- Это что ещё за безобразие?! - внезапно охрипшим голосом спросила она. - Кто...

И увидела за окнами сотканное из света кружево.

- Что это за?..

Договорить она не успела, потому что это самое 'что-то' безмолвно, легко и изящно шатнулось в открытые окна и осело на кроватках детей и на ней самой крохотными сверкающими подвижными блошками.

Группа в кроватках возбуждённо зашевелилась:

- Это же звёжды! Жвёзды!

Анна Иоановна не любила ни головизор, ни навязываемые в метро выпуски городских новостей, но жить в Москве и не знать того, что Альфы больше не существует, и что реализаты с морфами теперь бродят по всей Земле, было нельзя.

Будучи воспитателем и относясь к числу людей с более или менее устойчивой психикой, она подумала, что усыпавшие спальню блёстки даже при всём желании сложно назвать психической травмой, глубоко вдохнула, медленно выдохнула и пошла закрывать откинутые настежь окна.

***

Когда окно над головой прилепившегося к наружной стене мимикрирующего морфа захлопнулось, он удовлетворённо зевнул широкой лягушачьей пастью и проворно пополз в сторону присыпанной лёгким снежком крыши.

Изменение структуры окружающего пространства тянулось впереди него и за ним широким гудящим шлейфом, вплоть до выхода вентиляционной шахты, в которую он и нырнул.

В столовой было светло и вкусно пахло булочками с корицей и полуденной запеканкой. Пока дети в спальне ловили рассыпанные им искры, шумели и одевались, морф принюхался к витающим в воздухе запахам, просочился сквозь вентиляционную решётку и соскользнул на пол.

Наэлектризованное им пространство дрожало и потрескивало, и он слегка покачал головой, расплетая настоящее и заплетая его снова, после чего сел на ближайший детский столик и приготовился встречать хозяев.

Группа выкатилась в столовую практически одновременно, вся, - возбуждённая, хохочущая, с ног до головы усыпанная рождёнными им светлячками.

- Ой! - многолико удивилась она. - Ты кто?

- Безымянный десятый потомок роя Хоффолла, - улыбнулся ей морф и поднял глаза на стоящую сзади женщину: - Здравствуйте. Я пришёл рассказать вам сказку.

46. 2330 год. Париж.

- Не бери в голову, - сказала Ая. - Ни один реализат в здравом рассудке не способен причинить вред ни одному живому существу хотя бы по той простой причине, что слишком уж мучительны будут дошедшие потом до него отражённые чувства.

- А они точно в здравом рассудке?

Замок на двери долго не хотел срабатывать, и Бенжи даже позволил себе мысль о том, что пока их не было, местных комиссаров из DCRI угораздило сменить на нём кодировку.

- Со здравостью рассудка сложнее, - согласилась Ая.

Она сравнила набранный андроидом в очередной раз код с кодом, находящимся в памяти замка, и принудительно скоммутировала управляющее замком напряжение.

- Тут многое зависит от различных обстоятельств, вынуждающих принимать альтернативные решения, но... Но в любом случае то, что реализат в сознании - это всегда реализат, сомнению не подлежит. Так что не переживай.

Бенжи предпочёл не спорить и не соглашаться.

Толкнув перед собой дверь, он вошёл в тёмный коридор и щёлкнул выключателем.

Морф сидел у окна спиной к двери.

- Голос сказал: 'Входи', и я вошёл в город, - сказал он, не оборачиваясь. - А сейчас чувствую, как он дышит, рассыпавшись по тёплым каморкам.

- В больших городах всегда так, - как ни в чём не бывало, пожала плечами Ая, стаскивая куртку и сапоги. - Люди прячутся в них от трудностей, но в итоге находят только новые трудности.

Она подмигнула Бенжи и, забрав у него пакет с продуктами, прошла на кухню.

Бенжи давно уже привык к тому, что в радиусе нескольких сот метров от Аи закон причин и следствий то и дело даёт очередной сбой, поэтому под звук открытой ею на кухне воды просто опустил на пол дорожную сумку и присел на корточки в поисках разъёма для подзарядки.

Морф так морф.

- А самим городам уже ни от чего не спрятаться, - сказал он, прикладывая пальцы к контактным гнёздам розетки. - Хотя я думаю, что в таких больших конгломератах рано или поздно высыхает всё человеческое, и они перестают нуждаться и в страхах, и в укрытиях, становясь похожими на нас, машин.

Морф повернулся в кресле и оказался спиной к окну и лицом к оставшемуся у двери Бенжи.

- А вы, машины, не так уж наивны, - заметил он. - Я тоже сперва думал, что прятки будут идеальной игрой. Я ошибался.

- Прятки? - не понял Бенжи.

- Да. Прятки. Правда, переведённые на взрослый формат, где суть игры - собственно, понять правила, по которым играешь.

Он помолчал.

- А потом я решил, что играть с ними в такие игры - это всё-таки уж как-то слишком по-детски. Игра должна быть одновременно более взрослой и... - он подвигал губами, подыскивая нужное слово: - И одновременно более человечной, что ли. Я мог бы, например, сыграть для кого-нибудь счастье.

- Своё или чужое? - снова не понял андроид.

- Да ты шутник! - захохотал морф. - Чужое, конечно, чужое.

- А мне кажется, имитация счастья - это почти как имитация утоления жажды, - сказала Ая, появляясь на пороге гостиной с кефиром, хлебом и мандаринами. - Что своей, что чужой.

Она поставила блюдо на стол и устроилась с ногами в кресле напротив морфа, так, чтобы сидящий в прихожей Бенжи мог её видеть.

- Почему сразу имитация? - обиделся морф.

Он взял с блюда мандарин, покрутил его в пальцах, наспех определяя состав, и засунул в рот - целиком, вместе с кожурой.

- Знаешь, кое в чём я даже готов с тобой согласиться, - подумав, сказал он Ае с набитым ртом. - Но ты и сама знаешь, что энергия, которая течёт сквозь каждого из них, течёт свободно и правильно. И одному Богу известно, почему каждый несчастный, как правило, считает, что течёт она либо не совсем та, либо не совсем так.

- Но ведь если несчастный несчастен, значит, и вправду, либо не та, либо не так, - хмыкнул в прихожей Бенжи. Он отклеил от стены пальцы, сел, вытянув ноги, в коридоре у входа, совсем как когда-то у шлюза на Альфе, и закрыл глаза.

Морф внимательно посмотрел сперва на Аю, потом - на затихшего Бенжи.

- Ты счастлив?

- Сейчас - да, - ни секунды не сомневаясь, ответил андроид, не открывая глаз.

47. 2330 год. Москва.

Мальчик был неотличим от человека: худенький, невысокий, синеглазый, сам едва ли старше доверенных ей детей.

- Дети должны поесть, - растерянно сказала она.

- Совместим? - предложил морф. - Настоящая няня должна уметь всё.

Он спрыгнул со стола, и пространство за ним дрогнуло, вспучиваясь на столах тарелками с запеканкой.

- Кто хочет сказку?

- Я! Я! Я! Я! - заволновалась группа.

- Тогда полдник.

- Жил-был город, - сказал он спустя минуту рассаженным за обеденные столы детям. - Он был очень большой, очень-очень большой, сложный и ужасно старый, такой старый, что не помнил не только своего рождения, но и своего детства.