Вспомнилось, как Арвид говорил о странном препарате, способном заставить забыть прошлого себя. Подумалось - мне бы сюда сейчас его, принять и - успокоиться, заполнить беспамятством пустоту, да вот беда - не верится мне в то, что оно поможет. Такую пустоту можно излечить только кинжальным ударом.

Прикусив губу, я провела пальцем по стеклу.

- Дон, - проговорила, пытаясь отвлечься, - почему Аторис так невзлюбил Хэлдара?

Сын ответил не сразу, и поначалу подумалось, что он просто не расслышал моего вопроса. Я уже было хотела задать его снова, как Дон неожиданно заговорил:

- Я успел забыть, что тебя не было с нами во время бунта, и ты не знаешь, что знает на Рэне каждая собака. Ордо гарантировал координатору жизнь и возможность добраться до Лиги, если его сторонники перестанут оказывать сопротивление. Ситуация для властей была безнадежная, и они приняли это предложение.

- Координатор до Лиги не долетел, случись это, я бы знала.

- Да, корабль не долетел, - подтвердил Дон. - Во время разгона взорвались маршевые двигатели. И по какой-то случайности траектория потерявшего возможность отвернуть корабля проходила сквозь солнце. Они погибли все: команда, координатор и несколько тысяч его сторонников. А знаешь, что это был за корабль? "Арстрию". Ордо отдавал его как знак чистых намерений. Ты же знаешь, как он относился к команде... А кроме Рони никто бы не смог точно рассчитать точки минирования. Считалось, что "Арстрию" безопасен и неуязвим.

"Арстрию". Последний корабль, на котором летал Ордо. Суперлайнер. Красавец. Чудо. Невыразимо прекрасная в своей функциональности махина. Единственный лайнер сверхтяжелого класса, который мог производить посадку на поверхность планеты: другие, подобные ему, швартовались исключительно у орбитальных пересадочных станций. Да и "Арстрию" считанное число раз производил посадку на грунт - слишком сложен считался маневр, и не было в нем насущной необходимости. Вот зрелищность - была.

Аторис получил лайнер под командование через два года после смерти сына. Странное это было назначение, если подумать: за капитаном тянулась хвостом слава сумасшедшего, никто не снял с него взысканий за гибель исследовательского судна, расследование было закрыто, но не завершено, и вдруг - назначение! Как признание опыта и заслуг.

А отношение самого Ордо к этому было двояким: злость вперемешку с радостью, гордость, отравленная презрением. Летавшему там, где никто еще не бывал, тесны коридоры накатанных трасс. Перевод из отряда исследователей в пассажирский флот всегда считался значительным понижением. И даже получение уникального в своем роде корабля не могло полностью подсластить эту пилюлю.

Иногда Ордо шутил, что у него и корабля схожая судьба. Ведь и "Арстрию" изначально строился не как пассажирский лайнер. Заказ на постройку дало ведомство Стратегов. Говорили, конструктора за голову хватались, получив список требований к кораблю, чьей миссией было исследование ядра Галактики. Но внезапно перед монтажом приборов и оборудования программа была свернута. А корабль, чтобы не "пропадал", переоборудован. Помнится, к принятию этого идиотского решения была причастна Локита и ее фракция. Удивительно, что в Сенате никто не стал вязаться с тем, что переоборудование встало в треть стоимости исследовательской программы. Но даже Элейдж, от которого не ускользнул этот факт, не стал спорить, а махнул рукой, отчего-то решив не связываться.

Как бы ни было, к кораблю Ордо привязался, а с командой сроднился. И наверняка не было такой силы, которая заставила бы его простить Рони.

Видимо, все же зря понесло меня к Хэлдару, но не поворачивать же назад, когда флаер уже снижался, направляясь к островку, над которым скупо мерцало, истончаясь, матовое марево силового поля.

Несколько секунд после посадки я сидела, собираясь с силами, и не представляя, как буду разговаривать с Рони. Понимание того, что мой собеседник - хладнокровный расчетливый убийца вряд ли способно помочь наладить контакт. Это понимание совсем недавно заставляло меня внутренне негодовать, посылая улыбки Анамгимару Эльяне, провались он в бездну со всем своим влиянием и деньгами!

Рони встречал нас, торопливо направляясь к посадочной площадке.

