Уже неделю погода стояла ясная и теплая, почти весенняя, и почки на деревьях распустились. При виде дорожки, ведущей к цветочной клумбе, девушку посетила блестящая идея.

– Примулы! Какие хорошенькие! – воскликнула она. – Как бы мне хотелось исследовать, куда ведет эта дорожка!

Но лорд не понял намека.

– Экипаж там не пройдет, – отрицательно покачав головой, произнес он.

– Тогда остановимся на минуточку! Пожалуйста! – взмолилась Китти. – Вы же не станете возражать, если я хоть немного пройдусь по этой чудесной дорожке?

– Не стану, – останавливая запряженную в фаэтон пару лошадей, согласился его сиятельство. – Ума не приложу, зачем вам смотреть на примулы, но не возражаю. Однако больше десяти минут я лошадей задерживать не буду. Не хочу вас обижать, но лошадям это ужасно вредно.

Грум, который спрыгнул с запяток фаэтона, готовясь помочь мисс Чаринг сойти с экипажа, осторожно кашлянул и, прикоснувшись рукой к своей шляпе с кокардой, сказал:

– Я могу вести лошадей под уздцы, милорд, если вы желаете сопровождать мисс.

– Чудесно! Замечательно! – мгновенно сориентировалась Китти. – Соглашайтесь, прошу вас! Мне так хочется немного прогуляться по этому дивному парку!

Лорд Долфинтон, казалось, был совершенно сбит с толку. Впервые за весь день оживившись, он произнес:

– Так и быть. Хорошая мысль. Вы же полагаете, что это хорошая мысль? Женщины в Лондоне одни не ходят. Финглас поведет лошадей, а я пойду с вами…

Будучи девушкой справедливой, мисс Чаринг теперь окончательно убедилась в том, что леди Долфинтон нельзя слишком строго осуждать за то нетерпение, которое она проявляет в обращении со своим единственным ребенком, однако, набравшись смирения, постаралась сдержать собственные эмоции. Она терпеливо ждала, пока граф, все время повторяясь, закончит излагать весьма сумбурные наставления груму.

Когда они уже шли по дорожке сада, отдаляясь от фаэтона, его сиятельство вдруг произнес:

– Я объясню вам, почему сказал, что это хорошая мысль. У меня нет желания смотреть на примулы. Я ни на что не хочу смотреть. Я хочу сказать вам кое-что, чего не должен слышать грум.

– Я так и поняла, – немного раздраженно произнесла Китти. – Поэтому попросила вас пройтись немного по дорожке.

– Вы хотите что-то сказать мне, а я вам! – изумился его сиятельство. – Сие есть… сие есть… Я забыл, как это называется, когда оба хотят одного…

– Не забивайте себе голову пустяками, – заметила Китти и, взяв его за руку, по-матерински погладила ее. – Лучше скажите, что вас беспокоит.

– Я хотел сказать, что при Фингласе говорить нельзя. Он все рассказывает матушке.

И вновь Китти пришлось проявить недюжинное самообладание.

– Этот малый за вами шпионит? – спросила она.

– Рассказывает маменьке, где я бывал и что делал.

– Почему вы его не прогоните? – пылко воскликнула девушка.

– Она мне не позволит.

Китти, слегка сжав его руку, заметила:

– Она не сможет помешать вам. Вы ведь уже взрослый мужчина, а не школьник.

– Оно-то, конечно, так, но маменька всего добивается.

– Было бы лучше, если бы вы не боялись своей матери, – вздохнув, сказала мисс Чаринг.

Граф, остановившись, изумленно уставился на девушку.

– Я тоже желал бы этого… – произнес он. – Вновь мы хотим одного и того же, и сие называется… Опять забыл.

Китти поняла, что продолжать эту тему бесполезно, и поэтому спросила:

– Зачем ваша мама приказала вам везти меня на прогулку?

Глубокий вздох облегчения вырвался из груди мужчины.

– Хочет, чтобы вы вышли за меня, – ответил он. – Говорит, что я не старался.

– Но это же нонсенс! – воскликнула девушка. – Как она может такое предлагать, если знает, что я помолвлена с Фредди?

– Матушка говорит, вы не помолвлены. Она говорит, что с самого начала подозревала, что дело нечисто. Когда она увидела вас вчера вечером, то сразу же поняла, что вы на самом деле не помолвлены. Она говорит, никто не сможет надуть ее, – унылым тоном произнес лорд Долфинтон. – Это правда?

