Умер Леон совсем один, у себя в комнатке, и о его смерти узнали лишь по прошествии нескольких дней».
* * *
Миша Донской, когда мы решили поиграть с ним в паре, тоже, как мне кажется, испытывал некоторое недоверие к БУКС'у. Но недоверия этого явно не показывал. БУКС выучил и играл по нему достаточно дисциплинированно и со смыслом. Но мы с ним не играли много, сыграли только пару каких-то коротких турниров.
Называл меня Миша не иначе как Бродскис, причем с ударением на втором слоге: «Брод», затем еле заметная пауза и затем «скис». По-моему, потому, что я ему рассказал как-то о табличке на столе в Вильнюсе с моей фамилией на литовский лад: Brodskis. Но делая ударение на слоге «скис», Миша вкладывал в это новый смысл. И вообще, он любил надо мной подтрунивать. На каком-то турнире, где мы с Мариком выступили неважно, он спросил меня, купил ли я книгу, которая продавалась в фойе. Я спросил, что это за книга. Это был тот вопрос, которого он ждал. «Как!? – сказал он – ты не знаешь? Книга называется "Почему ты проигрываешь в бридж"».
Миша был моложе меня на шесть лет. Он был школьником, когда я уже учился на мехмате и вел там математический кружок для школьников. Миша ходил ко мне в этот кружок.
Одним из основных партнеров Миши Донского (наряду с Мишей Кронродом) долгое время был Влад Арлазаров. Они и работали вместе. У них там была хорошая, сильная команда программистов. Когда мне понадобилась компьютерная помощь по моей работе, я обратился к Мише. Он меня направил к Владу. Мы заключили договор. И их команда мне что-то там полезное сделала. Ну, полезное, конечно, только с точки зрения нашего министра и, следовательно, директора нашего института. А их точка зрения была основана на выполнении плана Госкомитета по науке и технике СССР, который они же сами и составляли. Поэтому ничего полезного в этом плане в общечеловеческом смысле не было. Не считая, конечно, того, что люди Арлазарова получили за работу вознаграждение.
Миша был одним из авторов знаменитой шахматной программы «Каисса». Он что-то мне рассказывал об идеях, которые были заложены в программе. Но из всего этого я запомнил только то, что «Каисса» обдумывала ходы даже тогда, когда очередь ходить была у ее противника. В 1974 году в Стокгольме состоялся первый чемпионат мира среди шахматных программ. В четырех турах швейцарской системы «Каисса» выиграла все партии и стала первым чемпионом мира, прославив своих создателей – самого Мишу Донского, а также Влада Арлазарова и Георгия Максимовича Адельсона-Вельского.
* * *
Турнир в Ронишах 1977 года был последним «выездным» турниром первого десятилетия московского бриджа. И на нем я заканчиваю свое повествование о таких турнирах. И привожу список всех таких турниров, где московские команды или пары заняли призовое место в основных состязаниях. Так уж получилось, что эти призовые места оказались либо первыми, либо вторыми.
Таллин-1968. 2-е место в командном турнире (Леон Голдин – Вилен Нестеров, Сергей Русецкий – Юрий Константинович Солнцев).
Дубна-1968. 1-е место в парном турнире (Слава Бродский – Марик Мельников).
Дубна-1968. 2-е место в парном турнире (Генрих Грановский – Владимир Ткаченко).
Таллин-1969. 1-е место в командном турнире (Слава Бродский – Марик Мельников, Леон Голдин – Вилен Нестеров, Слава Пржбыльский – Юрий Константинович Солнцев).
Таллин-1970. 1-е место в командном турнире (Слава Бродский – Марик Мельников, Леон Голдин – Вилен Нестеров, Юра Малиновский – Юрий Константинович Солнцев).
Вильнюс-1971. 2-е место в турнире «Паттон» (Слава Бродский – Марик Мельников, Слава Пржбыльский – Петр Александрович Сластенин).
Львов-1972. 1-е место в командном турнире (Генрих Грановский – Владимир Ткаченко, Миша Донской – Миша Кронрод, Вилен Нестеров – Петр Александрович Сластенин).
Таллин-1972. 1-е место в командном турнире (Леон Голдин – Вилен Нестеров, Миша Донской – Миша Кронрод, Вася Стояновский – Миша Стрижевский).
