— Я знаю, что это телефон босса, — на том конце раздался басистый голос какого-то мужика. — Скажи ему, что заявление на кражу телефона уже готово к отправке. Я стою возле полицейского участка.

      С лица Лесли схлынула вся краска, и он едва не выронил чужой мобильник, но вовремя успел поймать его одеревеневшими пальцами. На лице же Раньери застыло насмешливое выражение, лишь глаза оставались холодны как лед.

      — Но вы же… — начал было Лесли, и внезапно его охватила ярость. — Я ведь всего лишь нашел ваш чертов телефон! Я хотел вернуть его сразу же, просто заболел и не мог вовремя сдать его в полицейский участок! Какого черта вы обвиняете меня в краже?! Да больно он мне нужен, мать вашу!

      И Лесли швырнул телефон, целясь прямо в грудь Раньери. Тот, однако, нисколько не растерявшись, ловко схватил его прямо в воздухе, буквально в нескольких дюймах от своей груди, и поднес к уху.

      — Я слышал, Микаэль. Мой новый личный помощник, кажется, готов с нами сотрудничать. Думаю, заявление не понадобится. Приезжай по адресу, мне потребуется машина.

      Нажав отбой, Раньери спокойно сунул телефон в карман своего пальто и шагнул к Лесли. Тот автоматически попятился, наткнулся на диван позади себя и предсказуемо упал на мягкие подушки, раскинувшись в нелепой позе с широко расставленными ногами.

      — Что, уже прямо сейчас решил отработать стоимость нанесенного мне тобой ущерба? — с наигранным изумлением весело спросил Раньери, неторопливо подходя к дивану, и наклонился, упершись рукой в мягкий подлокотник и нависая над Лесли.

      Парень лихорадочно облизнул пересохшие губы, и от него не укрылось, как за этим нервным жестом пронаблюдал Дим.

      — К-каким ущербом? — выдохнул он почти шепотом.

      — Ну как же… — Раньери все еще сохранял насмешливый, даже шутливый тон, но теперь в бархатных модуляциях его голоса вновь заскользили вкрадчивые нотки. Он опустил взгляд, глядя на соблазнительно тонкие ключицы, видневшиеся в вороте футболки. От его кожи исходил тонкий аромат геля для душа. — Ты, моя радость, сорвал мне выгодную миллионную сделку с госпожой Альери, которая уже готова была продать мне участок на Монтане, обозвав ее сучкой, лишил охуительного секса с парнем, с которым я познакомился на прошлой неделе, и я еще не говорю о моральном ущербе, ведь ты рылся в моих личных файлах и заметках… Что мне за это с тобой сделать?

      Лесли покраснел от возмущения. Хотя от возмущения ли? Будешь тут возмущаться, как же, когда тебя откровенно пожирают глазами.

      — Неправда! — выпалил он, отворачивая голову, чтобы ненароком самому не поцеловать склонившегося над ним мужчину. Однако сделал еще хуже, потому что его дыхание теперь ласкало чувствительную шею Лесли. — Вы сами подписали ее Сучкой! А тот… тот парень… Да вы мне спасибо скажите! Вы хоть знаете, какую болезнь можно подцепить от случайного встречного в клубе?! И никаких личных файлов в телефоне я не нашел, вы…

      Лесли запнулся и умолк, потому что Раньери резко выпрямился, отстранившись от него, а потом просто откровенно расхохотался. Да так весело и искренне, что парень одновременно и сам рассмеяться захотел, и смутился, и обиделся.

      — Чего вы ржете? — пробурчал он, наконец-то вытаскивая из-под своих бедер и спины разбросанные по дивану подушки и принимая менее откровенную и раскрытую позу. — Я, между прочим, правду сказал. Статистика показывает, что большинство людей, которые болеют сифилисом или СПИДом, подцепили его в клубе.

      — Да? — Раньери хохотал до слез и сбившегося дыхания и, кое-как успокоившись, обессиленно упал рядом с ним на диван, развалившись так вольготно, словно находился у себя дома. Да еще и ноги в ботинках на меху поставил на его чистый маленький столик, на который Лесли обычно складывал учебники.

      Лесли не успел возмутиться, потому что мужчина, заложив руки за голову, беспечно заметил:

      — Раз ты такой умный и так удачно справляешься со звонками на моей личной телефонной линии, избавив меня от необходимости отвечать по ней на целых три дня, я предлагаю тебе вот что, малыш.

      Он вытащил из кармана свой телефон и небрежно протянул Лесли. Тот растерянно уставился на него, не решаясь его взять и не понимая, чего от него хотят.

      — Не считая того, что ты лишил меня возможности приобрести участок на Монтане, который я хотел так долго и который стоил мне далеко не выгодного контракта, кстати… Сучка звонила, чтобы уточнить, когда мы встретимся, чтобы подписать его.

      — Посреди ночи? — ввернул Лесли, сам не замечая, что в его голосе звучат явственные нотки ревности, хотя он считал свой тон всего лишь недовольным.

      Но Раньери продолжил, будто и не слыша его:

      — …и испортил мой любимый свитер, который стоит больше, чем твоя годовая плата за учебу в университете, ты мне должен еще и за моральный ущерб, потому что…

      — Да вы делец, сеньор Раньери! — язвительно отозвался Лесли. — Хорошего предпринимателя и финансиста видно за версту! Что-что, а подсчитывать убытки вы хорошо умеете. Видимо, вам не впервой?

      Мужчина повернул к нему голову, и, столкнувшись с изучающим взглядом серых глаз, Лесли почти пожалел о сказанных им словах. Он никогда не отличался терпимостью и за словом в карман в общем-то не лез. Особенно если был обижен, возмущен или взволнован, а за несколько минут пребывания в обществе этого козла Раньери он успел испытать все три эмоции сразу, хотя такое случалось нечасто.

      — Предлагаю тебе работу. Я даже буду платить и прощу тебе весь твой долг, — сказал Раньери спокойно, словно и не слышал замаскированного оскорбления.

      — Какую еще работу? — пробурчал Лесли, подозрительно глядя на мужчину, и на всякий случай отодвинулся к подлокотнику дивана, подтянув к груди колени. Хотя возбуждение его потихоньку сходило на нет, раз уж Раньери соизволил отодвинуться и не соблазнять его ароматом своего дорогого парфюма и волнующей близости, он все равно опасался обнаружить, как тот на него действует. Хотя, наверное, таким мужчинам, как он, и без того известно, как они действуют на окружающих.

      — Должность моего личного помощника. — Раньери помахал перед его носом телефоном, который все это время держал протянутым. — Эта штука действует мне на нервы, думаю, за три дня ты убедился, что в покое меня не оставляют ни днем, ни ночью, даже если большинство звонков принимает мой секретарь.

      — Это который Зануда? — снова встрял Лесли.

      — В точку, — кивнул Раньери с улыбкой.

      Он улыбнулся спокойно и почти мягко, так что Лесли обнаружил, что улыбка его завораживает едва ли не больше, чем обольстительная сексуальная усмешка, от которой в паху становится ощутимо тяжелее.

      — И ты, похоже, отлично изучил мой план на неделю, — насмешливо добавил Раньери. — Как насчет того, чтобы помочь мне его осуществить вплоть до последнего пункта?