Пальчики мисс Чаринг сжались сильнее. Девушка почувствовала, что надо быть настороже.

– Ваша матушка утратила связь с реальностью, – заметила она. – Конечно же, я помолвлена. Не понимаю, почему ей в голову пришла такая дикая фантазия. А вы знаете?

Лорд Долфинтон наморщил лоб, пытаясь что-то вспомнить.

– Это связано с Джеком, – спустя некоторое время промолвил он. – В этом нет решительно никакого смысла, потому я и не смог запомнить. Обычно я хорошо запоминаю слова, но только тогда, когда их понимаю.

– Хорошо, что вы не запоминаете всякие глупости, – мягко поддержала его Китти. – Можете сказать своей маме, что она ошибается, впрочем, полагаю, вы не осмелитесь… Придется мне самой придумать, как довести это до ее сведения…

Граф в большом волнении вцепился в руку девушки.

– Не говорите маме, что я все рассказал! – взмолился он.

Долфинтон настолько сильно испугался, что Китти вконец успокоилась.

– Конечно, обещаю, что не скажу, – постаралась она унять страхи бедолаги. – Я никогда не предам вас. Не беспокойтесь. Мне хотелось бы вам помочь.

Граф с благодарностью пожал ей руку.

– Китти, вы мне нравитесь. Я люблю вас больше, чем Фредди, больше, чем Хью, больше, чем…

– Да, больше, чем других, – торопливо прервала его девушка.

Они медленно шли по дорожке парка. Китти глубоко задумалась, а Долфинтон был рад помолчать.

Она заговорила первой:

– Я вот сейчас подумала… Вы ведь не хотите, чтобы я стала вашей женой.

Лорд Долфинтон отрицательно помотал головой.

– Почему вы этого не желаете? – без обиняков поинтересовалась девушка.

Мужчина нервно сглотнул.

– Я не умею хорошо объяснять… – начал он.

Китти не отступала:

– Я вам симпатична, и вы всегда делаете то, что вам велит ваша маменька. Мне кажется, вы охотно женились бы, хотя бы ради того, чтобы избавиться от ее опеки. Долфи, может, у вас есть еще кто-то на примете?

Граф, побледнев как полотно, потянул Китти за руку обратно к фаэтону.

– Вернемся к экипажу, – сказал он. – Лошади застоялись.

– Ничего. Этот ужасный грум позаботится о лошадках. Лучше расскажите мне все как на исповеди. Я ничего не скажу вашей матушке. Честное слово. Эта девушка… Она не нравится вашей матери?

– Никогда с ней не встречалась, но уверен, что не понравится, – пробормотал граф.

– Пойдемте присядем на скамейку, – предложила Китти.

– Вы можете продрогнуть. Лучше вернемся к лошадям.

– Ничего страшного. Сейчас так тепло, что никто не простудится, если немного посидит на солнышке. Присядьте-ка сюда… Сами видите, как здесь здорово… А теперь, молю вас, не бойтесь довериться мне. Я с радостью вам помогу, если, конечно, это будет в моих силах. Как ее зовут?

– Ханна.

– Ханна… Очень милое имя… А фамилия?

– Плимсток. Это фамилия ее брата, – сказал лорд Долфинтон, словно сей факт что-то разъяснял. – Она живет с ним. Живет с его женой… Миссис Плимсток… Не люблю ее. Плимстока не люблю тоже… И детей их не люблю.

– Почему вам не нравится мистер Плимсток? – несколько озадаченно осведомилась Китти.

– Он работает в Сити, – простодушно ответил лорд.

– Ну и что? Он может оказаться вполне уважаемым человеком.

– Не-е-е… Он революционер.

– Святые небеса!

Мужчина сокрушенно покачал головой.

– Не любит меня. Не хочет, чтобы я женился на Ханне. Она говорит, что он не любит графов.

Китти, решив, что подобное действительно кое-что проясняет, не стала говорить об этом вслух.

– Расскажите же мне о мисс Плимсток, – попросила девушка. – Она миловидная?

– Да, – ответил его сиятельство. – Такой тип лица, какой мне всегда нравился. Я сразу это понял, стоило мне впервые увидеть ее.

– А когда это было? Где?

– В Челтнеме… в прошлом году… Мама там была на водах. Она думала, что я езжу верхом на прогулки, а я ездил к ней… Мама не узнала.