Это было уже второе родное существо, которое он нашел... Сайшес заволновался, что потерял первое, приподнял голову... «Спи, малыш, я с тобой...». Нет, не потерял, та первая душа была где-то рядом... Она тоже была теплая и родная и отдавала все, что имела... Вот только энергия ее была... Мало подходящая? Да... Сайшес не мог пить ее так свободно, как пил сейчас энергию второй души: пил, захлебываясь, боясь, что оторвут, оттащат, не дадут... Голова уже кружилась... и он, напившись и захмелев – заснул...
А энергия, попав в мертвую, погасшую ауру, питала и расправляла ее, расцвечивая живым огненным светом.
Зак проснулся утром с неслабой головной болью, но все равно счастливым - ему теперь было ради кого жить, кого защищать и о ком заботиться. Теперь у него было племя!
А фургон все ехал, покачиваясь, туда, где ждали цирк зрители и новые представления. Зак глянул в окошко - светало, через час надо будет сменить на козлах возницу...
Сайшесу не хотелось просыпаться, он бы и не стал, вот только есть захотелось очень сильно, так что вставать все равно придется... Он вынырнул из сна и, не открывая глаз, потянулся... Под руки попалось вдруг... Что это? Он ощупал... Шея... Такая большая, что обхватить двумя ладонями не удавалось... Голова... Пальцы прошлись по жестким волосам... Руки несмело скользнули по губам... Клыки! Но страха не было... Губы улыбались, а руки тихонько гладили Сайшеса по спине... Захотелось открыть глаза и посмотреть, но Сайшес был уверен, что снова ничего не увидит, снова, как всегда, будет темно...
Но...
Сайшес открыл глаза... и невольно зажмурился от несмелых лучей зарождающегося нового дня, проникнувших сквозь оконца повозки. Он видит? Сайшес снова распахнул глаза и с удивлением уставился в темно-зеленые, почти черные глазищи на серо-зеленом лице. Нижняя челюсть чуть выступала вперед, и губы раздвигали клыки... Страшно?
Но новорожденная душа Сайшеса, едва раскрыв лепестки, запечатлела образ орка...
- Папа?.. – голос малыша неуверенно дрогнул.
Орк что-то сказал, но Сайшес опять ничего не понял, и тогда орк просто погладил Сайшеса по торчащим в разные стороны обрезанным кудряшкам. Большая тяжелая ладонь была теплой и родной, и Сайшес успокоился: его не бросят и больше не выгонят на улицу, и теперь ему, наверное, не надо будет пить, когда захочется есть...
Зак’ирей, заглянув в любопытные глаза малыша, вздохнул с облегчением – мальчик, вроде бы, пришел в себя, и мутная пелена безумия оставила его.
Малыш что-то неуверенно спросил, но Зак снова его не понял...
- Ничего, сынок, вот уже и глаза осмысленно смотрят, значит, и говорить научишься... – и большая ладонь снова нежно погладила малыша...
Но пора было вставать... и не потому, что надо было куда-то бежать и что-то делать, нет, просто Зак впервые утром зверски хотел есть: живот просто крутило, зубы сводило от желания вонзить их в хлеб с мясом... А кстати!
Зак’ирей встал. Где-то тут... О! Вчера вдовушка, у которой он проводил время в городе, провожая Зака, вручила ему корзинку, накрытую полотенцем... Он так и не успел посмотреть, что там, как его вызвал Морион, а потом уже и некогда было.
И вот сейчас Зак в нетерпении срывал с корзины полотенце...
- Оооо... Я тебя люблю... – выдохнул он, с умилением разглядывая целый окорок, пышный каравай белого хлеба, пирожки, здоровенную, литров на пять, бутыль с молоком и большие красные яблоки...
Да-да, не удивляйтесь... При всей своей суровой внешности, Зак больше всего любил молоко и яблоки... И зная эту его слабость, вдовушка, как могла, привечала орка.
- Эх... – вздохнул Зак, - хорошо...
А руки уже сами доставали из настенного шкафчика кружки и тарелки...
