Дверь открылась. Я даже не посмотрел на вошедшего: сейчас меня никто не интересовал.

- Дядя, я хочу поговорить с тобой, - а ведь этого гостя я не ожидал!

Это был Лео, младший брат Ангелики. Мы не общались уже лет шесть: с того самого дня, когда он пришел ко мне и рассказал о том, что Гели хотела покончить с собой.

- Проходи. Я выслушаю тебя, - сейчас мне не хотелось говорить ни о чем, но пусть мальчик выговорится. Хуже мне уже не станет, а ему может стать легче.

Лео сел рядом со мной и взглянул на фото в моих руках:

- Сестренка! Как же мне ее не хватает. Я до сих пор не верю в то, что случилось.

- Я тоже, - я был удивлен, что Лео не набросился на меня. Я ожидал от него чего угодно, но не сочувствия. – Это я виноват. Следовало позволить ей уехать…

- Я много думал об этом, - Лео помедлил. – Ты не виноват, дядя. Ты ничего не смог бы поделать. Они мстили тебе и не оставили бы ее в покое, даже в Австрии.

- Не следовало возобновлять отношения…

- Почему ты так говоришь? Разве ты жалеешь о времени, проведенном с ней? – Лео улыбнулся мне. Как будто знал, о чем я думал все это время. - Она тоже ни секунды не жалела, - он положил руку мне на плече. – Дядя, она очень любила тебя. Так, как не любила никого другого. Она просила меня помириться с тобой, но я не мог простить тебе тот случай. Да не только это: я очень ревновал ее к тебе. Не хотел, чтобы сестренка уезжала. Теперь я понимаю, насколько был не прав…

Я посмотрел ему в глаза. Такие же, как у Гели…

- Я понимаю тебя. Ты был ребенком. Спасибо, Лео. Ты мне очень помог.

Мы пожали друг другу руки.

- Теперь будем друзьями? – спросил он.

Я лишь кивнул.

Гели так хотела, чтобы мы стали друзьями! Но мы не хотели общаться. Если бы мы помирились раньше, она была бы немного счастливее. Счастье не может быть вечным. Жизнь состоит из моментов, и наша цель – сделать так, чтобы у наших близких было как можно больше счастливых моментов…

- Лео, ведь ты знал Гели дольше меня. Расскажи о ней. Какой она была в детстве, что любила…

Лео улыбнулся.

- Она была очень смелой. Как-то мы со школой ездили в лес на экскурсию. Мы остановились на привал у озера. Все побоялись заходить: вода была холодной, а Гели единственная из всех прыгнула в воду, - он улыбнулся: наверное, вспомнил те счастливые дни. - Мы с завистью смотрели на нее. Друзья говорили, что хотели бы иметь такую смелую сестру. Такая мелочь, но этот случай очень дорог моему сердцу.

- Мне дорого все, что связано с ней, - ответил я. Да и могло бы что – то быть не дорого мне? – Сегодня мне вспомнилось, как я готовился к митингу. Я прочел ей речь, которую она не одобрила. Она хотела исправить ее. Обещала две – три фразы, а сама почти переписала. Тогда я посмеялся над ней, но все же прочел ее вариант: хотел сделать ей приятное. Я сделал совсем немного дополнений: она не любила расовую теорию, и ни разу не вспомнила об этом. Успех был ошеломляющим.

- Да, моя сестра знала, что нужно людям. И была на удивление искренней. Но ей не всегда верили: мало кто верил в то, что вы были вместе. Когда ты стал знаменитым, она говорила подругам, что встречалась с тобой. Разумеется, умалчивала о том, что ты – наш дядя. Подруги не верили. Каково же было их удивление, когда вы возобновили отношения!

- Она очень обиделась на меня за то, что я отправил охранников на ее встречу с одноклассниками. Ее не поняли, над ней посмеялись…

- Позавидовали, - поправил меня Лео. – Я был на той встрече. Они подшучивали над ней, спрашивали, неужели она теперь принцесса. Ты же знаешь, это не могло не смутить Гели, - Лео улыбнулся своим мыслям. – А ведь по-настоящему смеялись только те, кто когда-то считал себя лучше нее, лучше нас. Ее одноклассница, Валькирия, часто посмеивалась над Гели. Говорила, что она должна стать изящнее, научиться кокетничать и одеваться чуть более откровенно, начать краситься. И только тогда у нее появится любимый. Валькирия была богатой, но не популярной. А Гели очень многие любили, вот она и отыгрывалась. И на встрече в том числе: спрашивала что-то про теорию. Про охранников. Про тебя: изменял ли ты Ангелике…