- Ну что, пошли? - спросила я Дона.

Сын кивнул, и мы шагнули на площадку, окруженную лужайкой, с пыльно - зелеными, стелящимися под ветром ковылями. Яркий солнечный свет постепенно мерк, разбиваясь на восстанавливающем структуру защитном куполе. Через несколько секунд мир изменился, словно оказавшись заключенным в жемчужный пузырь, и над островом повисли сумерки.

Ветер, в отличии от света, свободно проникал под купол, шуршал в кронах деревьев, росшего неподалеку то ли окультуренного леса, то ли заброшенного парка. Двухэтажный дом, возвышавшийся на скалах у моря, казался старинным замком, и над ним кружили крикливые чайки. А сам Хэлдар...

В моей голове накрепко засел образ, сопутствующий статье в справочном разделе инфосистемы, но реальный Хэлдар мало походил на своего виртуального двойника: в его облике не было ни легкости, ни уверенности. Он стал другим, этот высокий, ссутулившийся человек: светлая кожа покрылась загаром, залегли складки у губ, в волосах появилась седина.

Образы в инфосистеме обновлялись регулярно, и тот, который я помнила, был явно внесен в нее не раньше, чем шесть лет назад. Но на том снимке Рони казался намного моложе. Возможно, из-за воистину мальчишеских, открытых улыбки и взгляда, из-за присущего всем баловням судьбы какого-то особенного, полного уверенности в завтрашнем дне, выражении лица. А ко мне подошел почти что старик.

- Доброго дня, мадам Арима.

Поймав протянутую ладонь, он не пожал ее, а поднес к губам, слегка царапнув жесткой колючей щетиной. Отпустив мою ладонь, он повернулся к Дону, протянув руку, но мальчишка сделал вид, что не видит этого, и даже не попытался скрыть своего презрения.

Вздохнув, я подумала, что по возвращению придется сказать сыну пару ласковых. Чтоб в следующий раз думал не только о своих чувствах, но и о том, чтобы мне не мешать. Встретившись взглядом с Хэлдаром, я внезапно поняла, что вместо того, чтоб разозлиться тот лишь как-то беспомощно улыбнулся.

- Мадам я могу вас просить о беседе наедине? - спросил он. - Детям не стоит слушать разговоры взрослых. Попросите сына остаться у флаера. Обещаю, что через некоторое время верну вас ему в целости и сохранности.

Дон сверкнул глазами, когда я повторила просьбу Рони, и бросив ставший лишним плащ, пошла за конструктором по узкой тропе, вымощенной булыжником к дому, прекрасно понимая, что с точки зрения сына охранять меня - сущее наказание. Но кроме просьбы Хэлдара был еще один мотив не тащить с собой Дона. Кто знает, как повернется беседа. Возможно, она и вовсе не сложится, а возможно придется рассказать Рони про суперпорт. И вот при этом мне вовсе ни к чему лишние уши. Даже уши моего дорогого Дона.

Опередив меня на тропе, по которой затруднительно было идти бок о бок вдвоем, Хэлдар остановился, дожидаясь на ровной каменной площадке, служившей фундаментом дому.

- А знаете, - заметил Рони неожиданно, - я ведь и сам искал возможности с вами встретиться.

- Моя скромная особа вызывает такой интерес?

Он бросил быстрый взгляд, изучив меня от макушки до пяток, чему-то усмехнулся и произнес:

- Надо сказать - да. Вы - уникальная женщина, Фориэ.

Прозвучало это совсем не так, как звучит крайне сомнительный, неискренний комплимент. В голосе Рони мне почудилась легкая грусть, но я отмахнулась от нее и переступила порог дома.

Не знаю, чего я ждала от этого, издали показавшегося мне старым замком, жилища. Но явно не того, что случилось. Яркие линии чертежа висевшего посреди комнаты привлекли внимание. Едва не наступив на стремительно выскользнувшего прямо из-под ноги робота-уборщика, я, взвизгнула, отпрянула и налетела на Рони. Вспыхнули панели на потолке, залив комнату ярким, схожим с полуденным, светом. Но даже этот яркий свет не смог затмить четких, насыщенно - синих линий голографической схемы висевшей посреди комнаты, засмотревшись на которую, я и попутала уборщика с крысой.