- Хорошо, что ты ещё маленькая. Возможно, подрастёшь и поумнеешь.

- Это вряд ли, - Я погладила его ладонь и отпустила. Наставник поднялся на ноги.

- Обязательно сходи пообедать. Я попрошу, чтобы в столовой тебе оставили порцию.

- Хорошо, - не помру, если один раз не пообедаю. Запасы у меня на боках есть, пусть растрясутся.

- Я прослежу, - наставник пригрозил мне пальцем, его улыбка быстро потухла. - В пять часов приходи в оружейный зал. Спроси у кого-нибудь дорогу. Там будет обсуждение рейда.

- А я там зачем? - вот тащиться на заседание рыцарей мне не хотелось. Орденцы зануды. Наверное, даже большие, чем совет мастеров Дома Тишины. Или, самое меньшее, равные.

- Потому что ты моя ученица и должна учиться, - без веселья погрозил мне пальцем наставник. По затылку ещё раз мазнуло ветерком, и он вышел.

Вот и славно.

Я расслабилась и плюхнулась обратно на кровать. Мысли снова вернулись к приступу. Приступ. Как же он не вовремя! Я перевернулась на бок и накрылась с головой одеялом.

Когда-то, давным давно, целых четыре года назад, никакой Кэсси из Дома Тишины не было, а была Келлах Амент.

На первый взгляд, этой Келлах не так уж и не повезло в жизни, особенно по сравнению с судьбами обитателями некоторых помоек, которые мы с наставником видели на своём пути. Матушка Келлах была выдающейся волшебницей, исследовательницей Путей и Океана. Папа - офицер Ордена, которому все прочили место в их верховном капитуле. Женились они по большой любви.

Только большая любовь иссякла в дочкины три года, не выдержав напора амбиций и скверных характеров. Келлах осталась с матерью и счастливо прожила с ней целые три года. Правда, большую часть этого времени она проводила одна в квартире наедине с книгами и маминым портретом.

В шесть лет Келлах, её мать погибла. Полезла на пути и сорвалась в Океан. Её забрал к себе отец, и ещё два года всё было хорошо.

А в восемь лет Келлах начала читать чужие мысли.

Как реагируют родители на такие фокусы? Шок, ужас, страх. Если ребёнок им не совсем чужой и в головах есть мозги, то бедолагу могут сразу отправить к нам в Дом. Но обычно ждут, когда само рассосётся, пытаются исправить "дурное поведение" или "вылечить эту болезнь". Мой начал меня лечить. Не со зла, разумеется, а для моей пользы и ради моего будущего. Ну, и ради своего тоже. Чтобы никто не подумал, что он такой же, и не пнул из Ордена.

Так что следующие четыре года своей жизни я провела в аду. Я даже не очень помню, что со мной происходило. Помню только одиночество, обод подчинения на голове, пустоту внутри и острое желание сдохнуть. И приступы, разумеется, когда сдохнуть хочется гораздо сильнее. То, что сначала показалось случайностью и досадным недоразумением, стало приходить всё чаще. Последний год я провела в бесконечном ожидании между визитами в ад. Первое время я вроде как плакала, о чём-то просила отца, пыталась снять обруч подчинения и просила помочь. Папа же у меня самый добрый, самый любящий, самый сильный и самый умный.

Помог он мне, ага.

Последний год, как я уже сказала, я не помню. Даже не помню, сколько именно времени этот "год" длился и сколько мне на самом деле лет. Как я оказалась у наставника - тоже. Помню цветное марево, голос отца, который что-то говорит мне, а потом дикий, просто нечеловеческий ужас. Полагаю, я как-то сумела сбежать из дома. Как, где мы жили, как я убегала, не помню. Помню только панику. Чего я испугалась? Не помню.

Потом появился наставник. В прошлом году он показал мне своё воспоминание, как он лазал по пустому товарному составу в Лее, рискуя нарваться на охрану станции, и искал источник шума в голове. Нашёл. Я, когда увидела себя его глазами, аж испугалась. Тощее синее чудовище с закатившимися глазами. Как я вообще не сдохла-то? Наставник мне потом прямо сказал, что выхаживал меня, смирившись с мыслью, что ничего не выйдет. Но я выжила. Я вообще упрямая. Сейчас по мне и не скажешь, что когда-то я чуть не умерла. Девка как девка, как говорил мастер наш Вемер, которого постоянно хочется стукнуть за его тупые шуточки.

