- Но ведь я человек…
- Оборотни в принципе не интересуются людьми, иначе они бы разодрали твое тело в клочья за считанные секунды и никто бы не помог, - отрезал Жан. – Да и вампиры, вкусив кровь не могут просто так взять и остановиться, не испив ее всю… А ведь Нику хватало и пары капель.
- То есть? – спросил я, еще не понимая, к чему ведет директор.
- Ты, как дорогостоящее вино. К тому же у меня есть существенные опасения, что ты, Ален, далеко не человек…
Я хотел было что-то возразить, но у меня в горле будто ком встал, и взгляд красных глаз двух вампиров прожигал меня насквозь. Не зная, что сказать и предпринять я просто пытался понять, стоит ли мне теперь переживать за свою сохранность и чтобы эти слова значили для меня в целом.
- Почему?
- Что «почему»? – переспросил меня парень, встав из-за своего стола и вмиг оказываясь рядом со мной, вот только сейчас это было совершенно не неожиданно. – Квинт, ты же прекрасно знаешь, что связь между оборотнями и вампирами запрещена?
Парень кивнул, а я пытался понять, какая связь между моей «нечеловечностью» и этим.
- Я давно думал, почему именно так, ведь здесь нет логического зерна, - сказал Квинт, - вампиры и оборотни не могут иметь детей… Так почему запрещено?
- Потому что при слиянии этих двух совершенно разных видов вируса в людях, которые любят друг друга, могут появляться дети, - директор академии с особым интересом посмотрел на меня, как бы намекая…
- Я? – в шоке произнес, не понимая верить ли их словам и намекам. – Не может быть!
18.
- Глупости, - выдавил я из себя, после секундного замешательства. – Я не верю в это.
- Твои родители исчезли, ты спас Аристарха после того, как чуть сам же его не съел, и на тебе не осталось ни ранки, - сказал парень, складывая руки на груди. – Мне лично очень интересно, как твои родители смогли завести детей… и было бы прекрасно узнать к какому виду ты относишься…
- Я изучу, - кивнул Квинт, принимая слова директора к исполнению.
- Я не животное для экспериментов.
- Никто так и не говорит. Просто данную информацию нужно держать в тайне, а так же выяснить, кто и для чего скрывал саму возможность соединения оборотней и вампиров, - Жан отошел от меня на приличное расстояние и стал рыться в документах. – Ты уникален и мы должны понять, какие силы ты имеешь в запасе, кроме бешеной регенерации.
Я фыркнул. Всю жизнь был призрачным гением, который был нелюдим и меня вполне эта ситуация устраивала. А тут приезжаю в эту академию и не только постоянно общаюсь с разными странными нелюдьми, так еще и сам, оказывается, далеко не человек. С каждым днем веселее.
Пока я выпал из реальности, время не стояло на месте: Квинт вышел из кабинета, сказав, чтобы я как освободился, подошел к нему, а он пока проследит за Аристархом, Жан же продолжать изучать документы, которые со стола плавно перекачивали на пол.
- Вот, - произнес с каким-то странным оттенком ликования в голосе директор академии, вытаскивая из своры бумаг один файл и подавая его мне.
- Что это? – спросил я, вытаскивая исписанные мелким заковыристым почерком листки из папки.
- Единственное упоминание о твоих родителях, иной информации нет, а если и была, то пропала около двухсот лет назад.
Каким-то непонятным для меня образом я быстро понял, что среди списка из имен и краткой информации о превращении различных людей (причем в большинстве своем с плачевным исходом), есть имена моих родителей. Я знал их под другой фамилией, но имена не изменились.
«Жанет Ю. Бой. Пол женский. Возраст на момент обращения – 16 лет.
Год обращения – 1782.
Адаптацию к изменениям прошла успешно. Болезнь тут же отступила. Явное улучшение физических и умственных способностей пациентки. Эксперимент считается удавшимся. Для дальнейшего существования объекта нет причин. Подлежит уничтожению.
Объект сбежал»
Последняя строчка была приписана явно позже, другим пером, и хотя отсканированные листы не давали мне в полной мере оценить разницу туши, что использовалась при письме, но оттенок был иным, чуть светлее.
Единственно, мне мало верилось, что моя мама могла быть этой самой Жанет, ведь она хоть и выглядела молодо, но была явно старше шестнадцати.
«Ноухол фон Трайвой третий. Пол мужской. Возраст на момент обращения – 17 лет.
Год обращения – 1782.
Адаптацию к изменениям прошла успешно. Болезнь тут же отступила. Явное улучшение физических и умственных способностей пациента. Эксперимент считается удавшимся. Родители в восторге, лишь жалеют, что выбрали тот вид, который не может долго находиться на солнце.
Объект исчез»
То есть, если мой отец – вампир, то мать – оборотень?
Меня начала бить мелкая дрожь и впервые за все время я понял, что ничего не вижу. Вернулась вновь апатия, свойственная мне в обычное время и осознание собственной беспомощности.
Я не могу быть кем-то особенным, я и так особенный! Я гений и этого вполне достаточно. А еще я ношу очки и очень худой, пусть и высокий. Я мулат, так как мой отец белокожий, а мама афроамериканка, и у меня светлые волосы – убийственное сочетание. Цвет глаз разный, из-за чего и плохое зрение, так как это не только красиво, но и считается болезнью. Мне хватает этих моих особенностей. Куда еще?
19.
- Так-с, - проговорил Квинт, беря в руки шприц, - сначала возьмем кровь на анализы…
Глаза его сверкали странным полуночным огнем, в то время как за окном вставало солнце. И темноволосый парень в халате пугал меня.
Больно не было, он быстро взял немного крови из вены, потом из пальца (тут я помучился), после чего вздохнул облегченно, проговорив:
