48
В 1539 году город Лувен предлагает такой вопрос: "Какое самое большое утешение для умирающего?” Все ответы имеют оттенок лютеранства. Палата Сен-Вижнокберга, получившая вторую награду, отвечает в духе чистого учения о благодати: "Уверенность, что нам доступен Иисус Христос и истинный дух Его”.
49
Этамин — сетчатая ткань из шелка или шерсти.
50
Два миллиона червонцев из пяти миллионов общей цифры дохода.
51
Burckhardt. ’’Die Cultur der Renaissance in Italien”. Превосходная книга, самый полный и самый философский труд об эпохе Возрождения в Италии. (Буркхардт Я. Культура Италии в эпоху Возрождения. Спб., 1904—1906.)
52
Этот момент из истории фламандской живописи сходен с состоянием английской литературы после реставрации. В обоих случаях германское искусство стремится сделаться классическим; в том и другом случае контраст между воспитанием и природой создает ублюдочные произведения и много недоносков.
53
Всякому известно, что название это идет только со времен французской революции. Я употребляю его здесь как более удобное. Исторические имена: для Бельгии — Испанские Нидерланды, а для Голландии — Соединенные Провинции.
54
Взгляните на прелестную картину ван Ноорта ’’Рыбная ловля” в церкви Св. Якова в Антверпене.
55
Взгляните в Генте на его Св. Розалию, в Брюгге — на его Поклонение волхвов, в Ренне — на его Лазаря.
56
Взгляните именно на его картины в мехеленских и антверпенских церквах.
57
Motley. United Netherland, IV, 551. Донесение Контарини 1609 г.
58
Так назывался первый министр и президент голландских штатов, избиравшийся на пять лет с правом вторичного потом выбора.
59
Cosmographia. С.421.
60
Между прочим — взятие Буа-Дюка Горожьером и 69 волонтерами.
61
’’Этот добряк капитан, — говорит он, — принадлежал к числу тех, которые умирают из-за страха смерти. Если Бог и простит этих людей, то разве уж только потому, что сочтет их за безумцев”.
62
Голова Юноны на вилле Людовизи; голова Юпитера из Отриколи.
63
То есть Музей Школы изящных искусств в Париже.
64
Overbeeck I. Geschichte der griechischen Plastik, Brunn Kunstler Geschichte.
65
Mommsen. Roemische Geschichte Bn. I. S. 21.
66
Surtius. Griechische Geschichte, Bn. I. S. 4.
67
About. La Grece contemporaine, p. 345.
68
См. также знаменитый Софоклов хор: ’’Приютное убежище, странник, нашел ты себе в этом краю гордых коней”. (Эдип в Колоне.)
69
About. La Grece contemporaine, p. 41.
70
Фукидид. Кн. I. Гл. 70.
71
About. La Grece contemporaine, p. 148.
72
’’Два островитянина встречаются на пристани в Сире. ’’Здравствуй, брат, как поживаешь?
73
Алкей хвалит своего брата за то, что тот ходил на войну в Вавилонию и привез с собой меч с рукоятью из слоновой кости. Рассказ Менелая в Одиссее.
74
About. La Grece contemporaine.
75
Теэтет Платона. См. все рассуждения Теэтета и сближения, какие он делает между фигурами и числами. См. также начало ’’Соперников”. В этом отношении крайне поучителен Геродот (кн. II, гл. 29). Никто из египтян не смог ответить ему на вопрос о причине периодических разливов Нила. Ни жрецы, ни миряне не доискивались даже и гадательного объяснения по столь близкому им предмету. Напротив, греки успели уже придумать для него три разных толкования. Геродот обсуждает их одно за другим и предлагает от себя четвертое.
76
Таковы: геометрия Евклида, теория силлогизма Аристотеля, учения стоиков о нравственности
77
К ним относятся: идеи-первообразы Платона, конечные причины Аристотеля, атомы Эпикура, гипотеза расширения и сгустков у стоиков.
78
См. у Аристотеля "Аналитики" и у Платона диалоги "Парменид" и "Софист". Трудно найти что-либо более замысловатое и такое до хрупкости тонкое, как вся физика и физиология Аристотеля; взгляните хоть на его "Проблемы". Масса проницательности и ума, истраченная школами задаром, поистине громадна.
