В следующем году в Альтенбурге, который иначе называется Плейссен, был проведён хофтаг⁶⁵. Император владел там крупным наследственным владением графа Рабодо с замками Лейсниц и Кольдиц, которые император Фридрих приобрёл у названного графа за 500 марок. Туда прибыли вельможи из Мейсена и Цейца, а также поляки, чехи и венгры. Уладив многие вопросы и подтвердив мир, который был заключён на всех предыдущих хофтагах, господин король обратил свой взор к Брауншвейгу, где торжественно провёл праздник Троицы⁶⁶. Король пожелал, чтобы туда прибыли только его близкие друзья, архиепископ Магдебурга, избранный епископ Хальберштадта⁶⁷, а также епископы Хильдесхайма⁶⁸, Мерзебурга⁶⁹ и Гавельберга и аббаты Корвеи и Вердена. В праздничном настроении туда явились также герцог Бернгард, ландграф⁷⁰, пфальцграф Рейнский, маркграф Мейсенский⁷¹, маркграф Конрад⁷², Вильгельм, герцог Люнебурга, который был братом короля Оттона, и маркграф Бранденбурга. Графов же было не счесть, а рыцарей - огромное количество. Все они с чрезвычайным почётом и щедростью жили там за счёт короля. В самый день праздника господин архиепископ Магдебургский, начав мессу, не захотел допустить к участию в богослужении маркграфа Мейсенского из-за того, что тот был отлучён от церкви. Когда господин король так и не смог отговорить его от этого намерения, то, желая, чтобы маркграф сохранил лицо, вместе с ним вышел из церкви. А на следующий день маркграф по совету князей обещал архиепископу удовлетворение, и эта ссора была таким образом улажена. «Стыдно не прежних забав, а того, что забав я не бросил»⁷³, ибо «не довольно стихам красоты, но чтоб дух услаждали»⁷⁴. Итак, в то время как царила всеобщая радость, герцог Бернгард, посмотрев на отлитого из бронзы льва, который был установлен там герцогом Генрихом⁷⁵, сказал: «До каких пор твоя пасть будет обращена к востоку? Довольно! Ты уже получил всё, что хотел. Так повернись теперь к северу». Эти слова вызвали всеобщий смех, но не без удивления со стороны многих, прекрасно понявших, что он хотел этим сказать.

По окончании празднества король отбыл в Гослар и, уладив там кое-какие дела, отправился в Валькенриде⁷⁶. Там он застал аббата из Моримунде и 50 других аббатов этого ордена; все они сделали его товарищем своего братства и своих молитв и следовали за королём, который о них щедро заботился, до самого Вюрцбурга, где он был принят в воскресенье «Милосердия»⁷⁷ с величайшей торжественностью, а также с гимнами и похвалами Богу. Все пели: «Ты явился, желанный». Туда же прибыли легаты господина папы - Гуго, кардинал и епископ Остии, и Лев, кардинал и епископ Сабинский, вместе с огромным множеством прелатов и князей, священников и клириков. Среди них были: архиепископы Зигфрид Майнцский, Дитрих⁷⁸ Кёльнский, Иоанн Трирский и Эберхард⁷⁹ Зальцбургский; епископы Генрих⁸⁰ Страсбургский и Зигфрид⁸¹ Аугсбургский, епископ Констанцский⁸², Отто⁸³, епископ Фрейзинга, Манагольд⁸⁴ из Пассау, Генрих⁸⁵ из Регенсбурга, Лиудольф⁸⁶ из Базеля, Хартберт из Хильдесхайма, Исо из Вердена, а также епископы Хальберштадта и Гавельберга; Коно, аббат Эльвангена, а также аббаты из Фульды, Херсфельда, Корвеи, Прюма и Вейсенбурга. За ними следуют имена королей и князей: Оттокар, король Чехии; маркграф Моравии⁸⁷; Леопольд⁸⁸, герцог Австрии; Бернгард, герцог Саксонии; Людовик⁸⁹, герцог Баварии; Бертольд, герцог Церингенский; герцог Лотарингии⁹⁰ и герцог Брабанта⁹¹, маркграф Мейсена, а также Конрад, маркграф Ландсберга, Адальберт⁹², маркграф Бранденбурга, и очень многие другие. Итак, уладив там многие дела и подтвердив мир, как и на всех предыдущих хофтагах, господин король, оставив