– Это последний крик моды! – воскликнула Мэгги, едва не вскакивая с дивана от распиравшего ее негодования. – А ты… ты мрачный ханжа! Ты не позволил Китти купить ту шляпку для верховой езды только потому, что тебе не был знаком ее фасон! А вот я купила, и все мне потом завидовали!

– Боже правый! – воскликнул Фредди, приходя в сильнейшее нервное возбуждение. – Мэгги! Неужели ты столь глупа, что напялила себе на голову то фиолетовое ведро для угля?

– Очень многие люди, отличающиеся тонким вкусом, – дрожащим голосом вымолвила леди Букхейвен, – говорили, что эта шляпка очень мне идет.

– Обманщики, – не стал миндальничать с сестрой Фредди. – Пора бы нашей матушке предоставить младших попечению няньки, а самой вплотную заняться тобой, а то ты делаешь из себя пугало и становишься всеобщим посмешищем… Полноте, Мэгги. Лучше советуйся со мной или с мамой.

– Чтобы ты командовал мной, как командуешь Китти, говоря девушке, что можно носить, а что нет… Удивляюсь, как это она тебя слушается.

– Она весьма разумная девочка и доверяет мне. То же самое, кстати, на днях говорил мне папа.

– Я не спорю, что одевается она стильно, – сказала Мэгги, – но кое в чем, Фредди, – говорю я это не из-за неприязни к ней, потому что Китти мне нравится, – она ведет себя весьма неосмотрительно. Мама уже не сидит больше с детьми, и до нее дошли кое-какие слухи. Она интересовалась у меня, правда ли это и что могло бы означать. Конечно же, я сказала, что все это наговоры. Я сама не верю ни единому слову, но все же… Почему Долфинтон столько времени проводит в обществе Китти?

Тут Фредди почувствовал, что его позиции весьма уязвимы, и счел за благо ретироваться.

Визит на Маунт-стрит на следующее утро ничем не залечил рану, нанесенную его amour propre[43]. Если лорд Леджервуд предпочел помалкивать касательно подозрений насчет графа и Китти, то маменька не сочла нужным скрывать что-либо. С весьма озабоченным выражением лица леди Леджервуд сообщила сыну о том, что те немногие из самых избранных ее подруг, которым она под большим секретом поведала тайну о помолвке, пребывают в глубочайшем недоумении вследствие того обстоятельства, что мисс Чаринг оказывает столь явное предпочтение обществу лорда Долфинтона.

Все выше сказанное объясняет, почему Фредди отнюдь не обрадовался, когда спустя несколько дней, катаясь в своем тильбюри[44] по Пикадилли, увидел в самом конце Олд-Бонд-стрит мисс Чаринг в сопровождении лорда Долфинтона у главного входа в Египетский зал, расположенный на южной стороне улицы. По приказу мистера Стандена экипаж резко остановился. Оставив тильбюри на попечение своего грума, Фредди решительным шагом пересек Пикадилли.

Египетский зал, построенный четыре года тому назад и также известный под названием Музей Буллока, славился собранием диковинок из Южных морей, Северной и Южной Америк. Там хранились коллекции оружия и произведений искусства, а недавно для большего привлечения посетителей музей приобрел карету, в которой прежде ездил император Наполеон. Своим названием это заведение было обязано архитектурному стилю, включающему помимо прочего наклонные пилястры[45], украшенные иероглифами. Здание было весьма внушительным, но мистеру Стандену никогда прежде не приходило в голову полюбопытствовать, что за сокровище там хранится. Вот и сейчас, пройдя вестибюль, Фредди не стал тратить время не изучение экспонатов, со вкусом расставленных вдоль стен. Единственный экспонат, которым он всерьез интересовался, был обнаружен сидящим на стуле с каталогом, зажатым в руках, затянутых перчатками. Девушка во все глаза разглядывала восковую фигуру индейского вождя в полном боевом облачении.

Никакого лорда Долфинтона поблизости не было видно, и это обстоятельство побудило мистера Стандена воскликнуть, совершенно позабыв о своих первоначальных намерениях:

– Ну и ну! Сначала этот субчик приводит вас в такое ужасное местечко, а затем куда-то сбегает!

– Фредди! – вскрикнула мисс Чаринг, вскакивая со своего места.

