Флинт ничего не говорил, как и я. Нужно было обдумать то, что он рассказал мне, чтобы сделать выводы, найти смелость признать, что порабощение не было злым деянием, что я видела, что и у Поработителя может как-то оставаться доброе сердце. И что Флинт – Флинт – может говорить нежные слова и краснеть, как мальчик. Это вызвало во мне тепло. Нужно отставить это. Даже если я осознаю то, что он мне рассказал, нужно было подумать и о другой проблеме.

Вскоре меня ждет тот же выбор, что и Флинта, когда он решил пойти к Кельдеку. Человек не должен был предавать товарищей, кем бы они ни были. Он не должен был вести их в засаду и помогать врагу убивать их. Но если этот враг боролся с тиранией?

Я не думала, что могу оправдать зов доброго народца для совершения жестоких поступков. Но если эти деяния помогали вернуть Олбан, королевство мира и справедливости? Может, на эти вопросы не было ответа. Может, ответом было то, что добро победит, но невыносимой ценой.

Мы шли. Нужно было смотреть на тропу впереди, но я обернулась. Ничего из опасностей, что мешали идти, не было видно, как и тех крох, чьи тихие шаги я слышала, чей шепот раздавался даже сейчас. Я видела лишь пустой склон. Сгибы. Я понимала это название, ведь сама земля менялась, чтобы поймать, обмануть. И спрятать, как могли люди, не зная правильного пути, надеяться найти тех, кто жил в этом месте? Конечно, мятежники обосновались тут, хоть место и было далеко от других поселений. В голове гудели вопросы.

Я чуть не врезалась в каменную стену, которой не было миг назад. Флинт поймал меня рукой.

- Осторожно. Не отходи от меня. Скоро придем.

Тропа между камней. Густая тень. Огоньки глаз в трещинах, шелест кожистых крыльев вверху. Реган и остальные шли вперед, не глядя вверх.

Перед нами был проем в горе. Сделанный людьми, там были следы инструментов, хотя самой двери не было, но проем вел в тени. Мы подошли, и оттуда вылез крупный мужчина с копьем. За ним стояли еще двое.

- Реган, Тали, добро пожаловать, - сказал мужчина с копьем, опуская оружие. – Какие новости?

- Печальные. Шестеро погибли, десятеро ранены. Нога Гарвена разбита. Флинт с нами, а еще девушка, - Реган оглянулся на меня. – Девочка Флинта, о которой мы слышали.

Я открыла рот, чтобы возразить, но закрыла его.

- Враг? – спросил страж.

- Побежден, - спокойно сказала Тали.

- Все? – парень был потрясен.

- Все, - сказал Реган. – Нескольких мы оставили убирать, они придут до ночи. Нам нужно скорее внести Гарвена. Тали, покажешь Нерин женские комнаты.

Народ разошелся в разные стороны, мрачная Тали повела меня по тропе, освещенной висящими лампами, мимо нескольких проемов в комнату с шестью кроватями, двумя сундуками и разными частями женской одежды, висевшими на нитях. Лампа стояла на одном из сундуков. Место было теплым, огонь пылал в маленьком очаге в дальнем конце комнаты. На одной стене было три закрытых окна. Откуда-то из троп доносились мужские голоса.

- Тут мы спим, - сказала Тали, села на одну из кроватей и начала развязывать ботинки. – Та кровать свободна, - указала она.

Я поставила сумку у подножия кровати, что была дальше всех от огня. Это место было в горе? Здесь должны быть пещеры, ведь проем вел в холм. Снаружи не было признаков дома или укрытия, только камни. Но стены были из бережно сложенных камней, а окна… И куда уходил дым из камина? Его не было видно, когда мы приходили.

Я села на кровать.

- Это и есть Тенепад? – спросила я, чувствуя себя глупо.

Тали сняла ботинок и потянулась к другому.

- Угу.

Кто-то сдвинул дверь, и комнату заполнили женщины. Они оставили у двери ножи и топоры, они снимали броню, опускали шлемы, нагрудники, наручи на кровати, а потом начали снимать одежду без тени смущения. Они бросали одежду в кучу на полу между кроватей.

Они сказали мне свои имена: Андра, Сула, Дервла. Женщина старше принесла два огромных ведра с водой, еще одна женщина принесла маленькую кадку. Милла и Ева. Я знала, что не запомню, кто из них кто. И вдруг я ощутила такую усталость, что не могла открыть глаза.

- Сначала разденься, - взглянула на меня одна из женщин. – Тебе бы не мешало помыться.