- А Гели как всегда восприняла ее слова как возможную правду. Моя наивная малышка! Ведь я любил ее именно за то, что она совсем не умела кокетничать. За то, что она всегда была искренней со мной. Я знал ни одну сотню женщин, пол жизни потративших на одежду, прически и макияжи, но Гели все равно нравилась мне больше. Ни один макияж не может затмить ее естественную красоту. И она понимала это. Но, иногда, не верила собственным же мыслям, - «Маленькая, как бы мне сейчас хотелось обнять тебя!» - подумал я, глядя на фотографию.

- Узнаю мою сестру, - улыбнулся Лео. – Уверенна в себе, и тут же прислушивается к другим. Она хотела бы нравится всем. Но не собиралась подлизываться к людям…

В тот день Лео рассказал мне еще многое. Оказывается, я почти ничего не знал о детстве Ангелики: она не любила говорить об этом. Я и не спрашивал: мое-то детство сложно было назвать счастливым. Думал, вдруг и она не хочет вспоминать о чем – то.

Лео ушел поздно вечером. Я предлагал ему переночевать у меня: не следует выходить из дома так поздно, но он отказался, сославшись на учебу. Мы пожали друг другу руки:

- Лео, если что будет нужно – только обратись.

- Спасибо, но я хочу добиться всего самостоятельно.

- Не упрямься, мой мальчик, - сказал я на это. – Теперь ты – единственный мой наследник. У меня не будет детей, у Паулы тоже вряд ли. Ты будешь главой семьи после моей смерти, и мой долг помочь тебе устроить свою жизнь. Но ты прав, вмешиваться я не буду! Свой путь выбирай сам, а я помогу, что бы ты не выбрал.

- Спасибо, дядя. Не знаю, смогу ли я быть полезен, но ты тоже можешь на меня рассчитывать…

- Если бы у нас с Гели был сын, он был бы похож на тебя, - заметил я. – Видя твои фото, многие принимают тебя за моего сына. Говорят, что мы похожи…

- Я знаю. Даже те, кто не знал, что мы родственники, говорили так, - он еще раз пожал мне руку. – Но не может же быть сыном брат жены?

- И заодно племянник.

- Все сложно…

Я понимал, что должен помочь детям Ангелы. Хотя бы в память о нашей маленькой Гели. Она бы оценила этот поступок. Тем более Лео рос без отца: мальчик, воспитанный женщинами, вряд ли чего добьется в жизни самостоятельно. Поэтому я просто не имею права не вмешаться. Я сделаю все, чтобы он стал достойным главой нашей семьи.

Я решил провести некоторое время в загородном доме. Там было проще скрыться от чужих глаз. Газеты до сих пор сочиняли различные версии смерти Гели, и люди не могли не интересоваться мною. В отличие от моих сторонников, простые обыватели, казалось, были разочарованны. Они явно ожидали, что слухи о моей смерти подтвердятся.

Я не сердился на них: людям хочется романтических историй, и обязательно с трагическим концом. Одной смерти им было мало.

В этот раз я попросил Шрека ехать помедленнее: спешить теперь было некуда. В машине можно было подумать о чем-то своем. Шрек и Гоффман, решившие составить мне компанию, учтиво молчали.

Я обратил внимание на автомобиль, ехавший нам навстречу. Машин было очень мало, и два новеньких кабриолета, вдруг встретившиеся на трассе, можно было назвать чудом.

Крыша автомобиля была опущена, можно было увидеть людей, ехавших в нем. Это были два молодых человека, одетых в охотничьи куртки:

- Интересно, на кого они охотились? – удивился Шрек.

Я присмотрелся и увидел на заднем сидении подстреленного орла.

- А вот он, трофей, - прокомментировал я.

Когда мы были на месте, первым делом я взглянул на гору напротив нашего дома. Орлов, живших там, не было видно.

Позже я понял, что убит был один из этих орлов. Я приказал найти браконьеров, сделавших это: охота на орлов была запрещена в нашей местности. Это было не сложно: ведь я помнил, как выглядели эти молодые люди. Браконьеры получили свой срок, об этом я позаботился.