Итак, когда настало время, когда короли обычно отправляются на войну¹⁴³, святой народ, то есть народ христиан, королевский род и высшие священнослужители смиренно отправились в крестовый поход, или странствие, против легиона Сатаны, одни, передвигаясь по морю, а другие - по суше. Тем, которые шли по морю, благодаря Божьей милости дул попутный ветер, а те, которые двигались по суше, успешно шли по царскому пути. Придя в Италию, в область Беневента, они встретили со стороны жителей этого края некоторое расположение, ибо те продавали им продовольствие и щедро оказывали прочие услуги, но втайне не переставали им вредить. А некоторые оскорбляли их прямо в лицо, говоря: «Тот путь, которым вы идёте, полон суеверий и ненавистен Богу, ибо вы только с виду кажетесь пилигримами и ревнителями благочестия, а по сути являетесь хищными волками. Ведь вы сражаетесь не ради небесного императора, но ради земного, и вместе с ним хотите ограбить всю Апулию и Сицилию». И воины Христовы не знали теперь, что им делать - то ли продолжать путь, то ли вернуться назад. Ибо от таких слов сердца многих растаяли, как тает воск от огня¹⁴⁴. Они боялись измены и опасались лишиться жизни и имущества, если пойдут дальше. «Но хитрость искусителя не смогла помешать им». Ибо Господь не оставляет своих, но укрепляет их твёрдость в их намерении. В это же время в Апулии, как было сказано, находился император, удержанный там различными неприятностями и битвами. Ибо ему стало известно о предательстве императрицы и прочей знати этой страны. Поэтому, расходуя на содержание войска груды золота, он привлекал к себе всякого храброго и крепкого мужа. И вышло, что он схватил-таки всех своих противников и учинил над ними достойную расправу. Так, тому, кого они выдвинули королём вместо него¹⁴⁵, он надел на голову корону и прибил её к его голове острейшими гвоздями. Других же он велел или повесить, или сжечь, или подвергнуть каким-либо иным карам. После этого он созвал в Палермо, королевской столице, генеральный хофтаг и, войдя в собрание, обратился ко всем с такой речью: «Мы знаем, что всем вам было известно о направленной против нас нечестивой измене. Но поскольку мы с Божьей помощью схватили, одолели и наказали, как виновных в оскорблении величества, главарей этого безумия, обманувших нашу милость, то наша императорская кротость побуждает нас ограничиться этим и никому более не мстить. Итак, мы искренне прощаем за участие в этом гнусном заговоре всё королевство, прощаем тот факт, что вы избрали вместо нас другого короля и покушались на нашу жизнь. Так будьте же впредь сынами мира, и Бог мира да пребудет с вами». Подобными речами он снискал искреннее расположение этого королевства, так что с тех пор эта страна успокоилась. Однако он тяжело заболел, и эта болезнь терзала его до самой смерти.

Между тем приблизилось войско пилигримов, и граф Адольф прибыл, чтобы приветствовать императора с наиболее влиятельными из вельмож. А тот, сильно радуясь их приходу, весьма торжественно их принял и оказал самое человечное отношение. Как раз в это время флот пилигримов, который Господь сохранил невредимым во время очень трудного пути по бескрайнему морю, подгоняемый попутным ветром, в составе 44 кораблей радостно прибыл в Мессину, город на Сицилии. Их приход доставил несказанную радость как императору, так и всем немцам, которые съехались туда ради предстоящей войны. А император собрал для наказания своих врагов огромное войско из Швабии, Баварии, Франконии и других народов в составе примерно 60 ООО человек. Все лучшие среди них, в том числе все люди императора¹⁴⁶ вместе с господином канцлером Конрадом, приняли самое деятельное участие в этом походе. Поскольку император уже давно находился в Апулии, то он лучше всех подготовился к этому походу. Так, помимо обычной утвари и огромных богатств, которые он впоследствии щедро раздал, только золотые и серебряные сосуды, в которых ему каждый день подавали на стол еду и питьё, стоили до 1000 марок. Сам канцлер, назначенный в этом походе священником и епископом¹⁴⁷, отправился в путь в радостном настроении, неся с собой огромные богатства, предназначенные императором для воинов, которые будут мужественно сражаться в битвах за Господа. Итак, отправившись из города Мессины около дня св. Эгидия¹⁴⁸, они с величайшим спокойствием, и не потеряв ни одного корабля, в день св. Маврикия¹⁴⁹ прибыли в гавань Акко. Правда, перед этим канцлер вместе с графом Адольфом и другими друзьями заехал на Кипр, чтобы короновать короля¹⁵⁰ этого острова короной, которую ему послал господин император. Дело в том, что этот король, находясь прежде под властью константинопольского императора, страстно просил славнейшего римского августа короновать его для увеличения своей славы. Итак, с блеском придя туда, Конрад с блеском был принят и, встретив самое доброе отношение, исполнил то дело, ради которого и прибыл. Затем, после того как его, а также всех его людей одарили ценнейшими подарками, как то и подобало королевскому величию, он благополучно прибыл в Акко.

Ещё находясь на Кипре, он был поражён печальной вестью о смерти Генриха¹⁵¹, графа Шампани и короля Иерусалима, который за несколько дней до этого скончался внезапной и неожиданной смертью. Ибо сарацины, сделав набег, осадили город Яффу. А названный король, услышав об этом, тут же схватился за оружие, чтобы оказать городу помощь. Христиане же, полагаясь на свою храбрость больше, чем на Господа, открыли ворота и начали рубить врагов. Но те, оказав яростное сопротивление, обратили их в бегство. Когда же христиане хотели укрыться в городе, те, которые оставались внутри, боясь вражеского вторжения, закрыли створки ворот, чем обрекли своих братьев на страшную резню. Когда те были убиты, сарацины, атаковав город, взяли его и всех немцев, которые были внутри, перебили. Так вышло, что и внутри, и снаружи погибли одни только немцы. Это, как говорят, произошло из-за измены бывших там итальянцев и англичан. Впрочем, Бог по заслугам наказал их, ибо эти грешники, хоть и сохранили свои жизни, но были лишены владений и собственности, а немцы считались в своей смерти победителями. Король, видя, что уже ничем не может помочь этим людям, вернулся в Акко, вошёл в свой дворец и, в то время как в одиночестве стоял у окна, наслаждаясь свежим воздухом, вдруг упал и, сломав шею, испустил дух. Говорят, что он был наказан Богом за то, что не был рад прибытию немцев и не хотел, чтобы они освободили Святую землю, если бы так было угодно Богу. Итак, прибыв в это самое время в Акко, пилигримы, услышав о гибели братьев, взялись за оружие, рассчитывая, что им при посредничестве Христа, возможно, удастся разбить врагов и отобрать добычу. Но те, разрушив город, вернулись домой с пленниками и богатой добычей, так что наши ни с чем возвратились в Акко.

