— Капитан Бросс здесь? — с трудом проговорил запыхавшийся мальчик.

— Он наверху, — с усмешкой ответил тот, — сидит в рубище и пепле, — да и то пепла на нем больше, чем рубища. Что, ты принес ему одежду?

— Вот что, — сказал Томми, опускаясь на колени и раскрывая мешок, совсем как опытный торговец в разнос, — дайте мне в обмен на это какой-нибудь старый костюм, но только поскорее! Смотрите, какое прелестное платье!

— Чорт побери! — протянул тот, рассматривая вещи, — у меня ничего нет, кроме того, что на мне. За кого ты меня принимаешь? За герцога, что ли?

— Ну, достаньте мне откуда-нибудь, — сказал Томми, — иначе капитану придется выйти в этом платье, а это ему, наверное, не понравится.

— Интересно, как он будет в нем выглядеть, — заметил парень, оскалив зубы, — чорт меня подери, если я не пойду взглянуть на него.

— Достаньте мне одежду, — взмолился Томми.

— Я бы не достал тебе одежды даже за пятьдесят фунтов, — строго ответил тот, — какое имеешь ты право портить людям удовольствие? Поди, поди, покажи капитану, что ты принес для него, — мне хочется послушать, что он скажет. Он и так уже здорово ругается с десяти часов утра сегодня, но для такого случая, наверное, выразится как-нибудь совсем необыкновенно.

Он пошел по деревянной лестнице, указывая дорогу измученному мальчику, и вошел в грязную каморку на самом верху. Там и сидел, не желая никого видеть, шкипер "Сары Джен", одетый лишь в пару носков и старый номер газеты.

— Капитан, — сказал трактирный слуга, взяв у юнги мешок с вещами, — этот молодой человек принес вам одежду.

— Почему ты не пришел раньше? — прорычал шкипер, развлекавшийся чтением объявлений на себе.

Слуга полез рукой в мешок и вытащил из него вещи.

— Как вы их находите? — спросил он с интересом.

Шкипер попытался было ответить ему, но, к счастью, язык отказался служить ему и присох к гортани; мозг его горел площадной бранью, но выхода она не могла найти.

— Ну, скажите же хоть спасибо, раз ничего другого не можете придумать, — посоветовал его мучитель, не теряя надежды на развлечение.

— Ничего другого я не мог принести, — торопливо об'яснил Томми, — все вещи заперты. Я хотел обменять эти, но меня чуть не арестовали. Одевайтесь, да поскорее!

Шкипер провел языком по засохшим губам.

— Помощник отчалит, как только поднимется вода, — продолжал Томми, — оденьте эти вещи — и его игра будет испорчена. Сейчас идет дождичек, никто вас не увидит, а там попросите кого-нибудь из людей одолжить вам одежду.

— Правильно, капитан! — подтвердил слуга, — накажи меня бог, если все не влюбятся в вас.

— Скорее, — торопил Томми, приплясывая от нетерпенья, — скорее!

Шкипер стоял с бессмысленными, обалдевшими глазами, а оба ассистента одевали его, ссорясь из-за разных деталей по мере работы.

— Его нужно затянуть, говорят тебе, — горячился слуга.

— Нельзя его затягивать, раз нет корсета, — презрительно возразил Томми, — пора бы вам знать это.

— Да неужели? — передразнил его тот, — ты больно много знаешь для своего возраста. Ну, так затяни его веревкой.

— Некогда ждать веревки, — сказал Томми, приподнимаясь на цыпочки, чтобы завязать ленты чепчика на шкипере, — ну, а теперь обмотайте ему подбородок шарфом, чтобы не видно было бороды, и наденьте на него эту вуаль. Счастье еще, что он безусый.

Исполнив приказание, слуга отошел на несколько шагов, чтобы полюбоваться произведением своих рук.

— Право, хотя не мне бы говорить это, вы— прелесть, одобрительно заметил он, — а теперь возьми его, парень, под руку. Идите задворками, и если кто на вас посмотрит, называй его мамашей.

Оба отправились после того, как слуга, реалист по природе, сделал попытку поцеловать шкипера на пороге. К счастью, лил дождь, и, хотя на странную пару и смотрели с любопытством, все же она благополучно достигла пристани, как раз в тот момент, когда шхуна начинала отталкиваться от берега. Увидя это, шкипер подобрал юбки и бросился бежать.

— Эй, — кричал он, — подожди-и-те минуту!

