ее под локоть, я все так же, пытаясь избегать людных мест, провел ее к апартаментам главы совета. Но Олая не было и там, его секретарь - немолодой уже мужчина, служивший Атому лет пятнадцать, как минимум, подтвердил, что Ордо покинул представительство больше часа назад. Но о мадам Арима никто не вспоминал, и распоряжений на ее счет не поступало.
На вопрос, где можно найти самого Олая Атома секретарь улыбнулся, пожал плечами, словно удивлялся моей недогадливости.
- Думаю, он решил навести Гайдуни Элхаса. Поблагодарить за задержку. Он рассчитывал покинуть Рэну самое большее через сутки. Но в связи с тем, что, как я понял, господин Элхас причастен к возникновению ситуации с Игрой, и несет перед одним из дуэлянтов ответственность согласно заключенному пари, он лишен возможности покинуть Рэну до разрешения спора, а ведь планировалось, что господин Элхас покинет планету на одном корабле с нами.
Заметив, как напряглось лицо Фориэ, и что в ее глазах снова стоят слезы, я буркнул:
- Оставить бы щенка одного расхлебывать им заваренную кашу.
Бросив эти слова, я вышел в коридор, увлекая за собой Фори.
- Если желаете, - предложил ей, - я мог бы лично отвезти вас до резиденции. Раз уж все вышло именно так.
- Да, конечно...
Остановившись, я посмотрел в лицо, достал платок из кармана и лишь тогда понял, что ошибся. Она не плакала, сумев удержать слезы. Вот только по привычке подобрала пальцы в кулаки, плотно сжала губы, выставила вперед подбородок. И она первой сорвалась с места, поняв, чем была вызвана задержка, мне пришлось ее донять.
Догнав, я пошел рядом, указывая путь. Жаль, что как бы мне того не хотелось, в этот раз я не мог воспользоваться служебным выходом - там ее никто не ждал, а вести ее до стоянки флаеров по лужам под проливным дождем мне казалось не лучшей идеей.
И как это бывает, в какой-то момент наше пребывание тет-а-тет кончилось. В этот поздний час представительство гудело, как улей. Взбудораженный слухами о предстоящей игре народ на все лады пересказывал свежую новость, обсасывая ее, словно пес - мозговую кость. Я смотрел на падальщиков, ставящих на выигрыш генерала и мне делалось противно: ни один из них не был готов рисковать, безрассудно и неосторожно, ставя на карту собственную жизнь. Им казалось, Судьба уже выбрала фаворита, и Игра в этом ничего не изменит. Самое противное, несмотря на то, как преподносил это Фори, я и сам был уверен - если кто и переиграет Корхиду, то это явно будет не белобрысый заморыш, у которого только и есть, что острый, словно бритва, язык.
И, бездна меня поглоти, в этот момент я уже жалел о том, что пошел этой дорогой, хотя бы потому, что не мог оградить Фориэ от волны перешептываний. Заметив взгляд одного из Анамгимаровых приспешников, я оскалился.
- Вы не хотите поучаствовать в Игре? - спросили меня.
Говорят, злость - плохой советчик. Но глядя в довольные лица окруживших меня шакалов, я разозлился, и именно злость не позволила мне спеть с этой стаей на один голос. Достав из кармана бумажник, и выбрав несколько крупных купюр, я бросил их одному из собирающих ставки букмекеров.
- Двадцать тысяч на победу рэанина. От имени мадам Арима.
- Ого! - выдохнул кто-то из шакалов. - Широкий жест.
- Все ради прекрасной дамы.
- Тише парни, тише. Говорят, на Лидари эта рэанская кошка чуть не оторвала Катаки причиндалы за один косой взгляд в сторону Арвида. Я думал дельце-то на мази.
- Вы только подумайте, сколько она загребет, если альбинос выиграет. Ставки-то сто к одному!
Я чувствовал, как дрожала ее рука. Но стоило дрогнуть мне, как Фори высвободилась, и сама удержала меня:
- Не обращайте внимания, Арвид, пусть их, болтают.
Вот так, под перешептывания и насмешки, мы шли к выходу. Впрочем, вскоре шепотки стихли. А еще через несколько секунд я понял почему: молодой, вооруженный до зубов парень с искаженным от злости лицом стремительно шагал нам навстречу. И нужно было быть либо слепцом, либо идиотом, чтобы не распознать в темноволосом верзиле сына Фориэ, да хотя бы по тому, как она ему улыбнулась.
- Дон, - проговорила женщина, и голос ее звучал нежно и мягко. - Позволь представить тебе моего друга Арвида Эль-Эмрана, благодаря которому мне удалось вернуться на Рэну.
- Мы знакомы, - буркнул парень.
Усмехнувшись, он хлестнул взглядом, словно пытался вычислить все мои уязвимые точки на случай возможной драки. Смотрел не доверяя и проверяя, а в общем-то так, как обычно смотрели местные вояки на пришлых торговцев - без симпатии и любви.
Мне хотелось стереть наглую усмешечку с его лица, но этот заносчивый мальчишка был дорог Фори и я не посмел даже вызывающе оскалиться ему в ответ и равнодушно пожал плечами.
Удержав руку Фориэ, я спросил:
- Мы увидимся завтра, мадам Арима?
Тень легла на ее лицо. Она чуть нахмурила лоб, задумавшись, а потом кивнула:
