Между тем герцог Генрих, сочувствуя осаждённым горожанам, собрал войско и, поручив его Конраду фон Роде, который тогда держал от его имени Штаде, и вышеназванному Бернгарду, отправил его к Любеку. Они тайно переправились через Эльбу напротив Лауэнбурга и, приблизившись к Ратцебургу, сильно напугали людей графа Бернгарда, которые несли сторожевую службу возле города, в месте под названием Херренбург. Бежав, те укрылись в Ратцебурге. Так, осада в этих краях была снята, а горожане, выйдя из города, захватили добычу и припасы, которые там нашли, после чего с великой радостью вернулись в город. На рассвете следующего дня они, взяв в руки оружие, вновь вышли из города во главе с графом Бернгардом и Конрадом фон Роде, чтобы сразиться с врагами в самом центре их владений. А те, хоть и неравные им числом, вышли им навстречу недалеко от города и, заняв брод, по которому тем предстояло пройти, на реке Швартау, храбро сразились и обратили их в бегство. Так что людям герцога вновь пришлось укрыться в городе. А Бернгард Младший, вернувшись из Ратцебурга со всеми, кого имел при себе, в том числе вместе с гользатами, этим же вечером расположился лагерем к югу от Любека, чтобы утром вступить в битву с горожанами, если те выйдут из города. Однако бывшие в Любеке люди герцога, предчувствуя это, покинули город ночью в его северной части, решив возвращаться домой по другой дороге. Между ними и противником была река Вокнице, так что они не могли сблизиться друг с другом. Бернгард, собрав войско, энергично преследовал их, тогда как граф Адольф находился в замке Зегеберг из-за постигшей его болезни. И вот, когда они оказались возле Бойценбурга, на берегу Эльбы, между ними произошла битва, в которой люди герцога были разбиты, очень многие из них уведены в плен, а остальные - бежали. Адольф, получив столь радостную весть, сразу же оправился от болезни и стал размышлять, как бы ему с Божьей помощью овладеть Штаде. Ибо множество воинов из Штаденского графства попало в плен, и он держал их в своей власти. Пользуясь мудрым советом, он выкупил их у рыцарей, которые взяли их в плен, и отпустил на свободу. А те дали ему добрую надежду, сказав, что если бы они увидели его к ним расположение, то предпочли бы служить скорее ему, чем герцогу. Кроме того, они во всём обещали ему помогать, чтобы он смог с их помощью и при их содействии овладеть Штаде.

Итак, граф, воодушевлённый, или вернее наученный, их словами, собрал в Гамбурге войско и вступил на соседний с городом остров под названием Гориесвертер³⁵. Местные жители, боясь его прихода, сами вышли к нему и заключили с графом договор о дружбе. Собрав корабли, которые те смогли там найти, граф вместе со всем своим войском приплыл к Штаде и начал жечь некоторые деревни на том берегу реки. И «поднялся в высоком дворце ропот»³⁶, что граф прибыл с большим войском, и сильный страх охватил местных жителей. Ибо они всё ещё не оправились от скорби по убитым и пленным, которых потеряли. И говорили они один другому: «Уж лучше служить графу, который вернул нам наших пленников, чем герцогу, из-за которого нас постигло это бедствие». А Конрад, видя, к чему идёт дело, и боясь народного мятежа, - ибо народ был сильно возбуждён, - оседлал коня, будто собираясь отправиться по какому-то делу, и, ободрив людей, поблагодарил их за то, что они славно сражались за своего господина герцога, а сам, оставив там жену и всё своё имущество, поспешно ускакал, чтобы более уже не возвращаться. Тогда те, которые были в крепости, с миром пришли к графу и передали ему и крепость, и самих себя. Когда граф овладел крепостью, он велел запрячь телеги и увезти жену Конрада со всем, что ему принадлежало. Однако, проявив такое великодушие, он, как говорят, был жестоко обманут, ибо вместо доспехов своих мужей женщины увезли на телегах в мешках большие сокровища. А жители Люнебурга оказали графу жестокое сопротивление; совершая частые набеги, они постоянно совершали в Штаденском графстве грабёж и разбой.

