— Всякий раз, когда Тео берется за что-то, это почти всегда успех. Люди просто не могут ему противостоять, они практически бросают бизнес и деньги на него, — говорит Кэт Брэду и Лилли, снисходительно улыбаясь мне.

— Не совсем, — я хмуро смотрю на нее.

— Это настоящий талант, — Брэд поднимает бровь.

— К тому же редакторы отделов моды обычно женщины, — усмехается Кэт.

— Главное уметь манипулировать, — смеюсь я, имитируя рукой неприличные действия.

— О боже, не поощряй его, — ругается Лилли.

Кэт закатывает глаза, но смеется вместе со мной.

— Лучше не подводи меня, — она старается выглядеть серьезной, указывая пальцем на меня, а потом хихикает. — Прости, Лилли, нам, начинающим в этой сфере людям, приходится использовать всё, что есть в нашем распоряжении.

Когда мы заканчиваем еду, Кэт встает, чтобы убрать со стола, объявив, что на десерт есть пудинг. Она исчезает на кухне.

Я обращаюсь к Брэду.

— Сейчас, Брэд, мне просто нужно, чтобы ты знал, что если тронешь мою сестру, я сломаю тебе ноги.

— Но... — он запинается. — Я...

— Тео! — вскрикивает Лилли.

Я кладу руку на ее бедро и сжимаю, указывая на него.

— Нет. Даже не думай об этом... тебе придется жениться на ней, — я смотрю ему прямо в глаза, и он извивается под моим взглядом.

— Хм... ладно, — он смотрит вниз на свои руки.

Я на мгновение делаю паузу, затем хлопаю его по спине.

— Я только дразнюсь, — у меня вырывается смешок. Малыш явно выглядит напуганным.

— О, слава богу, — говорит он с явным облегчением. — Это было бы неловко.

— Со всей серьезностью говорю, что если ты причинишь ей вред, я найду тебя и разрушу твою жизнь.

Он становится белым как полотно.

— Я рад, что мы это прояснили, — я широко улыбаюсь ему, как только Кэт возвращается в комнату. Лилли качает головой, неодобрение написано на ее лице.

Кэт смотрит на меня.

— Как у вас дела? — ее глаза подозрительно мечутся между нами тремя.

— Хорошо, — улыбаюсь я Брэду.

Пудинг, приготовленный Кэт, потрясающий, он тает на языке.

После ужина я помогаю ей убраться. Брэд предлагает свою помощь, но Кэт отправляет его отдохнуть и посмотреть телевизор, который, я думаю, вряд ли он смотрит, наверное, знает, что мы обсуждаем его. Лилли пытается помочь, но, в конце концов, сдается и решает пойти и прочитать электронные письма.

— Что думаешь? — спрашивает меня Кэт, как только мы остаемся вдвоем.

— Он довольно приятный человек.

— Я чувствую это, но…. — она смотрит на меня своими яркими голубыми глазами.

— Ну, если честно, он просто немного тупой и немного банальный, — я смотрю вверх, ожидая, что она будет буянить, но вместо этого она улыбается.

— Он был тихим, потому что боится тебя. Он знает, что мы не близки с родителями, и что твое мнение является единственным, имеющим для меня значение. Это большое давление на него. И ты точно не из тех людей, с кем чувствуешь себя свободно и легко. Особенно, если человек тебя не знает. Ты, своего рода, пугающий — хихикает она.

— И почему это смешно?

— Потому что это ты. Я никогда не видела тебя в таком свете. Ты чертовски мягкий на самом деле, — она обвивает руки вокруг моей талии и сжимает меня в объятиях. Я треплю ее волосы.

— Спасибо, — смеюсь я. — Не говори никому, я должен поддерживать репутацию, ты же знаешь.

20 глава — Лилли

Тео и я уходим от Кэт довольно поздно. Я думаю, они с Брэдом отличная пара, несмотря на то, что Тео постоянно пытался создать неловкие моменты.

— Знаешь, ты мог бы быть к нему добрее, — говорю я, как только мы оказываемся в машине.

Он сверкает мне невинной улыбкой.

— Я должен убедиться, что он достаточно хорош для моей сестренки. — Он пожимает плечами.

— Я уверена, что твоя сестра достаточно взрослая, чтобы решить это для себя. — Я закатываю глаза.

— Да, но мужчины такие мудаки, а Кэт молода и наивна. Я не хочу видеть, как ее используют, — говорит Тео искренне.