- У меня нет чистой одежды.

- Милла найдет тебе что-нибудь.

Сула развернула повязку, что оставил на ее ноге Фингал.

- Тетушка Черной вороны, болит, словно щипают раки. Нужно отмокнуть в тепле. Как твоя рана, Тали?

- Пустяки, - Тали ловко разделась до гамаш и нижнего белья, а потом бросила рубашку в кучу. На ее руках были татуировки-браслеты, сложные узоры и змеи. Ее волосы были короче, чем у парня, длиной едва с палец, цвета ночи. – Хотелось бы быть быстрее. Я бы смогла спасти Брина, - ее тон был мрачным.

- Ты боролась, как демон, - сказала Андра. – Большего ты сделать не могла.

- Пришло его время, - добавила Сула.

Тали отвернулась от нас, она смотрела на стену.

- Как так может быть? Ему и девятнадцати не было, - прошептала она. – Проклятые Силовики! Они – пятно на полях Олбана. Каждый потерянный человек – это слишком много. Каждый такой человек мог понадобиться Регану. Я должна была спасти его, - она сжала ладонь в кулак.

Сула вскинула брови, но промолчала. Дервла склонилась над кучей одежды, собрала все в сумку. Она посмотрела на меня.

- Если хочешь, чтобы твои вещи постирали, бросай сюда, - сказала она.

Я сняла туфли. Аккуратно поставила их. Я развязала накидку, развернула шаль. Было странно, словно я была далеко и смотрела, как незнакомка с моим лицом делает это. Где-то внутри меня грозила прорваться дамба.

Милла наполнила кадку. Я не видела пара и побаивалась, что этот закаленный народ купается в холодной воде.

Тали сняла гамаши, открыв большие синяки на бедре и колене.

- Показала бы это Фингалу, а потом купалась, - отметила Милла, взглянув на нее. – Нужно, чтобы опухлость спала.

- Ничего, - заявила Тали. – Мой братец занят и без моих царапин.

Фингал был братом Тали, это объясняло схожие татуировки. Я кашлянула.

- Я могу перевязать твои раны, - сказала я. – Моя бабушка была целителем и научила меня основам. Если Фингал даст немного материала, я сделаю мазь, что облегчит боль и не даст ноге онеметь. Если хочешь.

Тали уже хотела отказаться – я видела по ее глазам – но что-то остановило ее.

- Может, позже. Сейчас ты так устала, что и мизинец не поднимешь.

Она сняла оставшуюся одежду, открывая подтянутое мускулистое тело. Несмотря на мышцы, ее тело было женственным, с изгибами. Я пялилась на нее. Я отвернулась к кадке, возле которой стояла Сула, рисуя на воде руками сложные узоры. Казалось, ее пальцы танцуют. Все смотрели на ее движения: Тали, замершая, как статуэтка воина, Андра и Дервла у своих кроватей, Милла и Ева с ведрами в руках.

Сула закрыла глаза. Она втянула воздух и выдохнула. В комнате под землей все застыло, словно кто-то невидимый дышал с нею. Огонь поднялся, треща, но в комнате вдруг стало очень холодно. Я не успела схватить накидку, от воды пошел пар. Сула открыла глаза, пару раз моргнула и опустила в воду руку.

- В самый раз, - сказала она.

Остальные смотрели на меня, словно ожидали, что я спрошу, как она это сделала, или выражу ужас, как подданная земли Кельдека, что увидела такую демонстрацию дара.

- Полезный талант, - тихо сказала я. – Я уж думала, что меня сунут в ледяную воду. Хотя для меня любое купание – роскошь, как вы видите. Я не заслужила место сражением, так что пойду последней.

- Хорошо, - улыбнулась Милла. – Девочки, мойтесь, а ужин будет готов к тому времени, как вы закончите, - она оглядела меня. – Мы с Евой подберем тебе одежду, если найдем что-то, что не свалится с тебя. Худышка, да? Ты жила на листочках и прутиках?

- Спасибо, - прошептала она, двое вышли, унеся ведра.

Холод, охвативший пещеру, пока Сула использовала дар, вскоре рассеялся, огонь снова согрел ее. Я была последней, так что не спешила раздеваться. Пока остальные купались, я легла ненадолго. Я вытянулась на кровати, головой легла на подушку. Где-то вдали я слышала, как общаются женщины, плещется вода, постукивает кадка, когда они меняются. Мысли путались, уводя в другое королевство, где не было крови и сложных выборов. Я спала.