Но зима не приходит сразу. Сначала она предупреждает - холодом, тишиной и ломкой корочкой на лужах. Чаще она приходит тайно - ночью, чтобы никто не смог быть свидетелем наступающего чуда. И вроде бы ложишься осенью, а открываешь глаза на следующий день и понимаешь - пришла зима. Что-то неуловимо меняется - в воздухе, в пространстве, в ощущениях. Я люблю караулить зиму. И частенько ночью смотрю в окно, поджидая, когда она решит выступить. Она приходит незаметно. Перед ее приходом ночное небо, кажется, еще темнеет, закрывая от постороннего глаза тайную дорогу, которой пользуется зима. В этой темноте дверь распахивается - и появляется снежная владычица. С ее появлением ночь возвращается в свои привычные рамки и даже становится светлее. Свет несут снежинки. Они устилают дорогу неспешно шествующей хладной путешественнице╦ не позволяя ноге ее коснуться теплой пока земли. Они кружатся и летят во все стороны, гоняются друг за другом и медленно оседают и словно слышится их смех - первых вестниц нового времени года. Успокоенная таким зрелищем я каждый раз засыпаю, чтобы утром уже увидеть другую картину.
Снег. Белоснежный, лежащий сугробами снег. Пусть сугробы эти пока маленькие, пусть снег еще рыхлый и мокрый, но он устилает собой уже всю землю. Солнце словно одевается в шубу и старается отдалиться от холодной и насмешливой зимы, потом остывает и возвращается, выкристаллизовывая свой свет в контрастные краски самого строгого времени года. Зимний свет совсем не похож на летний. Лето стремится всех обласкать и каждому улыбнуться и солнышко, тоже обласканное им, светит очень доверчиво и мягко. Зимой же солнышко - это надменное и гордое светило, одинокое и всеми забытое. Остывшее коснувшейся его зимой. Оно будет таким до весны, которая неугомонностью своей и вечной влюбленностью расцелует его и заставит снова светиться от счастья. Далекое-далекое, оно несет в себе обещание. Ежеутренне оно словно проявляет заново каждый предмет, четко и резко очерчивая его границы. Зимой любая деталь смотрится особенно строго и выверенно, не обманывая взор многоцветьем и мягкостью непостоянных линий.
Четкие-четкие стволы деревьев - черные, стройные, высокие. Белая пелена меж ними - воздушная, искристая, застывшая в своем совершенстве. Она висит в воздухе ощущаемым морозцем и выдыхаемым паром. Она лежит под ногами, обретя свое воплощение в снеге - вздымающемся барханами застывших под ним кустов или расстилаясь безбрежной пустыней ровной поверхности.. Но это белоснежное великолепие не постоянно - оно разбавляется опавшими ветками, слущенными игривыми белками шишками, следами. Следов много - они разбегаются по белому полотну, образуя собой летопись жизни тех, кто живет рядом. Тропинки бегут вдаль причудливо, разбегаясь и снова сходясь, пересекаясь и теряясь, затухая и обрываясь. Иногда широкие, протоптанные людьми и для людей, иногда узкие, в одну цепочку, оставленные случайно прошедшим посетителем. Иногда почти незаметные, совсем недлинные - словно напоминание - "я был здесь", росписью птичьих лапок, отмечающей путь свой до еды. Если же выйти из дремлющего леса и посмотреть на город - то он тоже выглядит по особенному. Город засыпает даже больше, чем лес. Это почти незаметно - все так же гуляют мамочки и дети, кто-то куда-то спешит, что-то делает. Но все погружаются в спячку, в грезах о будущем тепле, укутываются и сонно передвигаются по давно уже известному маршруту. Зимой никто не ищет новых путей, зимой даже притухает извечная моя страсть к путешествиям.