Помощник бросил на необычайную фигуру взгляд, полный изумления, и отвернулся, но в этот момент нос шхуны оказался на расстоянии прыжка от пристани, и дядя с племянником, движимые одним импульсом, прыгнули и очутились на палубе, целы и невредимы.

— Почему вы не задержались, когда я вам кричал? — свирепо спросил шкипер.

— Почем я знал, что это вы? — огрызнулся помощник, понимавший, что игра его проиграна, — я думал, что это российская императрица…

Шкипер молча смотрел на него.

— Если б вы меня послушались, — продолжал помощник, усмехаясь не без злости, — то так бы и ходили всегда. Никогда у вас не было такого прекрасного вида в другой одежде.

— Я хочу одолжить у вас одежу, Боб, — сказал шкипер, в упор смотря на него.

— А где ваша? — спросил тот.

— Не знаю, — ответил шкипер, — со мной прошлой ночью случился припадок, и когда я проснулся сегодня утром, то одежды моей уже не было. Верно кто-нибудь воспользовался моим беспомощным состоянием и взял ее.

— Очень возможно, — согласился помощник и отвернулся, чтобы отдать какое-то распоряжение команде, возившейся с парусами.

— Старина, где твоя?.. — спросил шкипер.

— Почем я знаю? — возразил помощник и снова занялся командой.

— Я хочу сказать, где твои вещи? — пояснил шкипер, начинавший терять самообладание.

— Ах, моя одежда? — сказал помощник, — откровенно говоря, я не очень-то люблю одалживать свое платье. Я человек брезгливый. К тому же, у вас ведь может и в моих вещах случиться припадок.

— Вы отказываетесь одолжить их мне? — переспросил шкипер.

— Да, — повторил помощник, нарочно говоря громким голосом, и многозначительно подмигивая команде, которая прислушивалась к их разговору.

— Отлично, — сказал шкипер, — Тэд, поди сюда. Где твоя вторая смена?

— Я очень сожалею, сэр, — проговорил Тэд, смущенно переминаясь с ноги на ногу, и для смелости поглядывая на помощника, — мои вещи не подходят господам, сэр.

— Об этом предоставь судить мне, — резко прервал его шкипер, — тащи их сюда.

— Откровенно говоря, сэр, — проговорил Тэд, — я — как г. помощник. Я бедный матрос, но не одолжил бы своей одежи самой королеве Англии.

— Тащи сюда одежду, — проревел шкипер, срывая с себя чепец и бросая его на палубу, — немедленно тащи ее сюда! Неужели ты воображаешь, что я так и останусь в этих юбочках?

— Да ведь одежа моя, — пробормотал Тэд упрямо.

— Хорошо, в таком случае я попрошу Билля, — сказал шкипер, — но имей в виду, голубчик мой, что ты мне за это заплатишь. Билль — единственный порядочный человек на этой шхуне. Дай руку, Билль, старичина!

— Я — с ними за одно, — пробурчал Билль, отворачиваясь.

Шкипер, закусив губу, повернулся от одного к другому и затем, ругаясь, направился на нос. Но не успел он дойти до фордека, как Билль и Тэд нырнули вниз на его глазах, и когда он спустился в бак, то они уже сидели рядышком на своих ящиках и смело смотрели ему в глаза. Они остались глухими к мольбам и угрозам; обезумевшему шкиперу пришлось в конце концов вернуться на палубу в тех же ненавистных юбках.

— Почему бы вам не пойти прилечь, — посоветовал помощник, — я пришлю вам чашку хорошего горячего чаю. Вы доведете себя до истерики, если не успокоитесь.

— Если вы будете со мной разговаривать, то я проломлю вам башку, — пригрозил шкипер.

— Ну, куда вам? — добродушно возразил помощник, — до этого вы еще не доросли. Поглядите-ка на того молодчика, вот там.

Шкипер взглянул по указанному направлению и, побагровев от бешенства, свирепо пригрозил кулаком какому-то человеку с седыми бакенбардами, который стоял на мостике проходящего парохода и посылал ему, шкиперу, бесчисленное количество воздушных поцелуев.

— Правильно, — проговорил помощник одобрительно, — не следует поощрять их. Любовь с первого взгляда не достойна вознаграждения.

Шкипер, невыразимо страдая от обуревавших его чувств, пошел к себе, а команда, желая удостовериться, что он больше не поднимется, прождала несколько минут и затем осторожно пробралась к помощнику.