Я смутился, не понимая, как реагировать - то ли пожурили, то ли комплимент сделали.

- Ладно, хватит отступлений, - перевел тему Маэстро. - У меня другой вопрос: не испугаются ли храбрые котятки, если мы предложим им встретиться на нашей территории? Без посредников, входных билетов, но по тем же правилам.

На стол легла визитка, которую Маэстро подтолкнул к Даньке. На чистой картонке с тисненой рамкой от руки был написан номер телефона, с другой стороны пусто - я успел подсмотреть, пока друг вертел ее в руке. Данька откинулся на спинку стула, посчитал что-то на потолке, потом спокойно поднялся, обошел сидящих за столом, зашел за спину Маэстро и проделал с ним тот самый трюк с поцелуем в шею и затылок, о котором он мне рассказал недавно. Маэстро ничем не выдал своей реакции, только сглотнул шумно. Данька плавно скользнул дальше, к уху, что-то прошептал мужчине, протянул руку над столом, поставил карточку в пепельницу - та упала, взметнув небольшой фонтанчик пепла. Маэстро замер на мгновение, как-то нерешительно улыбнулся, а потом вообще рассмеялся открыто:

- Что ж, принимаю, - из отмороженного мужика он ненадолго снова превратился в обычного нормального человека.

В кафе заглянул знакомый охранник - кажется, это по нашу душу. Маэстро подтвердил:

- Все, бегите, котятки.

Я выбрался из-за стола и пошел за другом, который уже маячил у дверей. Но на пути обнаружилось препятствие - Гризли дернул меня за руку так, что я впечатался в его грудь, втянул меня в жаркий поцелуй, вжимая в себя и разминая большими ладонями ягодицы. Насладившись моим ртом, Гризли с легкостью развернул мою тушку к двери и хлопнул по мягкому месту, придавая ускорение. Я поспешил сбежать под шутки его друзей, которым понравилось представление.

Водитель был тот же самый. Он сразу выдал нам наши мобилы и произнес:

- Ну что я вам говорил? Нормально же все прошло?

Мы покивали, а я поинтересовался:

- А в чем смысл был? Мы ж теперь знаем место, достаточно узнать время и рассказать, кому это интересно.

- Э, какой ты веселый, - улыбнулся мне в зеркало таксист. - Думаешь, так все просто? Даже я до самого конца не знаю маршрут, пока у пассажира не заберут средства связи. Место каждый раз разное. У серьезных людей все серьезно, и лучше не перебегать дорогу таким людям.

- Ладно, я понял.

Такси везло нас к дому Даньки, и все оставшееся время мы молчали, обдумывая случившееся. Я видел, как друг начал грузиться - наверно, сработало позднее переживание за то, что втянул меня во все это. Такое каждый раз происходит, и я морально готовился остаться у него сегодня ночевать - в знак того, что все хорошо, и Данька мне по-прежнему самый лучший и самый близкий друг. А еще меня интересовало, что же Данька сказал на ухо Маэстро, что тот оттаял. Но все вопросы потом. Сначала нужно доехать.

—

*game over - англ. игра окончена.

**Главный герой сериала “Во все тяжкие”, который купил автомойку для легализации доходов от наркобизнеса.

5

Мы с Данькой шли по лесу, поеживаясь от холода, на свежевыпавшем снегу отпечатывались наши глубокие следы. На дворе 2 января, мы только минут пять назад сидели разморенные в тепле, лениво отдыхали от весьма бурной встречи Нового года, а теперь вот плетемся по знакомому лесу - приходилось уже несколько раз здесь скрываться от компании солидных бизнесменов, которым время от времени приспичивало тряхнуть стариной, смахнуть пыль с наемнической экипировки и вспомнить бурную молодость. Я угадал тогда, они раньше служили по контракту все вместе, были разведывательно-диверсионной группой, мотались по разным странам, работали в горячих точках, пока не произошла одна нехорошая история. Платили им хорошо, так что после ухода с опасной работы они начали свой бизнес, раскрутились, постепенно расширились - у каждого теперь был свой солидный кусок. Криминала и нездоровой конкуренции они не боялись, сами кого хочешь в лесу прикопают по-тихому.

