– Учили, – кивнул головой Ришар.

– Ну и отлично! Трупы осматривала Доновэй. Она же делала медицинское заключение. Её вы найдёте в медпункте. К сожалению, я не имею возможности сопровождать вас. Надеюсь, вы сможете действовать самостоятельно? – в голосе Дюпона засквозило ехидство.

– Надеюсь, – в тон ему ответил Ришар и выключил видеокон.

«Вот тип! Думает, что напал на мальчишку! Наверняка все следы уничтожены, а люди будут помалкивать и изворачиваться. Ну, господин младший инспектор, начинаются боевые действия. Будьте осторожны. Ловушки следует ждать на каждом шагу. Хотя вам и позволили работать самостоятельно, но, чувствую, наблюдения не снимут».

От таких мыслей у Ришара сразу поднялось настроение. Как у гонщика на старте: впереди нелёгкая борьба за медаль, а внутри уже всё напряжено, всё готово к борьбе.

«Нужно связаться с Ружем», – решил инспектор и направился к видеокону. Нажал кнопку «Общей связи». На экране появилось усатое лицо с синими глазами и унылым носом.

– Диспетчер Рэндолф, – прогнусавило оно.

– Мне, пожалуйста, закрытый канал КОБКОПа.

Унылый нос мигом оживился:

– Ваш личный код.

Ришар назвал.

– Шифр общий?

– Да.

Диспетчер защёлкал клавишами за экраном.

«Наверняка подслушивать будут. Пусть. Ничего особенного сообщать не стану, а намёки Руж поймёт».

Рэндолф исчез с экрана. Сначала по нему забегали разноцветные полосы, потом они пропали. Свистящий голос спросил:

– Код абонента?

Ришар назвал несколько цифр, и сразу появился Руж, который что-то писал. Он отложил авторучку и, улыбаясь, сказал:

– Рад приветствовать вас, инспектор Ришар.

– Я тоже, господин следователь.

– У вас есть, что сообщить мне?

– Совсем немного. Местный инспектор Лапард погиб, упав в трещину…

– Причины выяснили? – сразу перестал улыбаться Руж.

– Нет.

– Почему? Есть затруднения?

– Пока нет. Приступаю к расследованию, – значительно сказал Ришар. Если их разговор подслушивают, то Дюпон учтёт это замечание. Руж понял и кивнул головой.

– Буду ждать от вас ежедневных докладов. И в следующий раз говорите на другом языке, этот очень труден для меня. До свиданья.

Экран притух и сразу засветился. Откуда-то сбоку вылез диспетчер

– У вас всё? – спросил он.

Ришар молча кивнул и выключил видеокон.

«На другом языке, значит с помощью шифроразговорника. Интересно, жалеет ли следователь, что отправил меня сюда? Не уверен, наверное, что справлюсь с заданием. Ничего, докажу, на что я способен. Чтобы потом больше не сомневался».

Перед предстоящими боевыми действиями инспектор решил принять душ. Взбодрённый холодными струйками ионизированной воды, он вытирался полотенцем, как вдруг под раковиной заметил необычный предмет. Вернее, обычный: маленький чёрный шарик, диаметром сантиметра три, но необычный в данном месте. Ришар поднял его, внимательно осмотрел. С одной стороны у шарика находилась небольшая вмятина, скорее всего специальная, а не случайная, полученная, например, в результате удара. На противоположной стороне торчал чуть заметный усеченный конус с отверстием.

«Что за штука? – задумчиво вертел в пальцах чёрный шарик Ришар. – Как сюда попал? Вещь Лапарда? Для каких целей? Или специально подкинули, чтобы спровоцировать? И опять – кто и зачем? Нужно проверить браслетом».

Он поднёс шарик к универсальному браслету. Специальные электронные аппараты, сделанные в виде браслета для часов, были верными помощниками всех служащих КОБКОПа. Браслет носился постоянно, являясь своеобразным отличительным знаком владельца для тех, кто знал, что это за штука. Конструкторы ухитрились спрятать в такой маленький объём микрокомпьютер с огромным числом различных функций выполняемых им. Браслет выдал на индикатор информацию в виде слов: СРЕДСТВО СВЯЗИ. Инспектор, касаясь иголочкой сенсорных кнопочек на специальном микропульте, спросил: ПРИНЦИП РАБОТЫ. Моментально засветились слова: ЭЛЕКТРОМАГНИТНЫЕ ВОЛНЫ НЕ ИСПОЛЬЗУЮТСЯ. ПРИНЦИП РАБОТЫ НЕЯСЕН. НУЖНА ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ.

