– Я бы хотел, но сейчас не ко времени. Ужасно нескладно все получается… Дело в том, что мне нужна твоя помощь.
Немного оттаяв, но так же недоверчиво, Мэгги глядела на брата, ожидая объяснений.
– Я привел мисс Броти. Посадил ее в гостиной на первом этаже.
– Лучше уведи ее туда, откуда привел, – резко встрепенулась леди Букхейвен. – Я не хочу ее здесь видеть!
– Я и сам не хочу. Вот подумал, что можно избавиться от нее раз и навсегда. Ты ведь знаешь, кузен Китти проявляет к этой девице определенный интерес?
– Да. Китти пыталась их сосватать, но я не думаю, что из этого что-то получится. Они не пара.
– А как по мне, Камилл – лучшее, на что Оливия может надеяться.
– Она-то да, а шевалье… не уверена.
– Послушай, Мэгги! Сейчас я скажу тебе кое-что, и это должно остаться тайной. Я собираюсь полностью довериться тебе.
– До сих пор, как ты знаешь, я и слова лишнего никому не сболтнула.
– Не хочу, чтобы эта история стала достоянием столичных сплетниц, – продолжал излагать свою мысль Фредди, на которого заверения сестры не произвели должного впечатления. – Помнишь, мы говорили о шевалье до того, как Джек представил его нам?
– Нет, – ответила озадаченная Мэгги.
– А должна была бы помнить. Я тогда сказал Китти, что он вполне может оказаться не совсем тем, за кого себя выдает.
– А-а-а… Ну да…
– Так оно и обернулось, – молвил Фредди. – Никакой он не шевалье, а… тот еще субчик. Я был прав, когда заподозрил, что мы имеем дело с профессиональным картежником.
– Только не это, Фредди! – побледнев, воскликнула Мэгги. – Бедная Китти! Она знает?
– Дурак во всем ей признался. Придется и от него избавляться.
– Святые небеса! Лишь подумаю, какой прескверный скандал может приключиться, если кто-нибудь узнает правду…
– Вот именно. Ужасно неловкое положение. Я долго ломал голову над тем, как из всего этого выпутаться, пока не придумал: надо избавиться от них обоих сразу.
Сестра изумленно уставилась на брата.
– Как от обоих? – спросила она. – Ты хочешь сказать, и от мисс Броти вместе с ним?
– Да. Бедняжка попала в весьма затруднительное положение. Сэр Госфорд сделал ей предложение, а она не испытывает к нему ни капельки симпатии. Девушка приехала сюда просить помощи у Китти. Я встретил Оливию на площади перед домом. Она мне открылась. И вот я подумал, что неплохо бы спровадить их обоих во Францию.
– Братец, ты с ума сошел?!
– Отнюдь. Они влюблены друг в друга. По крайней мере девчонка только и может, что без умолку болтать о своем Камилле. У меня от ее трескотни едва мигрень не приключилась. Китти уверена, что и шевалье д’Эвроне отвечает мисс Броти взаимностью. Я лично не удивлен. Кажется, она задела его сильнее, чем можно подумать… Трудность в том, что надеяться на согласие матери девочки не приходится.
– Это уж точно! Редкостная интриганка! Крайне неприятная особа!
– Пусть бегут вместе, – сказал мистер Станден. – Я поеду и предложу ему это.
– Фредди! – воскликнула совершенно растерянная сестра.
– Не стоит поднимать крик, – заявил ее брат. – Как по мне, весьма надежное решение всех наших проблем.
– Какой ужас! А ты еще смеешь все время твердить, будто я дурочка. Как же мне хочется сейчас влепить тебе звонкую затрещину… если бы ты только знал! Лучше уж ей выйти замуж за сэра Генри.
– Нет, – перейдя на более резкий тон, возразил Фредди. – Во-первых, сэр Генри – вовсе не тот человек, за которого я рекомендовал бы выходить замуж неопытной девушке. Во-вторых, у старого ловеласа явно не все дома. Будь он в здравом уме, то вряд ли предложил бы руку и сердце этому олицетворению показной кротости и добродетели. Если мисс Броти выйдет замуж за сэра Генри, то не пройдет и года, как она станет притчей во языцех и героиней досужих лондонских сплетен, ибо эта малышка понятия не имеет, как следует устраивать подобные дела в приличном обществе.
