- Самонадеянная заявочка, - смеюсь. - Не боишься, что я напомню при случае?
- Боюсь, что не напомнишь, и я навсегда останусь в долгу перед тобой, - так мне нравиться этот его задорный смех. Вот немногие умеют так беззаботно отдаться радости, как он... и я. Теперь я отчётливо понимаю, что не осталось и следа того глупого беспокойства, которое владело мной несколько ещё минут назад. - То есть в успехе ты не сомневаешься? Отлично. - его голос становиться тише. Он смотрит мне в глаза, но он будто обращается к себе самому. - Если честно, то мне кажется, что ты сама - исполнение моего желания.
- Но есть сомнения? - не перегнуть бы палку, уж очень похоже сейчас было на флирт.
- Да. Есть. Слишком невероятным это было бы. - Вот это аргумент! Браво, мальчик. Эх, Павел, я вполне себе невероятна, только почему-то мне совсем не хочется, что б ты понял это. После этого вечера я не смогу так поступить с тобой. - Обещай, что на сегодня с делами мы закончили. Я бы хотел, что б вы вылетели завтра утром. Я пришлю машину.
- Обещаю. - В моём вооружении покорность занимает не последнее место.
Дама для туза, валет для дамы
После острых и пряных "Гималаев" свежесть вечера очаровывает и пленяет. Павел взял с меня обещание закончить с делами и отдыхать, но домой я не тороплюсь. Со мной творится что-то совершенно не знакомое. Образ демона, то стоящего на колене у трона Учителя, то вопиющего у безжизненного тела возлюбленной, то парящего у жерла изрыгающего пекло вулкана, никак не выходит из головы. Почему-то накатило желание рисовать. Бросаю взгляд в боковое зеркало. Вижу себя. Сижу, закинув ноги на стол, а перо за ухо и задумчиво кидаю кости. Раз за разом. Кости? А вот я, пожалуй, так и поступлю.
В "Лаки Страйк" удачно было бы застать кого-нибудь из должников. Ибо кое-какой план относительно приобретения пресловутого дома начинает формироваться. И понадобиться помощь. К тому же вопросов накопилось, обсудить.
Мерезин так точно там. Он владелец клуба, но старательно скрывает это. Не от меня, разумеется. Тот ещё тип. Демон шестого чина. Мне конечно не ровня, к тому же из воздушных властей, но мы находим общий язык. В мире его называют Мерзавчиком. Отчасти из-за стильных тоненьких усиков, которые он носит, отчасти за ехидный нрав. Легендарный сарказм Мерзавчика - это что-то особенное. Некоторое время назад, на закрытом аукционе, через подставных лиц он купил останки Enola Gay, того самого бомбардировщика, который сбросил "Малыша" на Хиросиму. И, так сказать, украсил ими своё заведение. Подозреваю, что неспроста. Есть основания считать, что без него там не обошлось. Помниться серый кардинал "Лаки Страйк" объяснял, что на пачке одноимённых сигарет изображён прицел, наведённый на Японский флаг. Да и собственно сигареты наверняка его личный вклад в развитие человечества. Совсем не сложно было бы выяснить наверняка, но что-то останавливает.
Решено. За город. Уверено вдавливаю гашетку.
***
В клубе, как всегда, людно, но не шумно. Моё появление вызывает лёгкий ажиотаж. Приятно. Не торопливо прохожу между столиками. Кто-то привстаёт, оборачиваются все. Пиджак я оставила в машине, другой статус, другое заведение, другие цели. Красное платье, ожиданно, стягивает нужную мне энергию в аккурат к глубокому вырезу на спине. У стойки замечаю долговязую фигуру Мерезина. Он разговаривает по телефону, но смотрит на меня и, едва уловив мой взгляд, почтительно кивает. Киваю в ответ, что б понял, что я тут по его душу, и оглядываюсь в поисках распорядителя. Замечаю зленный судейский жилет у компьютеров, расположенных на крыле "Энолы". Великий клубный судия встаёт мне на встречу.
- Как вечер, Семён Львович? - очень люблю этого доброго, мудрого, интеллигентного человека. Его авторитет непререкаем в сообществе преферансистов. И, вне всякого сомнения, заслужен. За безупречное знание игрового кодекса и талант разрешать споры его тут зовут Соломоном. Редкий случай, когда я в числе тех, кто грешит этим. Обычно я не разделяю местную традицию пользоваться кличками вместо имён.
