Телефон не взял. А если шеф позвонит? А если письмо на почту упадет? Черт, а вдруг Билл возьмет мой блокнот и прочтет заметки? Не должен… Зачем ему мои каракули, нафиг ему мой телефон? А вдруг?

Мысли носились в голове ураганом, и сам Том летел на всех парах. В висках стучало до одури, хотелось открыть черепную коробку и посмотреть, что там так рвется на волю.

Нет, естественно, Билл ничего не подсмотрел и нигде не лазил. Он вообще так и сидел на балконе, куря вторую сигарету; однако Трюмпер ужасно трусил заходить к нему. Казалось, что тот все знает, что сейчас его ложь раскроется. Никогда прежде Том не оказывался в такой ситуации! Никогда раньше ему не было так стыдно, так мерзко от себя самого!

Пока Том мучился на пороге, Билл докурил и вышел, едва не столкнувшись с Трюмпером лоб в лоб. Он выглядел уже не таким мрачным и даже улыбнулся парню:

- Вот всякое со мной бывало, а чтобы в двенадцать утра начать бухать – не бывало. Наливай, а то уйду.

- Ну, это, пожалуй, лишнее, - фыркнул Том, вытаскивая текилу, апельсин и корицу.

В итоге в ход пошла только текила – уже третья долька апельсина начала вызывать тошноту, так что чуть косые парни перестали закусывать. Билл разрумянился, его угнетенное состояние сменилось негодованием, и он то и дело потрясал кулаком, вещая о том, как несправедлив к нему был начальник и какой уродец этот Клубниковый Джемка. Том поддакивал, алкоголь притупил его нервозность, и парень совершенно расслабился.

- Я же полгода там работал без нареканий! – возмущался он. – Меня всегда убивало такое отношение – первая жалоба, и под зад коленом! Как так можно? Это, знаешь, как в школе – зарабатываешь авторитет годами, но стоит тебе сделать что-то, из ряда вон выходящее -нет уж, господин хороший, с тобой мы общаться не будем!

- Если честно, не знаю, - признался Том. – В школе со мной никто не общался.

- В смысле? – осекся Билл. – Серьезно?

- Ага. А сейчас с ними не общаюсь я. И, знаешь, никто из них не понимает, почему я не принимаю их предложений дружбы в фейсбуке. А нафиг они мне нужны? Я их знать не знаю.

- Я думал, ты душа компании.

- Это не так, Билл, - застенчиво улыбнулся Трюмпер. – Я по большей части один, мне комфортно с собой. Ну, и с тобой. Еще с Георгом, но с ним не так, как с тобой… Блин, я херню какую-то несу… А еще у меня никогда не было группы, нет друзей – нет группы, как в том анекдоте про «нет ручек – нет конфеток»…

Естественно, именно в тот момент, когда Том был наиболее честен, когда Том был максимально расслаблен, когда Том был почти пьян, к нему решил припереться Георг, как всегда, игнорирующий элементарные правила этикета.

- Эй, Джемка! – забасил он, вламываясь без стука. – Читал твою новую заметку – да, раскатал ты этот Lucky People! Давно я не читал от тебя таких ядовитых вещей, тебе что, криворукий официант в кофе плюнул, что ты его так возненавидел? О, привет, Билл!

Всё было как в замедленной съемке. Том посекундно видел, как Билл меняется в лице. Как в глазах вспыхивает понимание, как кривится его рот. Видел, как он что-то говорит. Видел, но не слышал, слишком громко в ушах шумела кровь. Георг стоял в проеме, явно ничего не понимающий, и переводил взгляд с одного на другого. Билл что-то говорил… Кричал? Нет, не кричал.

Том чувствовал себя… Том себя не чувствовал. Всё происходило будто не с ним. Он словно наблюдал откуда-то сбоку, а настоящий Том, который сидел напротив Билла, не мог пошевелиться, не мог выдавить и слова. Он лишь прятал глаза и кусал губы в растерянности, пойманный на своем самом феерическом вранье. Так же со стороны он видел, как Билл накидывает кофту, что-то сердито говорит и… уходит.

И вот тогда звуки возвращаются во Вселенную, и вот тогда он, наконец, отмирает, и дергается, чтобы рвануть за Биллом, но его удерживает Георг:

- Ни к чему это. Да, братец, не ожидал.

- Георг… Иди нахер, пожалуйста, - попросил Том и пошел в спальню, не убедившись даже в том, что друг свалил.

2.

- Слушай, если мне еще раз привезут такую вонючую баранину, я ее просто не буду принимать! – разорялся Том. – Что значит: «другой не было»? Так и скажи, не было другой по такой мизерной цене, поэтому мои гости будут жрать вонючего старого барана, сдохшего своей смертью пару лет назад!

Совершенно невозможно работать с такими людьми! Да, блин, не Мишленовский ресторан, даже не обычный ресторан, а так, забегаловка, но как можно настолько не любить свой бизнес? Том вышел на задний двор, потянулся и закурил. Сегодня был сложный день, когда ему пришлось помогать разгружать продукты – видите ли, грузчик забил – и ругаться с поставщиками касательно продуктов, что не сегодня так завтра стухнут, оставив забегаловку в фееричном минусе. Ладно, баран, но вид темной, заветренной говядины привел Тома в совершенное уныние. Появились мысли бросить это все и найти что-то попроще, где не придется общаться с идиотами-грузчиками, с кретинами-хозяевами…

Затянувшись, Том вдруг вспомнил, почему он оказался здесь, и моментально отмел мысль о том, чтобы сменить работу. Физический труд делал из него человека, совсем другого, чем раньше. Не было ни времени, ни желания притворяться кем-то, кем он не являлся.

Произошедшее тогда, год назад, до сих пор отзывалось ноющей болью в груди. Он так и не смог забыть Билла, да и как его можно забыть, если именно его уход послужил катализатором всего, что произошло с его жизнью дальше?

Меняйся.

Он до сих пор помнил, как четко в голове прозвучало это слово, сказанное почему-то голосом Билла, хотя того не было рядом уже несколько недель. Том тогда разругался с Георгом, словно произошедшее было его виной, и находился в жутком запое, напоминая самому себе свинью. Нет, он честно пытался объясниться с Биллом, караулил его под домом, звонил часами напролет – все было тщетно. Парень категорически отказался с ним общаться.

Поэтому, когда однажды, сидя с бутылкой виски на балконе и куря, Том услышал совершенно отчетливо это «меняйся», он сначала подумал, что сошел с ума. А потом решил, что это знак свыше. Всю ночь он размышлял, следующие сутки – спал, а после пришел в университет чисто выбритым, в стильном пиджаке, и забрал документы. В деканате недоумевали – Том был неплохим студентам, да, иногда не появлялся на занятиях, задерживал домашку, порой тормозил со сдачей сессии, но у него всегда были уважительные причины!