– Допустим, но какое отношение это имеет к нам? – возразила Мэгги.
– Непосредственное, – ответил Фредди. – Будет весьма неприятно, если о подруге Китти в обществе начнут ходить грязные сплетни. Не исключено, что Оливии удастся втянуть ее в свои интриги. Если ты думаешь, что Китти не станет пытаться вытаскивать ее из всех неприятных историй, в которые будет попадать Оливия, то ты плохо знаешь Китти.
Такая практичная точка зрения произвела на Мэгги должное впечатление, и она с сомнением сказала:
– Но побег… Не нравится мне все это…
– Надеюсь, до такого не дойдет, – проговорил Фредди с ноткой суровости в голосе. – Беда в том, что эта мисс Броти не имеет тех же моральных устоев, что мы, Стандены. А еще я понятия не имею, как на это посмотрит кузен Китти, потому пока не сказал Оливии ни слова. Если он не захочет, ничего из моей затеи не выгорит. Сейчас пойду к нему, а девочку оставлю у тебя.
– Фредди, я не хочу принимать участие в этом! Только подумай, как рассердится мой муж, если до его ушей дойдет такое! Кроме того, мне совсем не нравится перспектива объясняться с миссис Броти, если она прознает, что я помогала ее дочери в чем-то… зазорном.
– Никто не узнает. Я приказал Скелтону говорить, что ее здесь нет, ежели кто-нибудь явится ее искать, – сказал Фредди. – А теперь мне придется уйти. Ужасно много дел.
Не желая более выслушивать возражения сестры, мистер Станден покинул ее будуар, сбежал вниз по лестнице, заглянул в гостиную, где застал Оливию, которая ужасно нервничала, однако скромно сидела на краешке стула. Фредди сказал девушке, что скоро вернется, вышел из особняка сестры и направился в сторону Дьюк-стрит.
Ему посчастливилось застать шевалье дома. Сегодня француз встал поздно, позавтракал около полудня, поэтому гостя принял в роскошном халате, за что учтиво извинился.
– Вы застали меня en deshabille[75]. У меня, как вы называете это, ночка выдалась трудной.
Указав мистеру Стандену на свободный стул, шевалье широко улыбнулся, при этом, однако, в его ясных глазах застыла настороженность, да и во всей фигуре француза чувствовалось напряжение. Шевалье хотел было помочь гостю избавиться от его длинного дорожного плаща, но Фредди отрицательно покачал головой.
– Я не собираюсь долго задерживаться у вас, – сказал он. – Много дел.
Шевалье, поклонившись, повернулся, чтобы достать из буфета бутылку и два бокала.
– Но от бокальчика мадеры вы, надеюсь, не откажетесь? – спросил француз.
– С удовольствием выпью, – согласился мистер Станден. – Я пришел поговорить с вами по весьма щекотливому дельцу, шевалье. Думаю, вы догадываетесь, о чем.
– Пожалуй, да, – после недолгой паузы ответил француз. – Моя кузина говорила с вами?
– Да я еще раньше предполагал, – ответил Фредди и добавил извиняющимся тоном: – Я долго живу в столице. Многое повидал.
– Quoi[76] в моих tenue[77] выдало меня? – покраснев, задал вопрос француз.
– Ничего, – заверил его Фредди, – не горячитесь. Дело в том, что, как говорит мой отец, нельзя жить в столице и не уметь узнавать птицу…
Мистер Станден умолк, испытав неловкость из-за довольно обидной природы сравнения, которое намеревался произнести.
Шевалье, рассмеявшись, сказал:
– Могу закончить за вас, если хотите… По полету. Я уже весьма au fait[78] в ваших идиомах.
– Так оно и есть, – согласился с ним Фредди. – Дело не в tenue, хотя, признаюсь, понятия не имею, что это такое. Просто вы слишком любите напустить вокруг себя туману.
– Надеюсь, другие не столь проницательны, как вы, сэр. Вы пришли меня разоблачить?
– Вы же и сами понимаете, что нет. С моей стороны это было бы непростительной глупостью. Я помолвлен с вашей кузиной. Не хочу скандалов. У меня нет желания ставить ее в неудобное положение. И зла я вам тоже не желаю.