Итак, когда флот и прибывшие сыны Божьи собрались воедино, возникла немалая радость по поводу соединения и благоговения такой великой церкви, собравшейся там во Христе. Ибо услышал Сион и возрадовался, и возликовали сыны Иуды¹⁵². Но не земной Сион, который до сих пор находился в плену у несчастной дочери Вавилона, а жители Акко и Тира, которые прежде не были народом Божьим, а теперь стали сонаследниками Христа и сынами Божьими. В гимнах и молитвах они благословляли Господа, умоляя Его внять их благоговению и достойно отомстить врагам Креста. Враги же, напротив, были поражены немалым страхом, боясь, как бы не последовало их изгнание и освобождение Святой земли. Поэтому, услышав о приходе наших, они покинули многие укреплённые места, которые населяли прежде, уверенные в своей безопасности, и перешли в более укреплённые селения. Итак, когда войско, как было сказано, соединилось, они все разом направились к Тиру. Там, сделав смотр своим силам и оружию, они направили полки против Сидона. Всадники отправились по суше, а остальные - по морю. Итак, придя в Сидон, они застали его лишённым жителей и имущества. Там можно было видеть дома из камня и кедра, имевши различные украшения, которые были со славой заселены, а теперь лежали в руинах. Сколько было там тех, которые стойла для коней делали из кедра и употребляли его в пищу? Итак, разрушив Сидон, они направились к сидонской Сарепте¹⁵³. Поступив с ней точно также, они прибыли к Фонту Орторуму, а затем обратили лицо к Бериту. Местные жители оставили этот город, но в примыкавшей к городу великолепной крепости разместили храбрейших мужей и свезли туда множество продовольствия и оружия. Итак, увидев, что против них прибыло сухопутное войско, - флот ещё не был виден, - защитники замка, отворив ворота, все как один высыпали против него. Заметив это, наши, призвав помощь с неба, храбро бросились на врагов. И вот произошла битва, в которой счастье было то на одной стороне, то на другой. А граф Адольф вместе с одним благородным мужем, Бернгардом фон Хорстмаром, тайно укрылся в засаде, ожидая исхода событий. И вот он увидел, как вдали показался правитель¹⁵⁴ этого замка на горячем коне, из тех, что называют «декстрарии», и стал хвастливо грозиться перебить очень многих. Итак, улучив подходящий момент, когда враг подобрался поближе, граф внезапно выскочил из засады, бросился на него и поверг на землю и коня, и всадника. А тот, упав, едва не лишился чувств и, оглушённый внезапным падением, озирался в поисках помощи, но не находил её. Наконец придя в себя, он попытался собраться с силами и подняться, но вновь был повален на землю ногами своего коня. В третий раз вышло так: собравшись с силами, он попытался руками сдержать своего коня. Но и в третий раз он упал, причём кольчуга его обнажилась в районе пупа, так что стоявший рядом враг тут же пронзил его своим копьём, - второго удара не потребовалось. Между тем среди врагов поднялось смятение, и они бросились на помощь своему вождю. Но в то время, когда граф со своими людьми оказывал им мужественное сопротивление, в плен были взяты два знатных противника, после чего остальные оставили их в покое¹⁵⁵. Граф Адольф, которому Господь оказал помощь и который сам едва избежал опасности, очень прославился после этого случая. Пока всё это происходило таким образом, флот, подгоняемый попутным ветром, благополучно прибыл в оставленный город, в котором оставались только пленные христиане. Увидев четырёхугольные паруса, те поняли, что это - христианское войско. Один из них, подойдя к башне, которая была выше и прочнее остальных, тайно открыл ворота каким-то приспособлением, а затем лёгкими шагами, и затаив дыхание, поднялся наверх, где застал тюремных стражей спящими. Напав на них, он убил стражей, так что их крепкий сон превратился в смертный. Схватив знамя, он, как мог, знаками призвал моряков занять город. Увидев в этом перст Божий, наши тут же высадились и заняли берег. А канцлер, который был вместе с ними, как можно быстрее захватил названный замок. Враги, устрашённые дурным знаком, - ибо после гибели предводителя и падения башни рухнули все их надежды, и храбрость покинула их, - разбежались по пустынным и непроходимым местам, полагая, что ничто уже не спасёт их, кроме гор, пещер и каменных россыпей. А слуги Христовы радостно вступили в город и замок. Они нашли там вино, пшеницу и прочие продукты питания в таком изобилии, что всего этого могло хватить местным жителям на три года. А дротиков, пращей и луков там было столько, что ими можно было нагрузить два больших корабля. Ибо Берит был крупнейшим и наиболее укреплённым городом этого края. Поскольку он располагал отличной морской гаванью, то являлся для всех входом и выходом, и ни один корабль или галера не могли пройти мимо, не зайдя в его гавань добровольно или по принуждению. Потому и вышло, что со дня падения Сирии¹⁵⁶ и до этого времени Саладин вывел из этой крепости 19 000 пленных христиан. Этот город имеет также то преимущество, что там коронуются все цари этой страны. Поэтому и Саладин, когда захватил его, короновался там и был провозглашён царём Иерусалима, или Вавилона.