– Больше не обращайтесь ко мне по имени! – хмуро произнес мистер Станден. – Я предупреждал вас, Китти, и я не шутил. О вашем поведении уже весь город судачит.

Китти пришла в полнейшее недоумение, но, вследствие того, что мистер Станден пылал праведным гневом, девушка предпочла не перечить джентльмену, а лишь неуверенным тоном произнесла:

– Фредерик… Или будет предпочтительнее обращаться к вам на людях мистер Станден?

– Мистер Станден… – сказал сбитый с толку Фредди. – Нет, конечно же… Никогда не слышал ничего глупее. Извольте не уклоняться от ответа. Я не из тех, кто попусту брюзжит на женщин, но ваше поведение переходит всякие представления о благопристойности, Китти.

– Я не уклоняюсь от ответа. Вы сказали, что запрещаете мне называть вас Фредди!

Мистер Станден застыл, глядя на мисс Чаринг во все глаза.

– Я запретил вам называть меня Фредди? – спросил он. – Что за чушь!

– Запретили только что, – выразила свое негодование Китти. – Это весьма дурно с вашей стороны, ибо я ничего плохого не сделала.

– Вы ведете себя по отношению ко мне не совсем честно, Китти, – строго промолвил мистер Станден. – Так вот, я с подобным мириться не намерен! Я видел, как вы входили в это здание под руку с Долфинтоном. По-моему, между вами что-то происходит. Что, мне пора поговорить с Долфи? Где он, кстати?

Только теперь Китти начала понимать суть происходящего. Не сдержавшись, она хихикнула.

– Так вот, значит, зачем вы сюда пришли, Фредди, – промолвила девушка.

– Разумеется, и я не вижу повода смеяться над этим. Святые небеса! Неужели вы полагаете, будто я могу прийти в такое место без веской причины? Уж лучше бы я еще раз погулял по Вестминстерскому аббатству. – Мистер Станден поднес к глазам лорнет и со скептическим видом обвел взглядом все вокруг. – Там, пожалуй, интереснее. Не хочу сказать, что там статуи хоть чем-то красивее этих, но, по крайней мере, в аббатстве я не встречал вот таких вот чучел, как то, на которое вы столь заинтересованно взирали до тех пор, пока я вас не отвлек. И еще… Если вы не побережете себя, то ночью вас наверняка будут мучить кошмары. Святые небеса! Как же это похоже на Долфи! Не пойму, с какой стати он выбрал подобное местечко для своих ухаживаний. Это в очередной раз доказывает, что у него не все дома.

– Он привел меня сюда вовсе не для того, чтобы ухаживать за мной.

– Вот только, пожалуйста, не говорите мне, что пришли сюда ради лицезрения диковинок, привезенных из Южных морей. Я достаточно взрослый, чтобы не верить в сказки.

– Ах, как же все глупо получилось! Не знаю, каким образом вам объяснить.

– Во-первых, – сказал Фредди, – перестаньте ставить меня в глупое положение. Если вы и впредь будете позволять Долфинтону ухаживать за вами, я всем скажу, что наша помолвка не более чем шутка.

– Фредди! Не делайте так! – побледнев, взмолилась мисс Чаринг. – Разве это столь важно для вас?

– Важно. Недавно мама поинтересовалась у меня, что же я намерен предпринять в связи с тем, что вы то и дело появляетесь в общественных местах вместе с Долфинтоном. Никогда в жизни я не чувствовал себя бо́льшим ослом!

– Извините, пожалуйста, – с сокрушенным видом промолвила Китти.

– Еще бы вам не извиняться… Не могу понять, что же вы задумали. Если вам нужен граф, тогда с какой стати вы отказали ему еще в Арнсайд-хаус? Зачем вы вообще впутали меня в эту историю?

Китти, дрожащими пальцами прикоснувшись к его руке, сказала:

– Фредди! Неужели вы всерьез полагаете, будто я собираюсь выйти замуж за бедного Долфи?

– Нет, – признался мистер Станден. – По крайней мере я постараюсь, чтобы этого не произошло.

– Я и не думала выходить за него замуж… Впрочем, Фредди, должна заметить, что не понимаю вашей обеспокоенности касательно моих намерений.