для особого дела только кардиналов, прелатов, князей и священников, чтобы вместе с образованными и знающими законы людьми обсудить свой брак с дочерью короля Филиппа, обратился к ним с такой речью: «Мы просим в Господе всех вас, в первую очередь кардиналов, которые присутствуют здесь по приказу или совету господина папы, далее высших архиепископов, епископов, аббатов и прочих, которые занимают различные чины в церковной иерархии, и, наконец, королей, герцогов и князей обратить внимание на наши слова. Бог небесный вместе со всеобщим расположением даровал нам после многих мытарств этот трон, так что мы вместе с изъявлениями благодарности по праву можем сказать ему: «Камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла»⁹³. Это сотворено Господом и удивительно в очах наших⁹⁴. Всем это ясно, как день, но, хотя мы свободны в выборе сиятельнейших дам, которыми богата Римская империя, и можем выбрать из них невесту или супругу, мы подчинимся вашему совету и приговору, раз уж столь внушительное собрание так обеспокоено судьбой дочери⁹⁵ Филиппа, герцога Швабии, которая, как всем известно, является нашей родственницей. Поэтому, отбросив в сторону все ваши страхи и пристрастия, честно, согласно спасения ваших душ, подумайте, как нам лучше поступить в этом деле. Ведь если бы даже мы жили 6000 лет, то и тогда предпочли бы скорее провести жизнь в целомудрии, чем жениться с опасностью для души. Пусть никто не смотрит на славу, благородство рода, богатства и замки этой девушки, ибо всё это не стоит спасения души, тем более что всё это и так в наших руках. Если же эти 350 замков разделить между сёстрами, которым также полагается часть наследства, то мало что останется. А теперь, как сказано, подумайте обо всём этом и дайте нам подходящий совет». Итак, когда все собрались идти на совещание, король сказал своему брату, пфальцграфу Генриху, который сидел справа от него: «Мы хотим, чтобы ты остался и не смущал своим присутствием остальных». Итак, после долгого совещания они наконец вернулись к господину королю. От имени всех было поручено выступить Леопольду, герцогу Австрии, человеку весьма красноречивому и начитанному, и он сказал королю следующее: «Господин король, не угодно ли вам выслушать ответ кардиналов, прелатов и князей?». А король в ответ: «Я слушаю». И тот продолжил: «Да будет известно вашему величеству, что это столь внушительное собрание кардиналов, представляющих власть господина папы, высших прелатов, князей и всех образованных людей решило, что вам во имя доброго мира и блага Римской империи следует взять в жёны ту девушку, о которой шла речь. Кроме того, дабы устранить всякие сомнения, вы должны будете основать две крупные монашеские обители. А мы, со своей стороны, не откажем вам ни в средствах, ни в раздаче щедрой милостыни; поддержим священников и других лиц низшего чина во время мессы и в молитвах». Король ответил на это следующее: «Мы не отвергаем этот здравый и добрый совет стольких видных мужей и принимаем ваши слова. Пусть введут эту девушку». Когда она с блеском была введена епископами и князьями, король, поднявшись со своего трона, встретил её поклоном. После того как она поклонилась ему в ответ, он подарил ей кольцо, обнял на глазах у всех и поцеловал. Велев ей сесть посреди кардиналов, чья кафедра стояла прямо напротив короля, он сказал, обращаясь ко всем: «Вот ваша королева. Почитайте её, как следует». Отрядив также достойных послов, он велел самым почётным образом доставить её в Брауншвейг вместе с сестрой. А сам остался в этой земле и, обойдя её пределы, начал вести переговоры о своём посвящении в императоры.