В то время я считала, что Солёные Озёра - остатки древнего океана. Именно поэтому я задалась целью до них дойти. И вскоре поняла, что пешком это слишком долго. Хорошо, что Пианха разрешила мне пользоваться её личным флайером. Сама она им пользовалась редко, она почти целый день проводила то в своей лаборатории, то в питомнике. Никто не мог понять, почему старшая хем-нечера столько мне позволяет. Это вызывало недовольство даже у моей матери. Она жаловалась, что в последнее время я совершенно отбилась от рук.

Управлять флайером было легко. В богатых семьях такую машину имел почтим каждый ребёнок моего возраста. Разумеется, из моих одноклассников подобной роскошью не обладал никто, так что эти полёты не способствовали улучшению моих отношений со сверстниками. Но меня их отношение никогда и не волновало.

Мне нравилось летать к Солёным Озёрам. Там было красиво - два маленьких водоёма окружали заросли кустарника фийя, похожего на большие голубовато-зелёные кораллы. Я считала, что эти растения и есть потомки кораллов древнего океана. Позже я узнала, что это не так, но тогда мне было гораздо важней то, что я сама придумывала об окружающем меня мире. Мир, который придумываешь, не так страшен, как то, что может таить в себе реальность. Я верила даже в то, что среди бигонов, прибегающих к Солёным Озёрам на водопой, есть богиня-лань Анукет и что она ко мне благосклонна. Бигоны походили на ланей, которых я видела в Королевском зверинце, но были куда менее пугливы. Они совершенно не боялись людей. Охота на них была запрещена, хотя всем это казалось излишним - ещё первые эмигранты с Терры обнаружили, что мясо бигонов жёсткое и совершенно невкусное. Одно время бигонов пытались приручать, но они при всём своём дружелюбии продемонстрировали такое своенравие, что люди быстро от этой затеи отказались. В конце концов, одомашнивание животных уже не имело такого значения, как в древности.

Бигоны приходили на водопой после полудня и паслись там почти до заката, с аппетитом поедая сочные стебли фийи. Вода в Солёных Озёрах была не такой уж и солёной, но я, один раз попробовав, больше её не пила. Я играла с бигонами и даже каталась на них верхом. Далеко не все из них позволяли это с охотой. Однажды я получила такой удар копытом, что хромала целую неделю. Впрочем, это не отбило у меня охоту играть в укротительницу. Опасность только разжигала во мне азарт. Не такой уж это и подвиг - укротить бигона. Есть звери и пострашней. Например, тот, который сидит в человеке. Или за железной дверью, которую лучше не открывать. Этот зверь невидим, но он может убить - и не тебя, а кого-то другого, а потом поселиться в тебе и терзать тебя изнутри. Я старалась не думать об этом звере. Забыть, забыть! Всё забыть... Как здорово было скакать верхом по песчаным дюнам. Падать я не боялась - ведь кругом был мягкий песок. Придя домой, я старалась принять душ до возвращения матери. Не хотелось объяснять, почему я так вывалялась в песке.

Я вообще всё реже и реже посвящала её в свои дела. Мне хотелось, чтобы за пределами дома у меня была своя, особенная жизнь, в которую бы никто не вмешивался. Даже те, кого я люблю. Даже лучше, если они будут от меня подальше, иначе мрак, который коснулся меня, доберётся и до них. И для них он губителен, ибо та дверь открывается только передо мной. И раз уж я её открыла, мне лучше привыкнуть к одиночеству.

Глава 4. Лавка старого Шаима.

Кроме Солёных Озёр было ещё одно место, где мне понравилось проводить время, - Рыночная Площадь. Вообще-то это название носил целый район, все улицы которого вели к торговой площади. Именно здесь несколько веков назад первые эмигранты с Земли устроили первый межпланетный рынок на Дельте. Он был очень важен, поскольку основателям новых колоний поначалу всегда чего-нибудь не хватает. Это место до сих пор притягивало к себе всякий инопланетный сброд. Людей высших сословий я тут почти не видела. Они предпочитали посещать крупные универмаги первого или второго класса. Зато вся городская и окрестная беднота ходила за покупками на Старый Рынок.

