Что-то не так, — подумала она рассерженно. Эти дела с пожизненными парами, с общим удовольствием были как наркотик и это вызывало чертовски сильное привыкание. Ей уже не хватало его, ему нужно поспешить за стол, чтобы она могла увидеть и прикоснуться к нему.

— Это довольно тяжело, не так ли? — вдруг спросила Сэм, пристально наблюдая за ней.

Дани заставила себя улыбнуться.

— Похищение Стефани достаточно тяжело само по себе, но этот зверь просто… — Она беспомощно покачала головой, стараясь не думать о том, через что ее сестре приходится переживать.

— Я не это имела в виду, хотя это также очень тяжело, — сказала Сэм, когда Дани повернулась к ней. — Я имела в виду чувства пожизненных супругов. Мортимер и я также не можем держать наши руки друг от друга подальше. Она покачала головой. — Я никогда раньше не испытывала ничего подобного. Это похоже на временное безумие.

— Так это не только на меня и Деккера так влияет? — спросила она с облегчением.

— О, Господи, нет, — твердо сказала Сэм. — Видимо, все пожизненные пары … ну…

— Выгул сексуально озабоченных и doggettes (кидающихся), — предложила она сухо.

Сэм рассмеялась, но кивнула.

— Я собиралась сказать дико поглощенные друг другом, но твое описание больше подходит.

Дани слабо улыбнулась.

— Мне стыдно признаться, но это действительно хорошо, что Люциан поручил нам проверить область Пенетангишин, а Деккеру ту область, где тебя нашли, в противном случае ты все еще была бы в лапах этих сволочей. Мортимер и я были довольно бесполезны на протяжении всего поиска. Я не могла думать ни о чем, кроме желания прикоснуться к нему, и он был не лучше. Я удивляюсь, что мы еще живы, или, по крайней мере — я, авария, вероятно, не убьет его. — Ее глаза были обращены в никуда, и Сэм пробормотала, — Я до сих пор не знаю, как он смог избежать той маленькой Тойоты.

— Тойоты? — Дани не удержалась от вопроса.

Сэм моргнула и покраснела от вопроса, вздохнув, призналась:

— Мы немного увлеклись в одном месте… — Ее губы изогнулись с чувством вины, когда она призналась, — Хорошо, мы много увлеклись и провели много времени, припаркованные на обочине дороги, раскачивая пикап, а не делая того, что мы должны были делать, но инцидент с «тойотой» был другим. — Она закрыла глаза, выглядя встревоженной тем, что произошло, а потом выболтала: — Мы ехали вниз по шоссе и я просто протянула руку, чтобы погладить его ногу… ты знаешь, ласково. — Она поморщилась. — Следующее, что я осознала, его брюки слетели, и я у него на коленях.

Брови Дани взлетели на лоб.

Сухим тоном она посоветовала:

— Я не рекомендую ни одному из вас садиться за руль, когда другие автомобиле тоже на дороге. — Сэм сделала расстроенное лицо и потянулась, растирая себе поясницу, и добавила: — У меня, наверное, до сих пор отпечаток руля на спине. Я знаю, что еще долгое время буду переживать.

Дани откинулась с изумлением на спинку стула. Это, безусловно, превзошло ее и Деккера, тискающихся на заднем сиденье внедорожника, пока Джастин вел. Господи, если даже Сэм и Мортимер не смогли найти здравого смысла съехать на обочину, прежде чем она вскочила ему на колени, какой шанс был у нее?

— Слишком много информации, не так ли? — Сэм опустила лицо на руки, как будто прячась от нее.

— Нет. — Дани успокоила Сэм погладив ее по руке. — Я рада, что ты рассказала мне. Я чувствовала себя ужасно виноватой, наслаждаясь Деккером, когда Стефани страдает где-то там, бог знает где. Я чувствую, что должна что-то сделать, чтобы найти ее, а вместо этого…

— Ты не должна чувствовать себя виноватой. Тут уж ничего не поделаешь, — твердо заверила ее Сэм, подняв голову. — Насколько я понимаю, Мортимер и Люциан думают, что твой телефон является лучшим вариантом, который у них есть на данный момент.

— Правда? — спросила она с удивлением.

Сэм кивнула.