Я смотрю на него в темноте машины и шепчу:

— Вы двое, кажется, действительно близки.

— Да. Как я уже сказал, наша мать почти никогда не была с нами. Мы были друг у друга. Уильям и я всегда были соперниками, поэтому мы не были близки, но Кэт всегда была для меня всем. — Нежность в его голосе заставляет мою грудь сжаться. Он звучит так же, как Гарри.

— Я и мой брат точно такие же, — говорю я. — Он практически вырастил меня.

— Ты совсем не рассказываешь о своей семье, — говорит он тихо.

Вот дерьмо.

— Я рассказывала тебе, что мой отец погиб в автокатастрофе, а мама, ну лучше бы она была мертва. — Я стараюсь звучать лаконично, чтобы не вызвать никаких вопросов. — Гарри — мой лучший друг, мой брат... мой спаситель, — шепчу я.

— Ты не видишься со своей матерью и не общаешься с ней?

— Нет. Я ее ненавижу, — я говорю это жестко, потому что не хочу говорить об этой женщине.

— Лилли… — он потирает рукой лицо. — Я не хочу вмешиваться, но кое-что беспокоит меня некоторое время. — О боже, куда это нас приведет? — Ты помнишь ту ночь, когда я потащил тебя в переулок, и у тебя была паническая атака?

Я не отвечаю, а просто киваю.

— И постоянные кошмары?

Я вздыхаю. Это до добра не доведет.

Он отворачивается от меня и смотрит прямо в лобовое стекло.

— Что с тобой случилось? — шепчет он.

— Я...— что я могу ему сказать? Дерьмо, думай, Лилли, думай. — Я говорила тебе раньше, у меня тяжелое прошлое.

Он снова сосредотачивается на мне.

— Ты ничего не рассказывала мне о своем прошлом. — Он пытается быть осторожным, но я чувствую его разочарование.

— Ты знаешь все обо мне. Я не рассказала тебе лишь о моем прошлом, потому что это всего лишь прошлое. — Я не хочу, чтобы ему было больно от этого, просто не желаю портить свое настоящее и будущее грязным прошлым. Я беру его за руку. — Просто доверься мне, когда я говорю, что тебе лучше не знать. Пожалуйста?

Он изучает меня в течение долгого времени, затем пальцами касается моей щеки, и я могу разглядеть на его лице страдание. Я поворачиваюсь и целую его ладонь.

— Хорошо, — шепчет он.

— Спасибо, — говорю я шепотом. Он кивает, но ничего не отвечает.

Мы возвращаемся домой к Тео.

Тео расстегивает мое платье и оставляет мягкий поцелуй между моих лопаток.

— Мне нужно отправить письмо. Я вернусь через минуту.

— Хорошо, — отвечаю я, пока снимаю платье.

Вода в душе горячая, прямо как я люблю. Кожу жжет от нее, доходя почти до боли. Я мою волосы шампунем Тео, терпкий цитрусовый аромат всегда напоминает мне о нем. Мои глаза закрываются, я смываю шампунь, когда его теплое тело оказывается напротив моего. Он проводит пальцами по моей щеке, прежде чем поцеловать меня, — аккуратно, почти целомудренно. Его прикосновение мягкое и бережное. Я сцепляю руки вокруг его шеи и крепко прижимаюсь губами к его губам, но его ответ на поцелуй не такой как всегда. Я вздыхаю.

— Тео, не обращайся со мной так, словно я из стекла, — рычу я. Я опять целую его, проводя языком по его губе. Его руки зарываются в мои волосы, и он целует меня яростно. Он отстраняется от моих губ, берет мой сосок в рот и сосет изо всех сил. Я стону.

Выражение на его лице: страсть, жгучее желание и обожание. Мои руки исследуют линию его туловища, затем я провожу руками по его бокам, пока они не достигают эрекции.

Я сжимаю его в руке, и он стонет в мои губы. Вода стекает вниз по моему телу, от воды и возбуждения мои соски затвердели. Он стонет, а я целую его и скольжу языком внутрь его рта. Я целую его грудь, спускаясь вниз по его животу, пока не встаю на колени перед ним. Беру его твердый член в рот, водя языком по головке. Я сосу и лижу его, буквально пожирая. Он прислоняется к стене и стонет. Я беру его так глубоко, как могу, до тех пор, пока не чувствую тошноты. Тео делает резкий вдох.