И правда, Черный Бес тянулся к полупустой пивной кружке, стоявшей на столе.

— Нет, — ответила Цуппи, — Руди к пиву равнодушен, но однажды на Рождество он слопал крендель с ликером.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся господин Нис. — Это здорово! Значит, вы празднуете Рождество вместе со своей свиньей?

Папе, конечно, эта шутка не понравилась, он обиделся и поспешил уточнить:

— Это было только один раз.

— Мило, в самом деле мило, — протянул господин Нис и коварно посмотрел на Руди, который как раз заметил Щетинку, сидевшую на привязи у шатра.

— Ну что ж — ни пуха ни пера! Или точнее — ни сала, ни щетины. Впрочем, я бы охотнее пожелал вашей свинке сломать себе шею и ноги, — пошутил господин Нис и снова криво улыбнулся.

— Гад какой! — проворчала Бетти. — Слышали, как он пожелал нашему Руди сломать ноги и шею? Такой на все способен. Недаром он владелец колбасной фабрики.

— Прекрати, — оборвала ее мама, — нельзя возводить на человека напраслину из-за того, что у него кривая улыбка.

— Пойдемте-ка выпьем лучше лимонаду, — предложил папа.

Мы пили лимонад, когда по громкоговорителю объявили, что Руди вновь вызывают на старт. Как все быстро! Мы услышали:

— В следующем забеге, дорогие болельщики, у нас припасен для вас еще один замечательный подарок: сейчас побежит Руди-Пятачок — соперник Черного Беса. Руди-Пятачок, пожалуйста, на старт!

— Этот ведущий просто чокнутый какой-то, — проворчала Бетти. — Он что, думает, Руди его услышит и сам прибежит на старт?

Мама свистнула. Но Руди не появился. Мама свистнула еще раз. Люди за соседними столиками обернулись и стали смотреть на нас. Папа снова смутился.

— Прекрати свистеть, — прошипел он. — Я сам за ним схожу.

Мы отправились на поиски Руди. Мы все обыскали. Нам помогал Хинрихсен с сыновьями, на этот раз он выглядел особенно лохматым, видимо, утром забыл причесаться. Но Руди нигде не было, даже рядом со Щетинкой.

— А вдруг его украл этот гадкий господин Нис? — предположила Цуппи.

— Чушь! — отмахнулся папа. — Хотя, конечно, странно, что он не приходит.

— Посмотрите, как Щетинка тянет поводок! — сказала Бетти. — Может, она его найдет?

Отличная идея! Мориц отвязал поводок и Щетинка потащила нас за шатер. Там мы нашли Руди, он сидел, повалившись на бок.

Цуппи крикнула:

— Руди!

Он попытался было встать, но снова плюхнулся на задницу.

— Что с ним такое? Он что, заболел?

Руди все же поднялся и пошел, нет, поковылял к нам, спотыкаясь. Он не был болен. Он был пьян. И все время облизывал липкую морду. Бетти обнаружила миску и две пустые бутылки яичного ликера. Тут как раз прошел мимо господин Нис.

— Вы же говорили, что он не пьет пива!

— Это не пиво, а яичный ликер. И вам это прекрасно известно!

— Откуда? Я-то не пью со свиньями под рождественской елкой!

— Прекратите сейчас же! — рассвирепел папа. — Лучше следите, чтобы мы вашего Черного Беса не отправили на колбасу.

— Ха-ха! — рассмеялся господин Нис, но усмешка все же сползла с его лица. — Ха-ха! Ничего, он крепкий парень. Ваше здоровье!

И он ушел.

— Мерзкий дядька, — прошипела Цуппи, — вот почему он спрашивал, пьет ли Руди пиво. А я ему про ликер проговорилась! Теперь Руди не сможет участвовать в забеге.

— Он должен, — настаивал Хинрихсен, — иначе его дисквалифицируют. И исключат. Он должен выйти на старт и пробежать — неважно как.

Тут снова объявили, что Руди вызывается на старт.

— Руди-Пятачок, скорее на старт!

Но Руди тем временем разлегся на земле, уткнулся рылом в скрещенные ноги и, моргая, устало смотрел на нас.

— Скорее, — сказала мама, — надо напоить его кофе, иначе он заснет прямо на старте. И положить побольше сахару, чтобы он этот кофе выпил.