Он представлял собой сеть маленьких магазинчиков, которые с четырёх сторон окружали обширную площадь, занятую торговыми рядами. Здесь всё можно было купить подешевле, даже импортные товары. Другое дело, что никто не гарантировал качество. Любой человек, насмотревшийся исторических фильмов, сказал бы, что Старый Рынок напоминает шумные земные базары Докосмической эпохи. Здесь даже выступали бродячие актёры, что сразу восхитило меня, когда я первый раз пришла сюда со старым Гором. Он повёз на рынок очередную партию товара и взял меня с собой. Небогатые туристы охотно разбирали подделки под старину, которые храмовая мастерская изготовляла в большом количестве.

Охотники за подлинными древностями предпочитали ходить по антикварным лавкам. Одна из них находилась как раз возле магазина, где продавали изделия храмовой мастерской. Владелец этой лавки, старый еврей по имени Шаим - фамилии его я так и не узнала, внешне очень походил на злого колдуна с иллюстраций к восточным сказкам. Он был тощий, невероятно сутулый, с длинным крючковатым носом и круглыми птичьими глазами, пристально и цепко глядящими из-под кустистых седых бровей. Я даже немного испугалась, увидев его первый раз, но уже через пару минут поняла, что этот колдун совсем не злой.

- А-а, девочка из Дома Баст, - произнёс он неожиданно звучным и приятным голосом, показавшимся мне слишком молодым для такого древнего старца.

Создавалось впечатление, что старческое тело - всего лишь оболочка, под которой прячется сказочный принц. Так же, как его ветхий с виду магазинчик всегда представлялся мне маленьким замаскированным дворцом. Чего там только не было. Статуэтки, выполненные из самых различных материалов и в самых разных стилях, странные светильники, которые горели, только если в них наливали и поджигали какой-то вязкий раствор, шкатулки с камеями, брошками и всевозможными подвесками - главным образом из полудрагоценных камней, кинжалы с причудливо украшенными рукоятками, блюда и чаши - искусно расписанные или покрытые тончайшей гравировкой, небольшие картины на досках, изображавшие в основном печальных узколицых людей в длинных, отделанных позолотой одеяниях. Шаим сказал, что это иконы начала девятнадцатого века.

- Да врёт он, - убеждённо заявил Мави, самый молодой из наших мастеров по мелкой пластике. - Подлинные иконы сейчас большая редкость. Можно подумать, здешние покупатели станут приглашать эксперта, чтобы выяснить, подделка это или оригинал.

Гор потом объяснил мне, что услуги профессиональных экспертов стоят очень дорого. Кроме того, приобретая изделие, относящееся к Докосмической эпохе, а таковые, по закону, должны принадлежать государству и храниться в музеях, покупатель обязан выплатить настоящую стоимость этого изделия. Её определяет оценщик из Королевской академии искусств. Причём 70 % суммы идёт в государственную казну, а только 30 % торговцу.

- Настоящие коллекционеры, те, что дорожат своей репутацией, когда приобретают произведения искусства и предметы старины, не скупятся ни на экспертов, ни на дополнительное вознаграждение торговцам, а большинство покупателей переплачивать не хотят. Или не имеют возможности. Такие предпочитают верить торговцу на слово, когда тот, к примеру, утверждает, что продаёт статуэтку, найденную в древнеегипетской гробнице, хотя на самом деле она может быть сделана на прошлой неделе. В той же нашей мастерской. Мы, как и древние египтяне, работаем с глиной, алебастром, песчаником... Нет, мы подделками не занимаемся, это я опять же к примеру, но иные мастера неплохо на этом зарабатывают. Ты сумеешь отличить фигурку Баст, которая хранится в Королевском археологическом музее, от искусно сделанной копии, если их поставить рядом?