– Где её взять? – вздохнул Ришар и стал одеваться. Чёрный шарик он сунул в карман своей куртки, надеясь узнать о его назначении и принадлежности по ходу следствия. Потом проверил заряды в своём небольшом пистолете, который стрелял маленькими оперёнными стрелками. В зависимости от цвета головок, они обладали различными поражающими свойствами. Обычно Ришар всегда заряжал обойму стрелками с синими и красными головками – чередуя их по две штуки. Красные поражали насмерть, а синие только парализовали противника. В небольшом окошечке было видно, какого цвета головка стояла в стволе.

«Итак, экипирован полностью. Голова ясная, состояние организма бодрое. Ну-с, вперёд. Сначала посетим обсерваторию, а там посмотрим»,

Младший инспектор открыл дверь комнаты №18 и вышел в коридор, вернее – ступил на тропу войны. С кем? Это и предстояло ему определить.

Закопченный ствол тэрджера медленно двигался вверх-вниз, беря под прицел то грудь, то лоб. Руки Ришара почему-то сами собой поднялись вверх. Какой инстинкт заставляет делать это? Очевидно, кровь предков, когда-то воевавших в многочисленных кровавых бойнях, заставила сработать мышцы рук при виде направленного ствола орудия убийства.

Свет от плафона бил прямо в глаза Ришару, и он не видел лица Дюпона. Только тёмный силуэт головы.

«Чего тянет, гад! – подумал Ришар. – Выбирает, где больнее, что ли? Этой игрушкой хоть куда выстрели, живым не останешься… А он ещё выбирает! Или боится сделать последний выстрел? Наверное, это очень страшно вот так, видя лицо человека, убить его. Когда издалека стрелял – лица не видел, поэтому легче… Я бы тоже, наверное, не смог бы вот так выстрелить».

– Стреляй! Чего тянешь? – вдруг вылетело у Ришара. Он совсем не хотел говорить. Само собой как-то вырвались эти слова.

– Успею, – сказал Дюпон. – Хочется напоследок задать несколько вопросов.

Инспектору стало немного легче от его слов. Несколько минут можно ещё пожить и то хорошо.

– Если смогу на них ответить, то можете задавать ваши вопросы, – как можно спокойнее сказал Ришар. Руки опустились сами, также как и поднялись.

– Что вас сказала Доновэй, когда вы с ней разговаривали в медпункте?

Инспектор такого вопроса не ожидал. На «Парадисе» во всех комнатах стояли подслушивающие устройства. Так говорил Брин. Значит, в медпункте их не было, или они были неисправны.

– Устройства во время вашего посещения не сработали, – сказал Дюпон, словно прочитав мысли Ришара. – Или оказались неисправными, если их обнаружила Доновэй.

– Это было давно, и мне трудно припомнить, о чём мы с ней говорили в тот момент, – медленно сказал инспектор. Он подумал о том, что нужно тянуть время. Если он немного продержится в этом смертельном диалоге, минуту – две, то помощь придёт. Только кто ему поможет? Кто?

– У вас прекрасная память, инспектор. Вспомните, пожалуйста.

– Даже если я скажу, вы всё равно убьёте меня. И сделаете то же самое, если не скажу. Не вижу смысла…

– Перед тем, как окончательно прикончить вас, я могу немного помучить. Задеть лучом вашу руку или ногу. А это, как мне кажется, очень неприятно. Поэтому я могу предложить только одно – смерть без мучений. Выбирайте – или, или…

– Она мне прямо назвала убийцу, – сказал инспектор.

– Несчастный случай она назвала убийством?

– Как ни странно…

Казалось, Дюпон задумался, осмысливая слова, сказанные Ришаром. Он явно сомневался: верить или нет инспектору.

– Если вы не обманываете меня…

– Помилуйте, разве я могу! – попытался изобразить возмущение Ришар, но у него это получилось явно фальшиво.

– …то у неё, значит, были какие-то основания сказать так?

– Да, были, – подтвердил Ришар, яростно кивнув головой, одновременно усиленно соображая, как бы вывернуться из сложившейся ситуации.

– Она, наверняка, сказала вам об этих основаниях.