яли наши регулировщики, но быстро разрулить столпотворение не удава-

лось. И власти такую подготовку признавали образцовой, позор! Я почти де-

сять дней не спал, пока не заправил армию. А как заправил, уснул и проспал

двое суток».

И все же генерал Левченко задет публикациями, признающими чехо-

словацкую операцию ошибкой. Может быть, это надо будет когда-нибудь

признать, «но не в такой форме», говорит он, не очень представляя, какая

форма военных устроила бы.

Живет генерал в Москве, на улице Мосфильмовской, в одном из домов

Министерства обороны. Мы встретились осенью 1989 года, когда за окнами

кружили желтые листья, и было видно, как по асфальтовым дорожкам, опи-

раясь на палки, прогуливаются, молча кивая друг другу, отставные генера-

лы. Если бы они с похвальной для их возраста старательностью так прямо не

держали спину, трудно было бы поверить, что этих людей в 1945 году боя-

лась Европа.

Фотографии к главе 6

Кирилл Мазуров («генерал Трофимов»): «Если бы сегодня повторилась ситуация, я вел бы себя

точно так же…». 1989

Богумил Шимон в 1968 и в 1998: «Мы испытали шоковое состояние и не знали, что сказать

друг другу…».

Командующий 38-й армией, генерал Александр Майоров в 1968…и в 1998-м: «Если вы еще жи-

вы пани Немцова, пан Кубичек, пан Нелепка…я, старый человек, прошу у вас прощения…»

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. «Я прошу вас, не молчите!»

Иржи Гаек против Якова Малика. Москвич Цукерман защищает

честь чехословацкого министра. «Всегда оставаться людьми».

Что считал своей ошибкой подполковник безопасности Зденек

Форманек. Совесть нации на XIV съезде КПЧ в Высочанах. Зикмунд

обращается по радио к друзьям в СССР. «Давно пора Брежневу

хвост укоротить»

В тот день в здание ООН в Нью-Йорке поднялся корреспондент «Изве-

стий» Мэлор Стуруа, известный публицист. В коридоре ему встретился заве-

дующий отделением Чехословацкого телеграфного агентства (ЧТК).

– Что вы с нами сделали! – коллега качал головой.

Стуруа посмотрел ему в глаза:

– Что мы сами с собой сделали… 18

Совет безопасности ООН обсуждал чехословацкую ситуацию. В Нью-

Йорк летел министр иностранных дел Чехословакии Иржи Гаек. Он прервал

отдых в Югославии и весь полет переживал за Якова Александровича Мали-

ка, советского представителя при ООН и Совете Безопасности. Они были

дружны, могли друг на друга положиться, а теперь невероятная глупость

(«глупство», скажет мне министр) разводила их в разные углы, как боксеров

на ринге. Малик уже огласил позицию Кремля, сослался на «приглашение

войск», и Гаек страдал, понимая друга, вынужденного с международной три-

буны нести вздор.

Но сначала о Гаеке.

Юный чешский антифашист, изучавший право в Париже, он впервые

увидел советских людей в 1933 году; во дворце Мютюалите проходил миро-

вой антивоенный конгресс, устроенный кумирами европейской молодежи –

Анри Барбюсом, Роменом Ролланом, Теодором Драйзером, Раймоном Гюйо.

Делегаты восторженно принимали посланцев разных стран, но ветром под-

няло с мест ликующий зал, когда вошла делегация страны Советов. Ее глава

Александр Косарев казался человеком из будущего: с мужественным лицом,

спортивного сложения, глубоко мыслящий.

А когда в 1939 году Гаека арестуют за участие в антифашистских акци-

ях, он не будет знать, что почти в те же дни в Москве вожака советской мо-

лодежи, его кумира, расстреляют как «врага народа». Он услышит об этом в

тюремной камере в Южной Саксонии. «Это меня потрясло» – вспомнит Гаек,

перебирая в памяти годы, когда святое для европейских социал-демократов

понятие СССР стало вызывать тревогу.

Чувство опасности, когда-то этим словом вызванное, вернулось к нему

утром 21 августа. Еще три дня назад с разрешения Дубчека и Черника он

принял приглашение югославских коллег отдохнуть с семьей у моря. Воен-

ное вторжение было неожиданно и так абсурдно, что когда в одну ночь он

оказался министром иностранных дел оккупированной страны, не сразу

пришло в голову, что делать. Из Белграда он пытался связаться с руковод-

ством в Праге, но страна молчала, как необитаемый остров.

В Белграде отдыхали с семьями еще три члена правительства: Ота Шик,

Франтишек Власак, Штефан Гашпарик. Обеспокоенные, бессильные погово-

рить с лидерами страны, они предложили послать Гаека на заседание Совета

Безопасности. Никто не отстранял министра иностранных дел от обязанно-

стей, и в этой обстановке он просто обязан донести до мирового сообщества

позицию законной власти.

А тут еще сотрудники чехословацкой миссии в Нью-Йорке постоянно

ему звонят, сообщают, как на них давят из Праги консерваторы во власти, и

умоляют министра прилететь. По слухам, противники Дубчека и Черника

(«здоровые силы») при поддержке чужих войск создают на родине «рабоче-

крестьянское правительство». ООН оставалась последней трибуной, где за-

конная власть может себя защищать. Узнав об аресте Дубчека, Черника, Смр-

ковского, оглушенный другими пражскими новостями, Ота Шик, замести-

тель председателя правительства, в Белграде принимает решение послать

Гаека в Нью-Йорк.

Из записи моих бесед с Иржи Гаеком:

«Перед отъездом в аэропорт мне удалось, наконец, связаться с Прагой, с

моим заместителем Плескотом. “Слушай, – сказал он, – я только что говорил

со Свободой, ему не нравится, что ты собираешься в Нью-Йорк”. Я спросил:

это распоряжение или не распоряжение? “Это мнение Свободы”. Тогда я ска-

зал: передай, пожалуйста, Свободе, что мне тоже не нравится туда лететь, но

я обязан, потому что ООН – единственное место, где мы можем отстаивать

независимость. Если возможность не используем, потеряем все» 19.

Когда в Вене Гаек пересаживался на самолет в Нью-Йорк, его разыскал

сотрудник чехословацкого посольства: был звонок из Праги, кто-то из пра-

вительства срочно просит министра к телефону. «Поздно!» – ответил Гаек и

вошел в самолет. «Позже министр Владимир Кадлец мне расскажет, что это

на него наседали «здоровые силы»: «Гаек твой друг, звони ему, чтобы не ле-

тел». «Знаешь, я был рад, что не смог тогда связаться с тобой», – скажет ему

Кадлец.

Тайный советник Брежнева потом напишет:

«Необходимо было принять меры к тому, чтобы исключить постановку

вопроса о событиях в Чехословакии на заседании Совета Безопасности… Это

можно было бы сделать только в том случае, если бы министр иностранных

дел Чехословакии Гаек дал соответствующую директиву представителю Че-

хословакии в ООН. Следовательно, необходимо было предусмотреть немед-

ленное занятие Министерства иностранных дел и принудительное отправ-

ление соответствующей директивы не только представителю Чехословакии

в ООН, но и всем посольствам Чехословакии за границей. Если бы посольства

за границей с первых же часов правильно информировали соответствующие