79
Полос — знаменитый афинский актер времен Перикла.
80
Эвтидем Платона
81
Илиада, песнь II. Перечень воинов и кораблей.
82
Tacitus. De moribus Germanorum. — Deorum nominibus appellant secretum illud, quod sola reverentia vident.
83
Tournier. Nemesis, on la Jalouse des dieux.
84
Эсхил. Прометей.
85
Племена эти живы, веселы, легкоподвижны. Даже и неизлечимый больной не смотрит там унылым, пришибленным; он спокойно глядит на подходящую смерть: все вокруг него улыбается. Вот где тайна божественного веселья гомеровских поэм и Платона: сам рассказ о смерти Сократа в ’’Федоне” едва лишь отзывается легкой грустью. Жить — значит дать цвет, потом плод, и что же еще далее? Если, как дозволительно утверждать, забота о смерти составляет важнейшую черту христианства и религиозного чувства новых времен вообще, то греческое племя менее всех других религиозно. Это народ поверхностный, берущий жизнь, как нечто лишенное всякой сверхъестественной обстановки, не имеющее заднего плана в недосягаемой для глаз дали. Такая простота созерцаний много зависит от климата, чистоты воздуха, изумительной отрады, какой в нем дышишь, но еще гораздо более от инстинктов эллинской расы, чудно идеалистичной. Какая-нибудь сущая безделица, дерево, цветок, ящерица, черепаха приводят на память тысячи метаморфоз, воспетых поэтами; струйка воды, рытвинка в скале, громко величаемая ’’пещерой нимф”, колодец с ковшом на краю сруба, рукавок моря, столь узкий, что его перелетают бабочки, а между тем доступный большим кораблям, каков, например, рукав в Поросе; померанцевые деревья, кипарисы, которых тень ложится на море, небольшой сосновый лесок среди скал — даже такие вещи достаточны в Греции, чтобы породить возбуждаемое красотой удовольствие. Гулять ночью по садам, прислушиваться к трескотне кузнечиков, сидеть при свете луны, поигрывая на флейте, пойти напиться воды в горах, принести с собой туда маленький хлебец, рыбу и сулейку вина, которую разопьешь под звуки песни; в семейный праздник вывесить у себя над дверью венок из свежей зелени, пройтись в увитых цветами шляпах, на всенародном празднестве нести в руках убранные листвой тирсы, проводить целые дни в пляске, в играх с ручными козами — таковы удовольствия греков, удовольствия народа бедного, бережливого, вечно юного, живущего в прелестном крае, находящего свое добро в себе самом и в дарах, которые послали ему боги. Пастораль во вкусе Феокрита была в эллинских краях истиной; Греции всегда нравился этот мелкий род тонкой и милой поэзии, один из самых характеристических в ее литературе, зеркало ее собственного житья-бытья, но глупый и натянутый почти во всех других странах мира. Веселье, жизнерадостность — вещи греческие по преимуществу. Этому племени всегда только двадцать лет: для него indulgere genio (дать себе волю, распахнуться) не то, что тяжелое опьянение англичанина или грубая сладострастность француза, а просто-напросто мысль, что природа хороша и добра, а потому не только дозволительно, но даже и следует охотно уступать ей. Действительно, природа для грека — советник в деле изящного, наставница в добродетели и правде. Мысль о ’’похотливости”, о том, что природа будто бы наводит нас на всякое зло, для него чистая бессмыслица. Вкус к наряду, отличающий паликара и так невинно обнаруживающийся в молодой гречанке, вовсе не пышное тщеславие варвара, не глупое притязание какой-нибудь мещанки, чопорной и чванливой, как всякая выскочка: это — чистое и тонкое чувство наивных юнцов, чувствующих себя законными детьми настоящих творцов изящества” (Эрнест Ренан. Св. Павел. С. 202). Один из моих друзей, долго путешествовавший по Греции, рассказывал мне, что часто тамошние возчики и вожаки сорвут себе дорогой какой-нибудь красивый цветок, бережно держат его в руке целый день, вечером, ложась спать, помещают куда-нибудь в укромное местечко и назавтра принимаются за него опять, чтобы наслаждаться им еще снова.
