Инь и Ян.

Белое и Черное.

Добро и Зло.

Билл и Том.

Кайлер и Саллирайд.

Но, говорят, такое притяжение опасно.

В моей жизни все идет по системе.

Я пью только черный кофе. Треть чайной ложки сахара и треть чайной ложки корицы. Подавать через две минуты, чтобы немного остыл.

Я всегда задерживаюсь на работе. Выхожу позже на два часа и успеваю за пятнадцать минут до закрытия зайти в булочную на соседней улице. Потом на предпоследнем автобусе доезжаю до Бэкингсайд, чтобы пешком добраться до фешенебельного района Гранджхилл. Ряд белых пятен отстроенных загородных домов разбавлен там зеленью газонов и домашних садиков домохозяек. У меня сада нет, потому что садоводством я никогда не увлекался.

У меня нет машины.

Свободное время я провожу, читая книги и смотря шоу для домохозяек.

Я читаю Чака Паланика и полностью противоречу всему тому, что он пишет.

Наверное, я слишком долго молчал, потому что глаза Кайлера потемнели.

- Я пропустил целую неделю учебы, - сурово говорит он, уже успев сделать свои выводы из моего молчания. – Поэтому с понедельника снова должен выйти на лекции. У меня завт… сегодня, - исправляется он, глянув на часы на стене ресторана, - самолет в десять утра. Я возвращаюсь в Чехию.

Именно по этой причине я ничего не ответил на его вопрос.

Я слишком сильно не люблю что-либо менять в своей жизни.

Я – Разбитое Сердце Джека.

Глава 6.

- Доброе утро, мистер Саллирайд, сегодня вы припозднились, - проговорила Джейд, стоило мне войти в светлую приемную.

- Опоздал всего на пару минут, не бери в голову.

Секретарь пожала плечами, как ни в чем не бывало.

- Добро пожаловать в четверг.

- Слишком радостно для человека, работающего четвертый день подряд.

- Достаточно радостно для человека, которого ждет квартальная премия.

Она обворожительно улыбнулась, а я же, оставив пальто в шкафу, прохожу в свой кабинет, бросив напоследок:

- Завари мне кофе. Черн…

- Черный. Треть чайной ложки сахара и треть чайной ложки корицы. Подавать через две минуты, чтобы немного остыл, - как заповедь повторяет она, а я не могу сдержать улыбки, кивнув.

Идеальней секретаря, чем эта зубоскалистая стерва, мне просто не найти.

Располагаюсь в своем рабочем кабинете, когда Джейд вносит кофе, папку с телефонными звонками и утреннюю газету. Мой мир вернулся в свое русло. Все встало на свои места.

В ту злощастную субботу, плавно перетекшую в воскресение я никогда не смогу забыть, но и помнить буду с огромным трудом. В десять утра самолет увез от меня найденыша в Чехию, а я отправился домой, чтобы проспаться и считать все произошедшее мистическим сном. Но нет, дома на комоде лежит мятая фотография Кайлера, что когда-то стояла рядом с книгой «Маленький принц». Понедельник встретил меня работой, насмешками Джейд и новыми клиентами, которые хотели продать/купить бизнес. Неудачники позволили отвлечься от собственных проблем, но на фоне моих их неудачи казались совершенно никчемными. Людям вообще собственно преувеличение значимости их историй. Моя казалась мне невероятней всех остальных.

«The Times» пестрила огромной фотографией и не менее большим заголовком.

- Что нового в мире? – интересуюсь у Джейд, отпивая свою постоянную дозу кофе.

Подруга усмехается.

- Шеф вернулся из командировки, поэтому сегодня обязательно вас навестит, - мысленно я простонал, - встречи, назначенные на сегодня, все так же в силе. В 11:00 арендованные киоски, а в 12:45 один из покупателей. Не ясно пока, что он собирается покупать и за какую сумму.

- Втюхаем ему эти самые арендованные киоски, чего тянуть? Скажем, что это последний писк моды.

- Да вы само коварство сегодня.

- Что еще? – спрашиваю, в пару глотков допивая горячий кофе.

Джейд пожала плечами.

- Кадровики опять напутали с принятыми на работу личностями, снова до вас пыталась дозвониться та дамочка из клуба, которую один раз я уже отшила, а Франция сосет у Англии.

- А? – не понял я, а секретарь кивает на газету, лежащую на столе.

- Первая полоса, между прочим.

С этими словами она выходит, оставляя меня в одиночестве, а я хватаю «The Times», открывая первую полосу. Почти на всю страницу была фотография ее Величества Королевы Англии – Елизаветы II.

Одетая в красивый голубого цвета костюм, в перчатках, с доброй улыбкой на старческих губах, в широкополой шляпке.

Сердце ухнуло вниз, а я так и осел в кресле.

Заголовок кричал: «Англия не уступит свое величие Франции».

А Королева в руках держала потрепанный, немного мятый конверт с маркой в виде флага нашего королевства.

Текст говорил о том, что в воскресение Елизавета II прибыла на встречу с президентом Франции для обсуждения внешне политических распрей двух государств.

Там что-то говорилось про документы. Доказательства. И про победу Англии в этих дебатах.

Старушка уделала чужого президента благодаря бумагам, которые у нее не должны были быть.

Вот и все. Вот вся система.

Бывает такое чувство, что ты сотворил чудо. Нет, серьезно, ты сделал что-то такое, от чего все остальные должны усраться от зависти.

Я не художник, поэтому картин не создавал.

Я не писатель, хотя недавнюю историю моей жизни можно было бы преподнести как неплохие мемуары.

Я просто заместитель директора в компании по продаже бизнеса.

И да, это я передал конверт в руки самой Елизаветы II в предыдущие выходные на Тауэрском мосту. Я жал руку ее Высочеству.

Меня пробрало на такой дикий хохот, что, спустя пару мгновений, в кабинет влетела Джейд, с ужасом и сомнением глядя на меня. А я смеялся, смеялся в полный голос, вспоминая, как мы с Кайлером под дождем отдавали самой Елизавете конверт с документами, который она оставила на хранение у своего друга Винсента.

Милая дорогая Е.

Это про нее говорил старик в письмах, ей посвящал дневники и был ее добрым другом.

Королева. Это была Королева!

Заливаясь хохотом и игнорируя ошарашенный взгляд Джейд, я выхожу из кабинета, из приемной, прямо в коридор. В мою сторону шел директор нашей компании. А я продолжал смеяться.