В книге «Картины былого Тихого Дона»[73] рассказано об уходе донских казаков атамана Епифанца из-под стен Троице-Сергиева монастыря. В конце осады одному из казаков приснился ночью святой Сергий, который поведал: «Не даст вам Бог жезла на жребий свой».

Казак рассказал об этом своим товарищам, и донцы призадумались, доложили о видении атаману. Тогда Епифанец отправился к польским воеводам Сапеге и Лисовскому и рассказал им о смущении своих товарищей.

Польские же паны сочли Епифанца человеком опасным, способным погубить все дело, и решили его убить. Но донцы узнали об этом. Страшное возмущение произошло в их стане. Быстро собрались они при оружии на круг, вынесли иконы, помолились и все как один поклялись преподобному Сергию и Николаю «не делать зла царствующему городу Москве и стоять с православными заодно на иноверных».

В ту же ночь сели донцы на коней и пошли от стен Троицы на юг — к себе на Дон. Узнав об этом, поляки отправили за ними в погоню литовскую конницу. На реке Клязьме у деревни Вохны литовцы догнали казаков. Начались переговоры. Литовцы уговаривали донцов вернуться к полякам и продолжать осаду монастыря, но казаки были непреклонны. Тогда литовцы попытались вернуть их силой, но донцы отбились и спокойно вернулись на Дон, в свой Смагин юрт.

Следует отметить, что казаки, как донские, так и воровские, служили и у царя Василия, хотя в гораздо меньшем числе. По царскому указу от 25 февраля 1608 г. крестьяне, вступившие в московское войско, не подлежали выдаче своим господам, в то время как взятые в плен воровские казаки подвергались наказанию или возвращались в холопство. Некоторые казаки воспользовались возможностями, которые предоставлял им сей указ. Так, из тушинских таборов в Москву отъехал казак, а в прошлом сын боярский Милохов. В царском войске он по-прежнему служил казаком в станице Первуши Булгакова. В 1608 г. царский воевода Г.Л. Валуев объявил набор казаков из крестьян. Это стало известно из дела ростовского крестьянина В.Е. Харина, вступившего по призыву Валуева в казаки.

Во время похода князя М.В. Скопина-Шуйского из Новгорода к Москве в качестве казака к нему поступил на службу старицкий крестьянин Федор Михайлов. Позже и Харин, и Михайлов служили в «вольных» казачьих станицах.

Не в силах самостоятельно справиться с тушинцами и ляхами из частных армий, царь Василий решил обратиться за помощью к Швеции. Как уже говорилось, наиболее выгодным для России было бы вторжение Швеции в Лифляндию и дальнейшее продвижение внутрь Польши. Кстати, после окончания русской смуты, в 1621 г., шведы так и поступили. Но Шуйский думал не о государственных интересах, а о своей собственной шкуре. Ему нужны были шведские наемники в Москве, и немедленно.

Начало века ознаменовалось династическим кризисом в Швеции. Карлу IX (герцогу Зюдерманландскому) удалось короноваться лишь в марте 1607 г. Естественно, что шведам поначалу было совершенно не до российских смут. Но как только обстановка стабилизировалась, шведское правительство обратило свои взоры на Россию. Проанализировав ситуацию, шведы пришли к выводу, что русская смута может иметь два основных сценария.

В первом случае в России будет восстановлена твердая власть, но к Польше отойдут обширные территории — Смоленск, Псков, Новгород и др. Не будем забывать, что в то время Польше принадлежала и вся Прибалтика, исключая побережье Финского залива; во втором — вся Русь подлежала ополячиванию.

Таким образом, в любом случае Швеции стала бы угрожать серьезная опасность со стороны усилившегося Польского королевства. А ведь весь XVII век Польша для всех шведов, начиная от короля и кончая простолюдинами, была куда более грозным и ненавистным противником, нежели Россия.

Карл IX решает помочь царю Василию. Еще в феврале 1607 г. выборгский наместник писал к карельскому воеводе князю Мосальскому, что король его готов помогать царю, и шведские послы давно уже стоят на границе, дожидаясь московских послов для переговоров. Но в это время царь Василий Шуйский, успев отогнать Ивана Болотникова от Москвы, думал, что быстро покончит со своими противниками внутри страны и заключит мир с Польшей.