Но зима не всегда безмятежна и спокойна. Она может быть и жестокой. Когда завывает буран, сотрясая деревья и хлопая проводами. Когда стелится метелица, засыпая все слоями и слоями снега - уже не мягкого и пушистого, а колючего и жестокого, лезущего за шиворот и не дающего открыть глаза. Когда сходит с ума пурга, заволакивая все молочно-белой непроглядной пеленой, отказываясь давать хоть какой ориентир в ставшем вдруг однородном мире. Или когда сама зима плачет горькими слезами - и они застывают на ветру и морозе, становясь ледяным дождем, намерзая сосульками на деревьях и проводах, обрушивая тяжестью своей пленных и побежденных. А иногда зима решает разгуляться - и бойся тогда все живое ее веселья. Застывает все, скованное тишиной и отпущенным на волю морозом. Скрипят, едва выдерживая ее ледяное дыхание, деревья. Дрожат силуэты домов, в парах тепла, неизбежно покидающего их. Падают на лету замерзшие птицы. И выходят к людям изголодавшиеся звери в поисках помощи.
Но зима не злая. Она заботливо укрывает одеялом спящих, согревая их и храня. Под пушистым покровом спят животные и оттого лес кажется пустынным и заброшенным. Спят семена, и одеяло их мягче пуха зимой и надежнее самой крепкой их брони. И весной они проснутся, разбуженные непреодолимой силой журчащей, раскинувшейся воды, проклюнутся, прорастут сквозь слои опавшей прошлогодней листвы и выползут, сонные, на солнышко и оно снова, как и всегда обогреет их и даст силы жить дальше. А пока.... Пока - спите, маленькие. Спите сладко. Смотрите заботливо навеваемые и охраняемые сны. Набирайтесь сил перед новой жизнью. Весна не за горами.
Морской простор- ты манишь вечной синью
И я иду на зов твой не спеша
Твой воздух пахнет йодом и полынью
А глубина необычайно хороша
А блики солнца на лазурной глади
Они, как зайчики- невинно хороши
И я, на них заворожено глядя
Отдам им часть своей большой души
О море, ты меня не отпускаешь
Зовешь к себе, и снова и опять
Я вновь вернусь к тебе, я это точно знаю
Желанье быть с тобой так просто не отнять
Море
Море... Как хочется снова тебя увидеть, хочется почувствовать твое ласковое прикосновение ногам, услышать крики чаек вдалеке и вдохнуть твой соленый запах.
Я помню тебя летом. Я сидела на разогретых камнях и щурилась от яркого, жаркого летнего солнца. Ты тихо журчало у моих ног, раз за разом накатываясь на такие неприступные камни. Ты дарило прохладу и убаюкивало. От камней шло тепло, ноги были опущены в воду и хотелось сидеть так долго-долго. Особенно приятно так сидеть на закате, смотреть как постепенно темнеет, а шорох катящихся волн становится все более глухим. От размеренного ритма твоих попыток раздвинуть свои берега хочется лежать, ни о чем не думая. От твоей прохлады не хотелось уходить. На твои волны хотелось смотреть и смотреть. Ты прекрасно, море. Я помню, как ты завораживало и приковывало взгляд, еще показавшись издалека. Тогда ты удивило меня своей обширностью. Ты не озеро, берега которого можно разглядеть, ты огромно и казалось тогда нескончаемым. Уже стоя рядом, я никак не могла поверить, что ты здесь, у моих ног. Я медленно прошлась вдоль полосы прибоя по песку, а потом долго смотрела, как ты слизываешь с него следы моего пребывания. Когда медленно заходишь в воду кажется, что очищаешься от всего, что накопилось в душе. Потом ныряешь, и все звуки пропадают, отдаляются на самую грань слышимости, оставляя тебя наедине с собой. Находясь под водой, заворожено вглядываешься даже в самые незначительные детали чужого, подводного мира, долго-долго плывешь, погружаясь все глубже, не обращая внимания на боль в ушах, а лишь желая, что бы такое благословенное спокойствие хоть ненадолго поселилось и в твоей душе. Уже чувствуя, как легкие ноют от недостатка воздуха, резко устремляешься к поверхности, а пробив головой водную преграду, опешиваешь от огромного количества звуков, от которых успела отвыкнуть. Затем, раскинув руки, можно лежать на волнах, закрыв глаза, а волны будут плавно качать тебя вверх-вниз, вверх-вниз. От такого убаюкивающего движения все тело расслабляется, все неприятности забываются, в голове не остается ни одной мысли.
