- Хитрая система, - удивлённо сказал он. - Они заперли бедную машину так, словно она - опасный рецидивист.

И промял пальцами многоступенчатый титановый замок.

Аппаратная была пуста. То есть, нет: в ней просто не было людей. Хардвер занимал небольшое пространство у её правой стены и был выключен.

Морф полез под стол в поисках проводов и разъёмов, долго чем-то шуршал там, после чего, не вылезая из-под стола, нажал 'power' на передней панели системника. Компьютер пискнул, опрашивая внутренние устройства в штатном режиме, но грузиться не стал.

- Отвали, - выдал он на чёрном экране вместо загрузки и выключился.

- А ты забавный парень, - усмехнулся морф, снова включая его.

Компьютер снова пискнул, вместо загрузки на этот раз выдал 'панику ядер' и отключился снова.

- Ну, я так не играю! - обиженно воскликнул морф.

- Боюсь показаться занудой, - сказал Бенжи, присаживаясь к нему на корточки, - но я думаю, что он тоже так не играет. Давай, я.

Он пошарил рукой по боковым панелям станции в поисках подходящего разъёма, найдя, воткнул в него указательный палец и свободной рукой снова нажал 'power'. Машина снова пискнула, тестируясь, и, обнаружив пристроившегося снаружи Бенжи, на миг зависла.

Этого мига андроиду оказалось достаточно для того, чтобы дать запрос и получить разрешение:

- AI-DII. Отправка файлов. Запрос на разрешение.

- Сериализация, - краткая заминка. - Пересылка файлов разрешена.

Пока всё то, что хранилось в глубинах памяти у андроида, - он сам, Ая, то, что он считал любовью и смыслом собственной жизни - копировалось и текло на чужой гейт, хардвер терпеливо ждал, а Бенжи, наблюдавший изнутри бродившие по чужой машине токи, идентифицировал их, как радость.

А потом, всё ещё сидя на корточках, он поднял на Аю глаза. Чужие.

- Бенжи? - испугалась она.

- Химера, - криво усмехаясь, сказал андроид. - Боишься?

- Да.

- Ну, и зря, - андроид мигнул и похлопал по полу свободной рукой. - Садись.

С минуту они так и просидели под столом все втроём, молча и растеряно глядя друг на друга.

- Как выносное устройство ты, Бенжи, просто бесподобен, - сказала наконец Ая. - Вот она, настоящая близость.

Андроид глупо улыбнулся. Палец у него так и торчал в разъёме, а сам он так и сидел на корточках перед системником, почти уткнувшись в него лицом.

- А то! - согласился он. - Правда, слегка великоват, но так получается ближе. Расстояние оно ведь не только сильно влияет на качество взаимодействия, расстояние вообще очень коварная штука. Я понял это, пока ждал Вас.

Морф вытянул тонкую шейку, и они с Аей переглянулись.

- Ждал нас? - переспросил морф.

- Да.

________________________________

re'inai .i le mabla mo* - о, чёрт! Это ещё что такое?! (ложбан)

61. 2331 год. Мэтт.

Воздух внутри корабля был напоён ароматами смолы, хвои, любви и жизни. Если рубка управления где-то и была, то вовсе не там, где они сейчас находились: со всех сторон шумел и колыхался густой, наполненный чистым солнечным светом настоящий кедровый бор.

Какие-то мелкие серые птички с рыжими грудками шумно носились наперегонки между обвитыми пахучим лимонником стволами.

- Но я не планировал гулять так далеко, - растерялся Мэтт.

- Почему? - удивился пилот. - Никогда бы не подумал, что ты привык жить на одном месте.

- Но тут дело совсем не в месте... - начал было мальчик...

Но пространство было таким лёгким, таким воздушным, так не похожим на внутренность космического корабля и так похожим на Альфу, что он тяжело вздохнул и сказал:

- Ну, хорошо.

- Ххаф! Ххаф! Хорошо! Хорошо! - затявкали лисы.

***

Момента старта Мэтт не заметил: не было ни перегрузки, ни шума стартовых двигателей, ни вибрации. Уже потом, когда долговязый пилот запел, а небо снаружи из голубого стало бездонно-чёрным, он понял, что путешествие началось.

Никакой рубки он так и не нашёл. А, может, её и не было вообще: пилот сидел под одним из деревьев, прямо на поросшем густым колосняком песке, и на плечи его то и дело спускались бегающие по кедровому стволу маленькие глянцевые жуки.

Мэтт пристроился рядом с ним и долго смотрел на то, как он поёт, как красиво дрожат при этом его беспокойные пальцы и как где-то там, снаружи, за пределами корабля, в ответ на его песню всё разворачивается и разворачивается вселенная.

Языка, на котором пел пилот, Мэтт не знал, но в нём было так много переливающихся друг в друга гласных, а в небе за пределами корабля так много звёзд, что его маленькое сердечко прыгало и замирало от счастья.

Но он был всего лишь маленьким семилетним мальчиком.

В каких-то делах возраст всегда - дело десятое, но только если эти дела не касаются опыта и самостоятельности: самостоятельность семилетнего мальчишки вещь всегда относительная, а опыт - так и вообще смешная.

Стоило Мэтту подумать об этом, как счастье его разом поблекло, и он вспомнил, что людей, кроме него, на корабле нет.

Одиночество вдруг накатило на него такой мощной волной, что он даже задохнулся. И заплакал.

- Эй! Мэтт! - зашелестел, наклоняясь к нему кедр. - Ты чего?

И откуда-то сверху на нижнюю ветку прыгнула маленькая чёрная птица.

Мэтт глянул исподлобья на птицу и промолчал: дрозд был один в один как тот, который встретился ему когда-то давным-давно в Праге, в Зличинском лесопарке.

- Что случилось? - спросила птица.

- Просто сижу, - шмыгнул покрасневшим носом Мэтт.

- Сидишь, значит? - дрозд покрутился на ветке, прикидывая, куда лучше спуститься, и спрыгнул на песок перед мальчиком. - Пойдём, я тебе кое-что покажу.

Не дожидаясь ответа, он встряхнулся, зачем-то оббежал вокруг дерева и совсем не по-птичьи засеменил куда-то Мэтту за спину.

Иди, иди, подмигнул мальчику пилот, и тому ничего не оставалось, как встать, вытереть мокрые глаза, вздохнуть и отправиться следом.

За кедром, с обратной стороны, была тропа.

- Есть хочешь? - поинтересовался дрозд, вспархивая перед Мэттом на висящую над тропой ветку.

- Мне кажется, иногда ты всё-таки должен есть. До вашего Марса ещё петь и петь.

- До Марса? - не понял Мэтт.

- До Марса.

Птица подпрыгнула и исчезла в кедровой кроне.

- Белки, жиры, углеводы... - забормотало где-то вверху, потом там же зашелестело, и чуть ли не на голову Мэтту хлопнулась большая булка.

Дрозд пискнул и следом за булкой тоже спикировал вниз, прямо на рыжую макушку мальчика.

- Ой, извини, - сказал он, спрыгивая оттуда ему на плечо. - Не рассчитал.

***

- А зачем нам на Марс?

Булка была мягкой, сладкой, густо утыканной крупными золотыми изюминами. Мэтт впился в неё зубами и только тогда понял, как он голоден.

- Ну... Во-первых, Марс - достаточно густонаселённое место, - заметил дрозд. - А во-вторых, именно туда ведёт колея, вдоль которой сплетается наше настоящее. Пойдём, я всё-таки кое-что тебе покажу.