-… Бля, ну что за жизнь! Я даже глинтвейн не успел допить, - привычно бубнил под ухом Данька. - А все этот твой Влад со своим “кажется, вы заскучали, котятки”, - так смешно передразнил, что я рассмеялся. - Более гуманно было бы оставить нас в доме, сами бы жопы поморозили на улице пятнадцать минут, глядишь, в мозгах бы прояснилось. Вот как тут прятаться? Да даже когда трава росла, они каждую примятую травинку замечали, и на дереве фиг спрячешься - каждый сорвавшийся листик заприметят, каждую свежеобломанную веточку увидят. А тут - снег! Прям хоть летать учись…

Мне было хорошо, январские праздники всегда поднимали настроение, а в этом году с такой интересной компанией и в новом волнительном качестве - я уже несколько месяцев официально встречался с Владом - меня вообще потянуло на воспоминания. Выпитый недавно алкоголь приятно согревал внутренности - свой-то глинтвейн я приговорил быстрее зевавшего Даньки, свежий морозный воздух без городских выхлопов легко вдыхался полной грудью, и вообще я был счастлив. Пока друг на весь лес вещал о несправедливости жизни, я начал вспоминать события полугодовой давности и все, что последовало дальше.

***

Когда мы приехали к Даньке домой, я сразу же потащил его в душ, и не зря - у него по всем признакам уже начинался отходняк. Я знал его много лет, я был самым близким ему человеком, даже родители не догадывались, что их неугомонное чадо умеет впадать в депрессию. Наверное, это расплата за постоянный позитив, его веселый моторчик иногда давал сбои. Я быстро раздел безучастного Даньку, разделся сам и шагнул с ним под теплый душ, крепко обнимая. Он зашевелился, тоже обнял меня, прижимаясь теснее, и прошептал:

- Прости.

- За что, дурашка? Ты же меня не силком тащил, я сам согласился. Данька, пойми, если бы я отпустил тебя одного и с тобой что-нибудь случилось, я бы себе никогда не простил. Вдвоем больше шансов выкрутиться. Мы же вместе навсегда, помнишь?

Данька шумно вздохнул-всхлипнул и потянулся ко мне, прошелся легкими поцелуями по подбородку, скулам, задел ресницы - я засмеялся и в ответ окатил его лицо душевыми струями. Данька тоже засмеялся, отфыркиваясь. В наших действиях не было сексуального подтекста, мы не были возбуждены, это была другого рода близость - ему сейчас очень нужна была поддержка, осознание, что он все так же дорог и любим. Как человек, как друг, как брат. У меня самого в такие моменты комок в горле вставал. Я был единственным ребенком в семье и не знал, каково это, когда рядом с тобой постоянно крутится братишка или сестренка. И каково это - потерять родного человека. Особенно если он - твой брат-близнец, похожий на тебя как две капли воды. А Данька узнал на собственной шкуре и чуть не свихнулся, пока не перенес все свои нерастраченные чувства на меня. Нет, он не был болен, он не подменял одну личность другой, он вполне соображал, что я не Женя, да и не похожи мы были. Просто ему не хватало той особой связи, родственной близости, а я… А я давал ему все это, понимая, что тоже уже давно не могу без него. Какой была бы моя жизнь без Даньки? Сухой, серой, скучной. Постепенно вокруг меня бы собрался круг из коллег и приятелей, с которыми максимум мог бы перекинуться парой слов, но ни одного настолько близкого человека, кому бы я смог открыться и довериться. И если ради того, чтобы Данька и дальше встряхивал меня и привносил в мою упорядоченную жизнь изрядную долю сумбура, достаточно было позволить ему называть меня братом, я был готов ему это дать.