— Попытка найти кого-то, кто не хочет быть найденным, особенно в городе размером с Торонто, это как искать иголку в стоге сена. А они даже не уверены, что они по-прежнему находятся в Торонто. Мортимер сказал, что твой телефон и Николас действительно единственный шанс найти Стефани и того, кто ее похитил.

Дани нахмурилась.

— Деккер продолжает говорить мне, чтобы я не рассчитывала на Николаса.

Сэм обдумала это и медленно сказала:

— Он, наверное, боится, что ты вознесешь свои надежды, а затем резко сильно упадешь, если Николас подведет тебя.

— Может быть, — пробормотала Дани, а затем, встретившись с ней взглядом, сказала: — Я предполагаю, что раньше они были очень близки. Мне показалось, Деккер был ближе с Николасом, чем со своими собственными братьями и сестрами. Они также были напарниками.

— Да? — спросила с удивлением Сэм. — Мортимер не говорил мне об этом.

Дани молчала, она обдумывала возможность того, что Деккер также может разрушить ее надежды так, как разрушены его. Она была уверена, что он разочарован человеком, который преследует отступника, и она не думала, что это только, потому что он винил себя в том, что позволил ему сбежать. Она знала, что расстроится, если кто-то в ее семье убьет кого-то.

— Я не удивлена, — прокомментировала Сэм.

Дани подняла пустой взгляд. Она была так погружена в свои мысли, что потеряла нить разговора.

— Что они были ближе, чем родные братья, — объяснила Сэм. — Не то, что они были напарниками.

— О-о. — Дани склонила голову набок от любопытства. — Почему?

— Ну, из того, что рассказывал Мортимер, между братьями было как минимум сто лет разницы. Это довольно большая разница в возрасте, — отметила она. — Я имею в виду, я знаю людей, братьев или\и сестер всего с десятилетней разницей, о которых едва ли можно сказать, что они близки. Я не могу представить себе, что один на сто лет старше.

Дани просто пожала плечами. Она была старшим ребенком в своей семье, больше чем на пятнадцать лет старше Стефани, которая была самой младшей, но они были близки. Она была ее основной няней, когда Стефани была еще ребенком, а теперь, когда она стала старше, чаще брала ее для ночевки или по магазинам. Осознавая, что ее мысли подошли опасно близко к беспокойству и страху, которое она испытывала за сестру, и что этому в ресторанном дворике торгового центра нет места, она оттолкнула эти мысли и взглянула на Сэм.

— Деккер сказал, что ты смертная?

— Да. Я не готова измениться, — тихо призналась она. — Я думаю, что мне когда-нибудь придется, но сейчас я счастлива сидеть на двух стульях.

Дани подняла брови.

— Мы можем быть обращены? Ты имеешь в виду в бессмертного?

— Конечно. Я так понимаю, что это просто перенос нано из их крови в человека. — Сэм нахмурилась. — Деккер не сказал тебе этого?

— Нет, — сказала она, и Сэм похлопала ее по руке.

— Он скажет, — сказала она с уверенностью. — Он, наверное, старается не перегружать тебя сразу слишком большой информацией.

Дани кивнула, но подумала, что возможно, он просто не подумал об этом пока. Объяснения пришло во фрагментах, то как они встретились, немного того, немного сего. Он не мог даже знать того, что не учел. Это не имеет значения. Она не очень загорелась идеей перевоплотиться. В теории это звучало хорошо. Кто же не хочет быть молодым и здоровым… ну… возможно, навсегда? Это звучит хорошо, пока не учтешь отказ ото всех, кого ты любишь, плюс от карьеры, которой ты отдавал свое сердце и душу десять лет. Нет, ее не привлекала возможность обернуться, подумала Дани. Но, возможно, она тоже смогла бы жить между двумя мирами и воздержаться от изменения, как Сэм. Это идея заставила ее посмотреть на Сэм и спросить:

— Это трудно?

— Что?

— Быть смертной с бессмертным приятелям, — пояснила она.

— Пока нет, — сказала Сэм с усмешкой, потом пояснила, — Но мы не так давно вместе.

Прежде чем Дани смогла спросить, как давно, Деккер подошел к столику.

— Вот и вы, — сказал он, садясь на сиденье рядом с ней и поставив поднос, заваленный едой на стол.