- Марья! Рад тебя видеть, дорогая, - И нас таких тут двое. Я и он. Соломон всегда называет меня именно так, как я сама когда-то представилась. Довольно давно, кстати. - Отличный вечер. Тут о тебе спрашивали.
Ничего необычного в том, что меня спрашивали, нет - я популярна. Игра и общение со мной льстит тотальному большинству местных завсегдатаев. А точней всем без исключения мужчинам в этом клубе. Необычно то, что Семён Львович счёл нужным мне об этом сообщить.
- Молодой человек сел на Го, без форы. Я смотрел немного, весьма неплохо - Любопытно. ГО? Кто бы это мог быть? Не занесло ли каким дьяволом сюда Егора? Вот это было бы разочарование. Я считала его человеком, не бегающим за призрачными шансами и не нарывающимся на публичное унижение.
- А точно меня спросил?
- Визитку показал. - Не Егор. Хорошо. И вечер становиться интересным.
- Семён Львович, - складываю ладошки - Мне бы часок-полтора. С Мерезиным уже договорилась. - Я знаю, что Соломон и сам новичка не упустит, но с некоторых пор он считает себя обязанным мне. Глупость совершеннейшая. Я подарила ему на день рождения антикварный ломберный столик. А позже на нём отыскался автограф Некрасова. И сколько не пытаюсь я убедить Соломона, что это не моя находка, а потеря антиквара... Бесполезно. Остаётся только давать ему побольше возможностей, быть мне полезным.
- Для тебя, звезда, что-нибудь придумаю. - ага, мне нравится, уважаемый, когда ты так меня называешь, - Платёжеспособный?
- Без понятия. Даже пока не сообразила, кто бы это мог быть.
- Через двадцать минут начинаются отборочные на сезонный турнир. Вварю его, как новичка, за счёт заведения. Швейцарка, семь туров. У тебя часа два, не меньше.
Замечательный человек. Ни вопросов, ни комментариев. Чмокаю его в щёку и улавливаю лёгкий аромат накрахмаленной сорочки. Рубашки Соломона меня восхищали ещё до того как я впервые подержала в руках настоящий утюг. Уж не помню, как он у меня оказался, перед Егором рисовалась, что ли. Но с тех пор питаю слабость к безупречно отглаженным и кристально белым рубашкам Семёна Львовича.
Мерезин уже закончил свой разговор и не спускает с меня глаз. Подхожу, протягиваю руку. Мерзавчик пожимает её двумя руками. Совсем тихо приветствует.
- Преклоняюсь могуществу. Могу ли быть полезным? - знаешь своё место змеёныш, одобряю.
- Да, Мерз, есть небольшое поручение и огромное желание поиграть со своими. Шу далеко?
- Сейчас появиться. Отзывался пару секунд назад. Я сказал, что ты здесь, принцесса. Где расположимся? Можно ко мне.
- У тебя холодно как всегда, давай в мягкую комнату?
Проходя через зал, замечаю незнакомого азиата, провожающего нас совершенно ошалевшим взглядом. Другая отнесла бы на свой счёт, но не я. Своё я чувствую иначе. Мерезин немедленно поясняет.
- Мой личный гость. Весьма состоятельный кореец.
- Ясно. А что у него с глазами? Это его интерьер твой так очаровал или проигрался сильно?
- И то и другое. - Мерезин хохочет и делает пару шагов в сторону гостя.
- Господин Ким, позвольте представить вас моей спутнице, - вот теперь чувствую, зацепило. А то я, было, подумала, что ты не самец.
- Приятно удивлён, не думал, что столь очаровательные девушки посещают ваш клуб, господин Мерезин. - Восхитительно. Это убожество даже не удостоило меня вниманием, не считая, разумеется, сальных мыслей. Ты гнус, чёрт тебя побери, за кого меня принял? Мороз пробегает по позвоночнику, выпускаю хвост и коротким движением наживую выдираю, слабо трепыхающуюся кундалини. Это даже на змею не тянет, червячок. Тебе она точно не нужна. Я, откровенно говоря, тоже не позарюсь на эту мелочь. Запускаю её через зал Соломону. Вот уж чья жена заслуживает награды, хотя бы за ту благость, которая исходит от Семёна Львовича. Я уже не говорю о сорочках.