Когда я смогла говорить, наставник, разумеется, меня расспрашивал, кто я, откуда я, где моя семья. Я ничего не ответила, а он не стал настаивать. Думаю, не хотел, чтобы меня можно было опознать и найти семью. А то ещё пришлось бы меня возвращать - Дом чтит эти проклятые "основные законы". А со мной и ежу было понятно, как меня дома ждут и любят.

Ту прошлую жизнь я давно из себя выжила, выкинула и не вспоминала. Имя Келлах знали только я и наставник. Я даже радовалась, что у меня два имени, явное и тайное: вдруг я всё-таки стану волшебницей, и мне это пригодится? Я не помнила родителей, ни как они выглядели, ни мест, где мы жили. Не было той жизни.

Но прошлое само пришло ко мне, случайно или по чьей-то воле. Меня это пугало и злило. Призраки вернулись вместе с приступом. Наставник помог мне. Судя по всему, я валялась всего несколько минут. Это не плохо, особенно по сравнению с прошлым разом, когда я могла несколько часов кататься по полу и завывать. Возможно, приступы больше не вернутся, а сегодняшнее происшествие было случайностью.

Или нет и кто-то правда хотел влезть в мою голову.

Я со стоном накрылась с головой и подмяла края одеяла под бока. Появилась иллюзия защищённости от этого проклятого мира с его проблемами.

Моё нежелание выходить из комнаты наставник списал на мою нелюдимость. Перед обедом ко мне зашел замковый врач, но, померив мою температуру, внимательно осмотрев мои миндалины - зачем?! - и, получив заверения, что я не повзрываю головы окружающим, оставил меня в покое.

Но проигнорировать совещание мастеров я не смогла. Наставник решительно вытащил меня из кровати и отчитал за лень. Мол, не всю жизнь мне с ним шататься. Когда-нибудь я буду путешествовать одна и выполнять ту же, что и он, работу, и приносить Дому пользу. Для этого мне совершенно необходимо научиться ладить с людьми. И желательно под его присмотром, чтобы не повторять его ошибок и не наделать своих.

...Самая яркая ошибка наставника, о которой он не любил распространяться, оставила ему на ногах ожоги почти до колен. Как я поняла из скупых ответов, его попытались сжечь.

Испытывать такое я не хотела, поэтому мне пришлось учиться налаживать отношения и работать с коллективом. Учитывая моё желание оказаться подальше от этой крепости, лицо у меня должно было быть тем ещё.

- Сиди и молчи, - коротко проинструктировал меня наставник. Пока я валялась, он ещё раз как следует отмылся, причесался и повесил на грудь медальон наставника. Ему только жёлтой мантии не хватало. Но какой дурак будет носить её за пределами Дома?

- Угу.

- И внимательно слушай.

- Угу.

- И не смотри на них, как будто они вот-вот кинутся. Улыбайся.

Я улыбнулась. Вышло неважно, и наставник велел мне не умничать.

Совет собрался в небольшом рабочем зале сбоку от парадной лестницы с обязательными декоративными трофеями: мечи всякие, головы животных, убогое пыльное чучело серой твари с заплёванными стеклянными глазами. Без наставника я бы ни в жизни не нашла маленькую дверь на одном из пролётов. Казалось бы, в крепости стоит всего пять кирпичных корпусов и несколько маленьких сараев, где тут заблудиться? А я бы заблудилась: дороги назад, к нашим комнатам, я не запомнила.

Зал где предполагалось совещаться, был пустым и с неоштукатуренными стенами. Посреди стоял длинный стол с простыми стульями. Окна зала выходили в небольшой внутренний дворик, откуда ничего не было видно. Унылое зрелище.

Радовало только то, что на стенах не было ни одного герба ордена. Ладно, вру. Одна пара скрещенных мечей украшала дверной косяк. Но уже это - огромное достижение. Обычно орденцы своими мечами залепливают все свободные поверхности. В особо важных местах поверх мечей полагалось налепливать портрет Первого со всякими причиндалами. Ну, чтобы точно все враги были уничтожены этой концентрированной крутостью.