Я помчался в шатер, купил целый кофейник и набрал столько пакетиков с сахаром, что официант даже покачал головой.

Мама налила кофе в чашку, высыпала сахар, помешала как следует, чтобы немного остудить, и поставила перед Руди. А тем временем он взял и уснул! Мы его насилу растолкали. Руди выпил кофе и немножко взбодрился.

— Еще чашечку? — спросил я.

— Лучше не надо, а то у него может случиться сердечный приступ.

Мы поволокли беднягу к беговой дорожке и запихнули в стартовую кабинку.

— Внимание, — объявил ведущий в микрофон, — Руди-Пятачок вышел на старт. Он показал сегодня лучшее время. Поприветствуем его!

По команде «Марш!» три свиньи выбежали из загонов. Четвертым, еле переставляя ноги, вышел Руди. И поплелся зигзагами, все время ударяясь о сетку, ограждавшую его дорожку. Один раз он было плюхнулся на задние ноги, но потом все же с трудом поднялся и заковылял дальше.

Зрители, которые поначалу с интересом ждали этого забега, начали смеяться и свистеть. В первом забеге все трибуны подбадривали Руди, крича ему: «Руди — вперед!», но теперь они подхватили дурацкую дразнилку ведущего: «Руди, ты перебрал, до финиша не добежал!»

К счастью, наш Пятачок не понимал, что ему кричали, но, возможно, почувствовал, что над ним насмехаются, потому что вдруг рассердился и стал зло на всех поглядывать. Он доковылял до финиша последним, с грехом пополам пересек финишную черту и мешком повалился на землю.

— Руди, не хочешь еще стаканчик перед сном? — пошутил ведущий.

— Придурок! — прошипела Бетти.

Цуппи плакала от досады и разочарования. Но мама с папой старались не подавать виду, что огорчены.

— Таков печальный конец большого таланта, — отпустил ведущий в микрофон еще одну шутку. — И как всегда, причина всему — алкоголь. Руди, не пей как свинья! Ха-ха! Итак, на второе место выходит Молли-Молния! Ну что, поборешься за «Голубую ленту» с Черным Бесом?

После забега мы доволокли спотыкавшегося Руди до прицепа Хинрихсена.

— Пусть сперва проспится. Финальный забег будет только после полудня, — проворчал Хинрихсен и рассказал нам, как однажды нашел всех своих свиней пьяными, потому что те наелись опавших и забродивших слив.

— Теперь все будет зависеть от того, какое время покажет Черный Бес во втором забеге. Если он пробежит молодцом и не оплошает, его уже никакая свинья не победит. Тогда преимущество будет слишком большим. Но поживем — увидим. Пусть сначала пробежит! А куда подевался Мориц?

И правда, Мориц исчез. Может, отправился на трибуну? Как раз объявили второй забег с участием Черного Беса. Мы тоже поспешили вернуться на свои места, и как раз вовремя. Ворота стартового загона открылись и Черный Бес ринулся вперед. Сразу было видно: бежит победитель сегодняшних соревнований — никаких сомнений. Но вдруг с трибуны послышалось странное повизгивание. Мы узнали: так ганноверско-брауншвейгская свинья зовет борова. Черный Бес остановился и замер, прислушиваясь, потом побежал дальше, но все время оглядывался, видно, пытался разглядеть свинью на трибуне. Из-за этого он сбился с курса и на полной скорости врезался в перегородку, разделявшую беговые дорожки. Упав, он запутался в сетке, да так и остался лежать, дрыгая ногами, словно огромная угодившая в сеть рыбина. Господин Нис в гневе выбежал на край трибуны и возмущенно заорал:

— Это саботаж!

В конце концов Черный Бес сумел-таки выпутаться из сетки и помчался дальше, но к этому времени три его соперника уже давно пересекли линию финиша.

Черный Бес показал почти такое же время, как и Руди — хуже некуда.

Конечно, господин Нис пытался протестовать, утверждал, что Черного Беса отвлекла визгливая свинья, оказавшаяся на трибуне. А ведь свиней на трибуны пускать запрещено, значит, забег надо признать недействительным и повторить все сначала.

Но никто никакой свиньи на трибуне не видел.

— Тогда, значит, это кто-то из зрителей визжал. И притом так похоже, что мой Черный Бес принял его за свинью.