Я взглянул на нее: стоит ли сказать ей об этом? Наверное, да.

- Ангела, на самом деле изменилось очень много, - я взял ее за руку. – Но никто этого еще не видит. Пройдет несколько лет, и все станет явным. Вольф покажет всем, на что способен. Те, кто убил Ангелику, пожалеют, но будет поздно. Кровавая машина запущена, - я помедлил. – Только Гели могла остановить его…

Ангела посмотрела мне в глаза. В ее взгляде я заметил ужас:

- Вы думаете, что Вольф…

- Я не думаю, я знаю, - я слишком долго знал Вольфа, чтобы сомневаться.

- Я тоже, - Ангела помедлила. – Но я все равно останусь с ним. Я люблю своего брата, и не брошу его. У него всегда будет дом, где его ждут и любят…

Иногда я завидовал их семейной идиллии.

- Я тоже не предам его. Он боится предательства.

- Он пережил не одно предательство. Начиная с нашего брата Алоиза…

- Да, я знаю.

Хлопнула дверь.

- Наверное, это из морга…

- Они пошли к нему? – удивился я. Кто показал им, куда именно идти? - Вы нужны ему, - сказал я Ангеле. – Я пока решу все формальности…

Прошло время.

Мы всячески поддерживали Вольфа, но ему не становилось лучше. Это горе не так то просто было забыть.

А эти журналисты только подливают масла в огонь. Неужели так сложно написать пару добрых слов об умершей, пособолезновать родственникам? Нет, они выдумывают разные газетные утки!

Гоффман поприветствовал меня:

- Ему не становится легче. Сейчас прочитал мне целую лекцию о пользе женщин, а потом отправил погулять…

- Гоффман, его нужно понять. Ты это видел? – я протянул ему газету.

Гоффман просмотрел статью:

- Да уж! И чего они этим добиваются?

- Не знаю, чего они хотят добиться, но знаю, чего добьются. Теперь нас ждет катастрофа…

- Гиммлер, ты что? Это могло случиться с каждым!

Я помедлил: неужели Гоффман до сих пор не понял?

- Могло с каждым. А случилось с ним. Увидев бомбу, они запустили таймер. Нам остается ждать взрыва… я, пожалуй, пойду к нему, - я вошел в кабинет Вольфа. Он сидел за столом и держал в руках фото Гели. В последнее время я часто видел его таким.

- Надеюсь, мы все еще друзья? – спросил я. Вдруг Вольф уже читал эту статью?

Мария:

Признаться, я не любила девчонку. И даже обрадовалась, когда она не вышла к завтраку: хоть один день отдохнем от нее. Но когда Анни сказала, что вчера Гели не вышла к ужину, я забеспокоилась.

Я подошла к ее двери и постучала. Ответа не было. Я постучала еще сильнее и прислушалась – ни звука.

«Что могло случиться?» - подумала я: Вдруг девчонка заболела?».

Я позвала мужа:

- Открой. Вдруг с ней что-то случилось…

- Может, просто ушла рано утром? – предположила Анни.

- Это Раубал что ли? Ты что, вчера родилась? Чтобы она проснулась раньше нас?

Мой муж выбил дверь. Картина, представшая перед нами, была ужасной…

Гели лежала на полу, в луже крови, сжав в руке пистолет. Я на мгновение поверила в то, что она покончила с собой, но, присмотревшись, увидела ссадины у нее на руках.

- О Боже! – я подбежала к девушке. – Фройляйн Гели… только не это!

Анни смотрела на Ангелику, и, казалось, готова была разрыдаться. Пожалуй, она единственная, кто относился к девушке с долей уважения. Но ведь никто в этом доме не желал ей смерти!

- Вызовем врача, - тихо сказал мой муж.

- Лучше позвони герру Геббельсу. Пусть они разберутся сами. Ей уже не помочь…

С этими словами я встала и обняла Анни:

- Не плач, Анни. Слезами не поможешь…

- Надо привести ее в порядок…

- Только после того, как доктор осмотрит ее. А пока оставим ее здесь, - сказала я. Анни с ужасом посмотрела на меня. – Анни, я бы тоже не стала оставлять ее. Но таков порядок…

Впервые мне было искренне жаль девушку.

Она вдруг показалась мне такой невинной, нежной, и совсем беззащитной. Мистер Вольф всегда просил беречь ее. А я думала, что это все - ее капризы. Нет, к сожалению, Гели и мистер Вольф были правы: малышка была в опасности. И вот, опасность настигла ее. И девушка не выдержала этой схватки. Бедная, маленькая девушка. Она не заслужила такой смерти.

После осмотра врача мы привели ее в порядок. Еле успели до приезда герра Вольфа.

Смывая кровь с ее лица, я вдруг поймала себя на мысли, что никогда не обращала внимания на то, какая она красивая. Раньше я не любила девушку, а теперь поняла – она заслуживала любви. А то, что иногда она была невнимательна… ведь она еще совсем ребенок! Была совсем ребенком…

Я взяла ее за руку:

- Прощайте, фройляйн Гели. Пусть на том свете Вас поймут и примут…

Элен:

- Элен, обедать я не буду. Я с подружкой договорилась, пойдем в кафе! Ты сегодня отдохни, - сказала мне девчонка, даже не взглянув в мою сторону.

Как она смеет так со мной разговаривать? Я ее в два раза старше, и наверняка умнее. У меня хватает ума не тратить кучу денег на одежду и прически. А девчонка слишком загордилась. Неужели она думает, что останется здесь надолго? Скоро у начальника появится новая девушка, помоложе и посимпатичнее. И уж конечно побогаче этой…

Она даже делать ничего не хочет! Целыми днями гуляет где-то или читает романы. Курсы пения? Не смешите, кому они нужны? Пользуешься его любовью? Ну, пользуйся, только потом не удивляйся…

Своего начальника я любила, как сына. И поэтому была против его брака: девушка была ему не пара. Но, конечно, я не могла прямо сказать ему об этом. Я говорила намеками, а он не обращал внимания на мои слова. Зато ее реакция была весьма красноречивой: на каждое мое слово она реагировала очень эмоционально, вспыхивала, как спичка. Это значило, что я попала в цель.

В тот день ко мне должен был прийти мой знакомый. У нас было одно дело.

Я открыла ему дверь:

- Здравствуй, - он пожал мне руку, как будто я была мужчиной. В прочем, когда тебе под пятьдесят, и такому вниманию радуешься.

- Привет.

- Она тут? – он подговорил меня напугать девчонку. Видит Бог, я делала это ради своего начальника! Быть может, испугавшись за свою жизнь, она бросит его!

- Да. Вот, держи, - я протянула ему пистолет герра Вольфа. – Там только один патрон, так что не стреляй понапрасну.

- Не буду, - он коварно улыбнулся мне. – А оружие военное. Она его не узнает. Даже если вдруг что-то пойдет не так…

Я удивилась тому, что он сказал:

- Что может пойти не так?

- Что угодно, - он усмехнулся. – Запомни, если что – ты ушла за покупками. Вернувшись, ничего странного не заметила…

Он ушел в комнату девчонки. Я предпочла покинуть квартиру: пусть мое алиби будет правдоподобным. Но на улице я пробыла от силы десять минут. Вернувшись, я еще застала его в квартире:

- Где пистолет? – спросила я у него.

- Там, - ответил он. – Она слишком сопротивлялась, и я перешел границы…

Я посмотрела на него: неужели он убил ее?

- Она еще жива. Но не советовал бы я тебе соваться туда: она обо всем догадалась. Поплатишься своей шкурой…

- Долго?

- Часа три, - он правильно понял меня. – На помощь звать она не может. Не переживай, все будет выглядеть как самоубийство. Кстати, вот что я нашел в пиджаке твоего хозяина, - он протянул мне лист бумаги, сложенный пополам. – Это письмо от некой Евы. Положи его так, чтобы было заметно…

Я так и сделала. Разорвав письмо по сгибу, я оставила его на письменном столе.

Выйдя из кабинета герра Вольфа, я несколько секунд смотрела на дверь ее спальни. Интересно, она еще жива? Или уже все закончилось? «Теперь все кончено. Он свободен от тебя» - подумала я и ушла на кухню. Поздно вечером позвонила ее подруга:

- Привет, это Ханна. Ты не знаешь, где Ангелика? Мы договорились встретиться, а она не пришла…