Таллин-1972. 1-е место в парном турнире (2-я сессия) (Леон Голдин – Вилен Нестеров).
Таллин-1973. 2-е место в парном турнире (2-я сессия) (Слава Бродский – Марик Мельников).
Таллин-1973. 1-е место в парном турнире (4-я сессия) (Слава Бродский – Марик Мельников).
Таллин-1973. 2-е место в парном турнире (общий зачет) (Слава Бродский – Марик Мельников).
Тарту-1974. 2-е место в командном турнире (Слава Бродский – Вилен Нестеров, Генрих Грановский – Владимир Ткаченко).
Тарту-1975. 1-е место в командном турнире (Слава Бродский – Вилен Нестеров, Генрих Грановский – Владимир Ткаченко).
Рониши-1977. 1-е место в общекомандном зачете (Слава Бродский – Генрих Грановский, Вилен Нестеров – Оскар Штительман, Леня Орман – Петр Александрович Сластенин).
Следует отметить, что из ведущих московских игроков мало кто мог себе позволить поехать более чем на один – максимум на два турнира в году. Поэтому можно заключить, что выступление московских бриджистов в это первое для них десятилетие было довольно успешным. Один только 76-й год не принес им побед. Все остальные годы отмечены теми или иными достижениями.
ЭПИЛОГ
В эпилоге, как и полагается по законам жанра, я хочу рассказать о событиях, не связанных напрямую с моим рассказом, но проливающих свет на дальнейшую судьбу тех, о ком я говорил в моих воспоминаниях.
На одном из Московских турниров в начале 80-х годов ко мне подошел симпатичный молодой человек. Он представился как Володя Флейшгаккер и сказал, что он отказник и что ему нужна какая-то работа. А он слышал про наше пчеловодное хозяйство и хотел узнать, не нужны ли нам работники. И я ему сказал, что с удовольствием позову его на пасеку помочь нам. Но это будет только летом. Володя ответил, что это ему не подходит, потому что ему нужна постоянная работа. На этом мы тогда и расстались.
В 84-м Володя с семьей приехал в США. Обосновался в Нью-Йорке. Поигрывал в бридж с Пашей Маргулесом. В декабре 87-го встретился случайно в Манхэттене, на Лексингтон авеню, со Славой Деминым. Вот как сам Слава (который работал в ООН в то время) описывает эту встречу:
«Меня только что перевели в Нью-Йорк с Островов Зеленого Мыса. Помнится, мы с женой еще даже не сняли квартиру и жили в гостинице. Вечером спустились из номера пройтись перед ужином и почти сразу услышали возбужденный диалог на бриджевую тему на русском языке с обильным использованием ненормативной лексики. Это сейчас плюнь на Манхэттене и попадешь в русскоговорящего, а в 1987-м в его восточной части в районе 50-х улиц русская речь была редкостью. Конечно, я сразу узнал Пашу Маргулеса и Володю Флейшгаккера, которые, как оказалось, направлялись в бридж-клуб "Beverly"».
Потом в клубы Манхэттена Володя ходил играть уже в основном со Славой Деминым вплоть до 1992 года. А в 92-м Слава покинул Нью-Йорк на четыре с лишним года.
В конце 92-го я появился в Нью-Йорке. За год до этого я жил в Кембридже, около Бостона. Искал работу. И там ходил иногда играть в студенческие клубы MIT или Harvard. Почему-то там всегда происходили какие-то смешные истории.
Как-то я пришел в клуб и попросил директора познакомить меня с тем, кто тоже пришел один. Директор познакомил меня с молодым человеком, который играл в бридж всего два года. Мы начали играть. Все шло неплохо для нас. Нам немного везло. Хотя бы тем, что мне часто приходилось разыгрывать.
За столами у меня, конечно, были проблемы с общением. Я тогда жил в стране всего несколько месяцев и плохо понимал, что мне говорят, а наши противники, скорее всего, плохо понимали меня. Но почти за каждым столом, куда мы приходили с моим партнером, мне обязательно кто-то говорил, что у меня замечательный английский (что, естественно, означало, что английский у меня был ужасный, потому что если бы у меня был хороший английский, то мне бы об этом никто ничего не говорил).