Между тем они доставляли также немалое беспокойство господину Дитриху, епископу Любека, и постоянно тревожили приорство в Цевене. Дело в том, что Гартвиг, архиепископ Бременский, который был тогда изгнан бременцами и стоял на стороне герцога, злоумышлял против епископа. Ибо этот епископ был очень дорог бременцам за его верность империи. К тому же он был родом из Бремена и имел в этом городе братьев и множество родственников; да и сам архиепископ был в родстве с ним³⁷. Однако архиепископ, забыв о родстве, не пожалел его, но решил низложить в соответствии с каноническим правом; однако сделать это ему не удалось. Так, находясь в Люнебурге, он неоднократно письменно вызывал его на слушание. Когда же тот не отважился покинуть пределы своей епархии и пройти через вражеские земли, то архиепископ вызвал его в последний раз, что, впрочем, противоречило порядку судопроизводства, ибо тот, будучи вызван ранее, получил от Гартвига отсрочку до определённого дня, а вызов архиепископа был сделан до истечения указанного срока. И вот, когда Дитрих так и не явился, архиепископ на переговорах в Миндене, которые проходили между ним и бременцами, в бешенстве отлучил его от церкви. Бременцы заявили, что этот приговор не имеет ни силы, ни значения, ибо, во-первых, епископ не заслужил указанного отлучения, а во-вторых, Гартвиг пришёл сюда не для того, чтобы судить, а для того, чтобы самому выслушать решение относительно своей жалобы. Позднее, благодаря господину кардиналу Цинтию³⁸, который был направлен в Данию и на обратном пути оттуда прибыл в Бремен, этот приговор был отменён. После этого герцог Генрих Младший, сын герцога Генриха, вступил с войском в Штаденское графство. В его свите находился архиепископ. Придя к этому городу, он надеялся, - уж не знаю, на каком основании, - что его туда впустят. Когда же штаденцы его не приняли, он сначала приказал разорить Хорст³⁹, - поместье епископа, расположенное рядом с городом, - а затем, придя в Цевен, велел властью архиепископа унести оттуда всё движимое имущество, а также скот, который местные жители согнали туда словно в надёжное убежище, так что служанкам Христовым, которые жили там и день и ночь, пели своему небесному жениху хвалебные песни, пришлось потом долгое время страдать от голода. В другое время, когда крепостью ещё владел Конрад фон Роде, бременцы сделали на графство грабительский набег и среди прочих бесчинств ограбили людей епископа. Тот в это время как раз служил мессу. Когда же ему сообщили, что его людей ограбили бременцы, то грабители вместе с добычей были уже далеко. Что было делать мужу Божьему, куда податься? Он этого не знал. Ибо, кроме забот о внешнем, ему приходилось также ежедневно заботиться обо всех угнетённых и в первую очередь о своих собственных людях, согласно сказанному: «Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся?»⁴⁰. Поэтому, сняв рясу, он вышел из церкви и отправился в путь вслед за разбойниками. Спешно пройдя почти целую милю, он их настиг, отнял добычу и возвратился назад не раньше, чем вернул своим людям их добро. Ибо разбойники испугались его прихода, зная, что согрешили; видя сострадание и упорное великодушие этого мужа, питая уважение к его покрытым дорожной пылью сединам, они с ужасом взирали на его святые руки, уводившие за рога быков, и не оказали ему никакого сопротивления, настолько устрашило их величие этого епископа. Этот муж настолько был полон милосердия и доступен порывам сострадания, что любовь к ближнему не дала ему даже сесть на коня, заставив пешком преследовать похитителей. Он был также деятелен в посредничестве и улаживании споров и настолько скромен, что иногда в полном епископском облачении бросался в ноги тем, которые не желали мириться. Он считал, что лучше давать, нежели принимать⁴¹. Поэтому при освящении церквей он старался скорее сам возмещать все расходы, чем к своей выгоде обременять поборами других. При возведении в сан клириков он испытывал тем большую радость, чем больше посвящённых лиц видел в своём доме. Дома он был гостеприимнейший хозяин, а вне его - почтительнейший гость. Он ревностно заботился о бедных и часто угощал их за собственным столом. Короче говоря, у него не было недостатка ни в одной добродетели, так что мы с полным правом можем сказать о нём: