Баочай всю ночь не сомкнула глаз и, услышав, что сказал Баоюй, не удержалась, чтобы не заметить:

— До чего же ты неосторожен в выборе выражений. Будь жива сестрица Линь, непременно рассердилась бы на тебя!

Баоюю стало неловко, он пошел к жене и стал оправдываться:

— Я хотел к тебе прийти, но не заметил, как уснул.

— А мне все равно, — пожала плечами Баочай.

Сижэнь тоже всю ночь не спала и теперь, услышав, что молодые разговаривают, поспешила налить им чаю.

Вскоре пришла служанка от матушки Цзя.

— Как спал второй господин Баоюй? — осведомилась она и сказала: — Старая госпожа просит его жену поскорее одеться и прийти к ней.

— Передай старой госпоже, что Баоюй спал спокойно, а жена его сейчас придет, — ответила Сижэнь.

После ухода служанки Баочай поспешно привела себя в порядок и в сопровождении Инъэр и Сижэнь отправилась к матушке Цзя. Совершив приветственную церемонию, она навестила старших, начиная от госпожи Ван и кончая Фэнцзе, а затем возвратилась к матушке Цзя, где застала свою мать. Баочай стали расспрашивать, как вел себя Баоюй накануне вечером.

— Очень спокойно, — отвечала Баочай. — Как только мы вернулись, сразу лег спать.

Все успокоились и стали болтать о том о сем.

— Вторая молодая госпожа Инчунь собирается уезжать, — доложила девочка-служанка. — Я слышала, от господина Суня приехал какой-то человек, он прошел прямо к старшей госпоже Син, о чем-то с нею поговорил, и она тотчас послала передать четвертой барышне Сичунь, чтобы та не задерживала вторую молодую госпожу Инчунь. Сейчас вторая молодая госпожа Инчунь у старшей госпожи Син. Она плачет. Скоро придет с вами прощаться.

Матушке Цзя стало не по себе, и она сказала:

— Инчунь хорошая девочка, почему же судьба послала ей такого мужа! Ведь теперь ей всю жизнь придется страдать!

В это время как раз вошла Инчунь. Лицо ее было заплакано, но, не желая омрачать день рождения Баочай, она не дала на людях воли слезам, попрощалась и собралась уходить.

Понимая, как тяжело у Инчунь на душе, матушка Цзя не стала ни удерживать ее, ни выражать сочувствие, лишь сказала:

— Поезжай! И не нужно так убиваться! Раз уж попался тебе такой муж, придется терпеть! Через несколько дней я пришлю за тобой!

— Вы всегда любили меня, бабушка, — отвечала Инчунь, — и я так вам благодарна за это! Но — увы! — приехать мне больше к вам не удастся!

Тут она не выдержала, и из глаз покатились слезы.

— Ты еще приедешь! — утешали ее. — Ведь от тебя до нас совсем близко, не то что до третьей сестры Таньчунь. Если бы она и захотела, то все равно не' смогла бы приехать. Уж очень далекий путь!

Вспомнив о Таньчунь, матушка Цзя, а за нею и остальные невольно взгрустнули.

— Впрочем, и в этом нет ничего невозможного, — произнесла матушка Цзя, подумав о том, что нехорошо грустить в такой радостный день. — Если в приморских провинциях все будет спокойно, мужа Таньчунь могут перевести в столицу, и мы увидимся!

— Так, пожалуй, и будет, — поддакнули остальные.

Проводив Инчунь, все возвратились к матушке Цзя, где веселились до позднего вечера, пока матушка Цзя не устала.

От матушки Цзя тетушка Сюэ пришла к Баочай.

— В этом году твоего брата не казнят, — сказала она дочери. — Теперь нужно ждать великого помилования, и тогда он сможет откупиться от наказания. Но сколько времени еще пройдет? И как мне жить одной? Хорошо бы Сюэ Кэ женился. Что ты об этом думаешь?

— Мама, вы напуганы неудачной женитьбой старшего брата и теперь боитесь женить Сюэ Кэ, — заметила Баочай. — По-моему, не следует тянуть с женитьбой. Ведь вы знаете барышню Син Сюянь и понимаете, как тяжело ей живется. Мы хоть и бедны, но в нашем доме ей будет легче, хотя бы потому, что у нее появится семья.

— Как только представится случай, намекни об этом старой госпоже, — проговорила тетушка Сюэ. — Скажи, что у нас в доме никого не осталось, пусть выберет счастливый день и отправит барышню к нам.

— Вы, мама, лучше посоветовались бы сперва с братом и сами выбрали счастливый день, — промолвила Баочай, — а потом можно поговорить со старой госпожой и со старшей госпожой Син. Я знаю, госпожа Син никак не дождется, когда наконец Сюянь выйдет замуж.

— Говорят, барышня Ши Сянъюнь уже собралась уезжать, — сказала тетушка Сюэ, — но старая госпожа решила оставить ее еще на несколько дней. Так что пользуйся случаем и проведи с ней оставшееся время!

— Вы правы, — заметила Баочай.

Тетушка Сюэ еще немного посидела, потом распрощалась и уехала домой.

А сейчас расскажем о Баоюе. Размышляя о том, почему Дайюй не явилась ему во сне, он решил, что она стала небожительницей и не желает с ним встречаться, а может быть, он просто слишком нетерпелив?

Составив план действий, Баоюй сказал Баочай:

— Вчера я случайно уснул в передней и, когда нынче утром проснулся, почувствовал себя свежим и бодрым. Я охотно поспал бы там еще ночь-другую, не знаю только, позволишь ли ты мне?

Баочай больше не сомневалась, что стихи, которые он накануне прочел, относятся к Дайюй, и решила, что его все равно не отговорить. Поэтому решила позволить ему проспать две ночи в передней, тем более что прошлую ночь он спал совершенно спокойно.

— Делай как знаешь, — произнесла Баочай. — С какой стати я стану тебе мешать? Только не думай о всяких глупостях, не то опять найдет наваждение.

— А знаешь, о чем я буду думать? — засмеялся Баоюй.

— По-моему, второй господин, вам лучше было бы лечь в спальне, — вмешалась Сижэнь. — В передней за вами не углядишь, можете простудиться!

Не успел Баоюй ответить, как Баочай бросила на Сижэнь выразительный взгляд, та поняла и после некоторой паузы сказала:

— Можешь спать где угодно, только пусть кто-нибудь будет рядом на случай, если тебе захочется чаю или воды.

— Вот ты и побудь со мной, — с улыбкой проговорил Баоюй.

Сижэнь стало неловко, она покраснела и не произнесла в ответ ни слова.

Зная скромность Сижэнь, Баочай решила ее выручить и сказала:

— Сижэнь привыкла ко мне, и я велела ей неотлучно быть в моей комнате. Позови, если хочешь, Уэр или Шэюэ! К тому же Сижэнь сегодня устала, пусть отдохнет!

Баоюй улыбнулся и вышел. Баочай велела передать Шэюэ и Уэр, чтобы постелили Баоюю в передней, и предупредила:

— Если он проснется, попросит чаю или воды, пусть будут внимательны!

Придя к Баоюю, служанки увидели, что он сидит на постели, закрыв глаза, со сложенными как у монаха руками.

Служанки уставились на него и тихонько посмеивались.

В это время вошла Сижэнь. Увидев, в какой позе сидит Баоюй, она тоже было усмехнулась, но сдержалась и промолвила:

— Ведь ты сказал, что собираешься спать! А сам почему-то сидишь!

— Посижу немного и лягу! — ответил Баоюй.

— Из-за тебя вторая госпожа всю ночь глаз не сомкнула, — с укором сказала Сижэнь. — А если это опять повторится?

Зная, что, пока он не уснет, спать никто не ляжет, Баоюй стал раздеваться. Сижэнь сделала несколько наставлений Шэюэ и ушла во внутреннюю комнату.

Шэюэ и Уэр между тем постелили Баоюю и, когда он улегся, тоже легли спать.

Как ни старался Баоюй, уснуть не мог. Его одолели воспоминания. На память пришел случай с Цинвэнь, когда она хотела напугать Шэюэ, выбежала из дому раздетая, простудилась и заболела, а потом умерла. Фэнцзе сказала, что Уэр — это копия Цинвэнь, и мысли Баоюя переключились на Уэр. Притворившись спящим, он стал украдкой наблюдать за девушкой, и Уэр все больше напоминала ему покойную Цинвэнь. Глубокая печаль охватила юношу. Во внутренней комнате было тихо. Надеясь, что Шэюэ уже уснула, Баоюй нарочно дважды ее окликнул. Та не отозвалась.

— Что вам угодно, второй господин? — спросила Уэр.