Сайшес с любопытством оглядывался. Большая кровать, на которой он спал, изголовьем упиралась в сундук, стоявший поперек фургона. Над сундуком было то ли большое окно, закрытое ставнями, то ли маленькая двойная дверь, из-за нее доносился голос возницы, понукающего лошадь... Напротив сидевшего Сайшеса было открытое окно, прямо под ним - складной стол, одной стороной прикрепленный шарнирами к стене; в ногах кровати, сбоку от нее, большая дверь, до потолка, наверное, на улицу.
Сайшес поднял голову: на стенах висело множество шкафчиков, на вбитых гвоздях - какая-то пестрая, яркая одежда, расшитая блестками, огромные блестящие обручи, большие разноцветные перья, а на обратной стороне двери - свернутый кнут...
Все так красиво и необычно... Все так хотелось потрогать, померить...
Но... запах... до Сайшеса донесся божественный запах пирожков... Он закрыл глаза и тихонько проскулил, не зная, дадут ли ему хоть один...
Зак в это время разложил стол и, усевшись на кровать, начал вынимать еду из корзины.
- Ты чего еще не у стола? – обернулся он на этот тихий скулеж. - Давай подползай, - он приглашающе махнул рукой и рассмеялся, видя, как малыш действительно пополз по кровати на четвереньках прямо к столу.
Орк не поленился, снял с гвоздя на стене свою рубашку и, надев на мальчика, подвернул рукава и подпоясал найденной лентой, затем еще закутал малыша в одеяло и сунул ему в руки кружку с молоком.
- Держи-ка.
И с улыбкой наблюдал, как мальчик, сморщив носик, нюхал молоко, потом пробовал, потом как-то умудрялся с улыбкой на губах его пить. Зак налил Сайшесу еще молока и сунул в руки пирожок.
- Кушай, зяблик, - и рассмеялся, увидев на мордахе белые усы.
Он вообще с удивительной легкостью смеялся сегодня: так, как будто и не было этих горьких четырех лет; так, как будто и не ждал он смерти, доживая свой, отмеренный им же самим, срок... Теперь-то уж ни о какой смерти и речи быть не могло - теперь у него было о ком заботиться и кого защищать...
- Эх, - потянулся, наевшись, орк, снова чувствуя себя полным сил, - а вот когда я научу тебя ходить по канату, и совсем будет замечательно...
Он оглянулся на мальчика - тот спал, положив голову на стол и намертво зажав в кулачке недоеденный пирожок.
- Слабенький ты у меня еще... - орк уложил малыша в кровать и старательно укрыл, - спи, набирайся сил...
Глава 10.
Глава самая ангстовая из текста, но, к сожалению, без нее нельзя для дальнейшего понимания... Но тем кто не любит ангст лучше не читать.
Эпиграф к главе написан eingluyck1!
***
Хохочет в замке золотом неистовый король,
Безумие в его глазах, он всюду сеет боль…
И даже брата своего не пожалел король:
«Не будешь убивать? Ну что ж, отведать ты изволь –
Как сперма хлюпает и как кричит дитя, что ты
Убить не хочешь для меня, мой гений чистоты…
Он будет долго «доходить», и долго будет жив,
Освобожденье дашь лишь ты, рукой своей убив!»
Читатель, что б ты выбрал сам, ответь как на суде:
Взирать на муки иль отдать себя такой судьбе?!
*** Материк Камия. Страна Хёльд. Королевский замок Геррионов.
- Ольгерда ко мне! – Харальд сидел, небрежно развалясь на троне.
Ольгерд вошел, холодный и безразличный.
- А приветствовать своего короля ты не намерен?
- Приветствую вас, мой король...
Его ровный, без всякого выражения голос раздражал Харальда, но он знал, что с этим делать...
- Идем...
По ступенькам лестницы Харальд спускался все ниже и ниже, в подвалы, о существовании которых Ольгерд даже и не знал...
- Проходи... – Харальд, открыв дверь, пропустил Ольгерда вперед и, щелкнув пальцами, зажег магический светильник на стене...
Ольгерд огляделся: у дальней стены каменного мешка сбились в кучу четыре детские фигурки, старшему из которых было лет десять, и он прикрывал собою малышей...
- Это дети изменника – герцога Рэнфа. С родителями я разберусь сам, тебе останется только покончить с его детьми...
- Нет! Я никогда не подниму руку на детей!
- Никогда? – Харальд улыбнулся гаденькой змеиной улыбкой.