Недальновидный Василий приказал князю Мосальскому написать в Выборг: «А что пишите о помощи, и я даю вам знать, что великому государю нашему помощи никакой ни от кого не надобно, против всех своих недругов стоять может без вас, и просить помощи ни у кого не станет, кроме бога». Шведам было даже запрещено посылать гонцов с письмами в Москву и Новгород, поскольку «во всем Новгородском уезде моровое поветрие».

Но шведы не унялись, и в течение 1607 г. Карл IX послал четыре грамоты царю Василию с предложением о помощи. На все грамоты царь отвечал вежливым отказом.

Однако к концу 1608 г. ситуация изменилась. Царь Василий был заперт в Москве, как в клетке, и надеяться ему было не на кого. 1 сентября 1608 г. население Пскова открыло ворота тушинскому воеводе Плещееву. Ивангород и Орешек также присягнули Лжедмитрию II. В Новгороде начались волнения черни, стоявшей за Тушинского вора. Пришлось хвататься за шведскую соломинку. В Новгород для переговоров был послан царский племянник Скопин-Шуйский, где он встретился с королевским секретарем Моисом Мартензоном.

Договор со Швецией был заключен в Выборге 23 февраля 1609 г. стольником Семеном Головиным и членом риксдага Ераном Бойе. Обе стороны обещали воевать с Польшей до окончательной победы и не заключать сепаратного мира. Шведы должны были послать в Россию наемное войско в составе 2 тысяч конницы и 3 тысяч пехоты.

За шведскую помощь царь Василий Шуйский отказался за себя и детей своих и наследников от прав на Ливонию.

В тот же день (23 февраля 1609 г.) в Выборге был подписан и секретный протокол к договору «Запись об отдаче Швеции в вечное владение российского города Корелы с уездом».

Шведы разослали грамоты по пограничным русским городам с требованием быть верными царю Василию. Не могу удержаться и процитирую полностью грамоту каянбургского (улеаборгского) шведского воеводы Исаака Баема к игумену Соловецкого монастыря: «Вы так часто меняете великих князей, что литовские люди вам всем головы разобьют. Они хотят искоренить греческую веру, перебить всех русаков и покорить себе всю Русскую землю. Как вам не стыдно, что вы слушаете всякий бред и берете себе в государи всякого негодяя, какого вам приведут литовцы!»

Весной 1609 г. шведское войско подошло к Новгороду. Отряд шведов под командованием Горна и отряд русских под командованием Чоглокова 25 апреля наголову разбил большой отряд тушинского воеводы Кернозицкого, состоявший из запорожцев. В течение нескольких дней от тушинцев были очищены Торопец, Торжок, Порхов и Орешек. Скопин-Шуйский направил большой отряд под начальством Мещерского под Псков, но тот не смог взять город и отступил.

10 мая 1609 г. Скопин-Шуйский с русско-шведским войском двинулся из Новгорода к Москве. В Торжке Скопин соединился со смоленским ополчением.

Под Тверью произошла битва между войском Скопина и польско-«тушинским» войском пана Зборовского. Поляки и русские «воры» были наголову разбиты.

Вступление шведских войск в русские пределы дало повод Сигизмунду III начать войну против России.

В письме испанскому королю Сигизмунд заявил, что предпринял он московскую войну, во-первых, для отмщения за недавние обиды, за нарушение народного права, потом, чтобы дать силу своим наследственным правам на московский престол, ибо предок его Ягайло был сыном русской княжны и женат также на русской княжне, наконец, чтоб возвратить области, отнятые у его предков московскими князьями. Таким образом, с самого начала Сигизмунд и не думал делать московским царем королевича Владислава, а сам хотел занять московский престол.

19 сентября 1609 г. коронное войско Льва Сапеги подошло к Смоленску. Через несколько дней туда прибыл и сам король. Всего под Смоленском собралось регулярных польских войск: 5 тысяч пехоты и 12 тысяч конницы. Причем ядро королевского войска состояло из немецких наемников под командованием Теодора Дингофа и Урзенберга. Кроме того, было около 10 тысяч малороссийских и запорожских казаков и неопределенное число литовских татар[74]. Правда, в осаде города казаки практически не участвовали, а в основном занимались опустошением окрестностей Смоленска.